на стол?
— Обычно все наоборот происходит, — смеюсь я. — Мужчины отдают деньги в ресторане, а в будни женщина готовит просто так.
— Ты согласна готовить бесплатно каждый день?
— Нет уж, — улыбаюсь. — Но о твоем предложении в определенные дни я подумаю. Если сойдемся в цене, то без проблем!..
Конечно, наш разговор больше в шутку, но в каждой шутке есть доля правды. Подходить ко всему по-деловому — это о Расулове. И меня подкупает, что он не относится к женщине потребительски.
— …А за этот ужин ничего платить не нужно, — продолжаю я. — Он пробный, но ты можешь выразить комплимент повару в постели.
Давид даже перестает жевать, пристально уставившись на меня.
— Ты серьезно?
— Ага.
— Тогда я тебе целую оду готов посвятить.
Глава 31
Следующее утро обещало быть чудесным.
Я проснулась рано и полна сил. Давид еще спал — ему в офис к обеду. Спокойно собираюсь на работу, но меня отвлекает телефон — в восемь часов звонит отец.
Вмиг все позабыв, испытываю волнение. Что могло случиться? Папа никогда не беспокоил меня так рано…
С тяжелым сердцем отвечаю на звонок.
— Доброе утро, дочка, не разбудил? — его голос звучит бодро.
А на фоне слышно много посторонних голосов и шум.
— Нет.
— А я вот в город приехал. Сюрпризом к вам.
— Зачем?
— Ну как зачем? Повидать. Что-то вы с Тимофеем больно занятые стали. Сами не приезжаете, зять вообще трубки не берет, ты только звонишь.
Мое настроение сразу же ухает вниз. Не потому что я бы не обрадовалась встрече с папой, но такие «сюрпризы» очень не люблю. Нужно предупреждать о визите, так хотя бы я освободила время.
— Ой, какая чудесная новость, пап, — говорю елейно. — А ты где сейчас?
— На вокзале.
— Подожди меня там. Я за тобой приеду.
— Да не мотайся, доченька. Я сам приеду к вам, адрес знаю. Сейчас такси только поймаю.
— Я уже собралась, пока с тобой разговаривала. Мне несложно.
— Тогда ладно. На лавочке посижу, воздухом грязным городским подышу.
— Хорошо. Я скоро буду.
Отец не знает о нашем с Тимофеем разводе. Я все откладывала этот разговор. Огорчать его не хотела. Наивно надеялась, что все как-нибудь само рассосется. Эх, надо было сразу во всем признаться.
— Давид, проснись, пожалуйста, — осторожно тормошу.
Он приоткрывает один глаз и слегка морщится от солнца.
— Что случилось?
— Мой папа… приехал в город так неожиданно. Он сейчас на вокзале. Он, он… — сбивчиво говорю от волнения.
— Давно пора, — лениво вздыхает Давид.
— Я ему о тебе ничего не рассказывала.
Расулов окончательно просыпается и садится в кровати.
— Значит, познакомимся.
— Я не уверена…
— Что за тон у тебя, Катя? Так говоришь, будто это не отец приехал, а грядет мировая революция. Ты его боишься, что ли?
Опешив от вопроса, на секунду замираю, прислушиваясь к эмоциям. И правда, я сейчас испытываю страх, будто все еще ребенок, который боится строгого наказания родителя за ложь.
— Отец не знает о разводе. Он думает, что я до сих пор жена Тимофея.
Давид тяжело выдыхает:
— Тогда скажешь сегодня. В чем проблема? И место ему найдем. Пусть остается в гостевой комнате. — А меня гложут нехорошие сомнения. Сжимаю телефон в руке — он будто раскалился. — Кать, тебя отвезти за отцом?
— Нет-нет, — вздрогнув, мотаю головой. — Я лучше сама.
— Приезжайте. А как его зовут?
— Алексей Геннадьевич.
— Понял.
Я медленно бреду из спальни. Ноги почему-то становятся ватными. Этот нежданный визит доставил много хлопот. Пришлось звонить Кирияновой и слезно отпрашиваться на полдня, чего я делать не хотела. Эльвира Леопольдовна, конечно, отпустила, но была не в восторге. Совсем.
Когда еду на вокзал, на душе кошки скребутся.
Попросив таксиста подождать, чтобы потом отвез нас обратно, я выхожу из машины и суматошно бегу в зал ожидания.
Оглядевшись по сторонам, нахожу отца по яркой клетчатой рубашке. Я с ним долго не виделась, но почему-то желания кинуться в его теплые объятья не возникает, наоборот, я замедляю шаг.
Папа, заметив меня, машет рукой, улыбается.
— Здравствуй, дочка, — говорит, когда я подхожу.
— Привет.
Он раскидывает широко руки, и я все же прижимаюсь к его груди. На мгновенье все страхи исчезают, ведь рядом со мной родной человек. Мы сейчас на вокзале, но во мне вспыхивает ощущение, будто я дома, где хорошо и уютно.
— Я вам с Тимофеем гостинцев привез, — кивает на большую тряпичную сумку, что стояла в ногах.
— Спасибо…
Слышу имя бывшего мужа, и на меня снова накатывает волнение. Нужно рассказать отцу правду. Но удачное ли место на вокзале? Думаю, нет.
— Поехали домой, пап.
Я беру сумку за ручку, а отец за вторую. Поклажа с подарками оказывается очень тяжелой.
Ничего не подозревающий папа садится в такси. По дороге рассказывает о делах в деревне, я делаю вид что слушаю, стараюсь улыбаться, киваю, но у меня в мыслях крутится совершенно другое.
Лишь когда мы подъезжаем к высотному комплексу Давида, отец хмурится.
— Вы квартиру новую купили?
— Не совсем, — вздыхаю я.
Расплатившись с таксистом, веду отца во двор. Там предлагаю немного задержаться, усадив папу на скамью.
— Как красиво здесь, — хмыкает. — О… даже фонтаны. Значит, дела у Тимофея идут в гору, раз он перевез тебя сюда. Я рад. — Замечает вдали красочную детскую площадку. — Дочка, а ты случайно не?..
— Нет, — резко осекаю и чувствую, как по лицу пополз жар. Потираю вспотевшие ладони. — Папа, я хотела сказать, что в этом доме Тимофея нет. Мы развелись недавно.
Отец быстро переводит взгляд от площадки на меня и округляет глаза.
— Как это? Почему?
Ох… Настоящая причина настолько мерзкая, что я не могу об этом сказать папе. Не знаю почему, просто не поворачивается язык.
Была бы мама, наверное, рассказать о таком было легче.
Но с отцом мы никогда не поднимали подобные разговоры. Ни о первом поцелуе с мальчиком, ни о дружбе, ни о сексе или других взаимоотношениях между мужчиной и женщиной.
Мне почему-то стыдно до такой степени об этом говорить, что слова комком застревают в горле. Отец тоже не пытался затрагивать в разговорах эту тему. Она как будто была в нашей маленькой семье табуирована.
— Не сошлись характерами, — шепчу я. — Такое иногда случается…
— Что за ерунда? — ворчит. — Все ругаются. И что, вы прямо-таки развелись?!
— Да, — опускаю голову. — Прямо-таки в загсе.
— Уф, дураки, — пропыхтев, он встает со скамейки. — Ну ничего, помиритесь. Дело молодое…
— Нет, папа, — мотаю головой. — В квартире, куда я тебя приведу, другой мужчина. Ответственный и очень порядочный… в отличие от Тимофея…
— Кто?
— Давид. Он тебе понравится.