пожалуйста, к столу.
Как же я благодарна Давиду за то, что вернул папу. Расулов не бросает слова на ветер.
За завтраком во мне пробуждается здоровый аппетит, а вот отец вяло ковыряется в тарелке с моей разогретой картошкой.
— Пап, все нормально?
— Да-да, доченька.
Перевожу взгляд на Расулова.
— Давид, а о чем вы разговаривали с папой, если не секрет?
— О жизни, Кать, о делах.
На этих словах папа кашляет, будто поперхнулся.
— Давид проницательный человек, — заявляет отец. — Но ему бы подучиться манерам.
— Да нет, Алексей Геннадьевич, я школу жизни прошел на отлично и четко понимаю с кем и как нужно говорить.
Я хмурюсь:
— Точно все нормально?
— Все хорошо, дочка, — спешит с ответом папа. — Все замечательно. Я проведал тебя, душу отвел, теперь можно и обратно ехать.
Давид облокачивается на стол.
— Отчего же так быстро? Можете оставаться здесь сколько угодно. Я чертовски гостеприимный.
— Без меня огород в деревне зарастет бурьяном. Не могу я без дела прохлаждаться. Но я вернусь. На вашу свадьбу.
К полудню Расулов уезжает на работу.
Я, раз отпросилась у Кирияновой, решаю побыть немного с папой.
Убрав со стола, иду проверить, где он. Отец, сложив руки за спину, ходит по гостиной и что-то рассматривает, задрав голову.
— А камер здесь нет, дочка? Давид не подсматривает за нами?
— Нет, конечно. Зачем они здесь?
— Уф, ну слава богу, — расслабляется. Садится на диван и меня к себе приглашает. Приземляюсь рядышком. Папа внимательно вглядывается в мое лицо. — Катя, а этот Давид точно тебя не обижает? Не бьет? Может, он запугал тебя чем-то, и ты боишься сказать? Так не бойся, доченька, я найду на него управу.
— Нет, папа, — улыбаюсь я. — Давид только с виду кажется таким грозным и строгим, но он очень добрый.
— Да уж… добрый, — вздохнув, кивает. — Но все же я не пойму, как у вас с Тимофеем случился разлад? Вы же так дружно жили, в гости ко мне приезжали. И тут на тебе. Дочка, а ты в браке хорошо себя вела? Нельзя ли было избежать развода? Или это Тимофей тебя не заслуживает?
Мне захотелось рассмеяться.
— Я вела себя слишком хорошо. Настолько идеально, что, наверное, это отчасти могло стать причиной развода. Я жила только интересами мужа.
— А это разве плохо?
— Тебе не понять, папа. Ты считаешь, что брак должен быть раз и на всю жизнь, нужно терпеть и идти на уступки. А я не захотела терпеть. И Тимофей тоже. Мы приняли это решение обоюдно. А сейчас я действительно счастлива, потому что с Давидом не надо быть идеальной. Он принимает меня со всеми недостатками.
— Погоди, — бухтит, — вы еще жизни друг с другом не видели.
— Ну… не понравится — опять уйду. Дел-то.
Папа таращится на меня:
— И с этим разведешься?
— Ага, хлопну дверью и уйду. Опыт уже есть.
— Да разве так можно?..
— А что, сначала Тимофея жалел, теперь Давида? — посмеиваюсь над ним. — Но если серьезно, я просто мечтаю о нормальной семье и надеюсь, с Давидом у меня все получится.
— Дай бог, дочка, — поддерживает отец. — А если обижать будет — знай: ты в любой момент можешь вернуться в деревню. Двери моего дома для тебя всегда открыты.
— Пап, ну какая деревня? Помнишь, мы как-то разговаривали о твоем переезде в город? Я не забыла.
— Да какой теперь город без Тимофея? Откуда взять деньги на квартиру?
— Я куплю ее и без помощи Демидова, — твердо говорю я.
И отец вдруг выпрямляется, становится серьезным.
— У басурманина не смей деньги брать! Он тебя обманет. Будешь потом в рабстве отрабатывать.
— Что ты опять старую пластинку завел? — укоряю отца. — Ты перестанешь воспринимать Давида в штыки, когда к нему привыкнешь. И я больше чем уверена, что он станет твоим любимым зятем.
— Вряд ли.
— А вот я почему-то в этом убеждена. Тимофей поначалу для тебя тоже был «дрищём с козлиной бородкой». И, кстати, после этих твоих острых словечек он стал бриться и ходить в спортзал.
Позже я провожаю отца на вокзал. Оттуда сразу же мчу на работу. Забежав в Модный дом, первым делом спрашиваю Лили:
— Как вы тут без меня, справляетесь?
— С тобой всяко лучше, — секретарша достает документ. — Принесли из бухгалтерии выписки с авансом. Поставь свой автограф.
— Супер! — выуживаю из органайзера шариковую ручку и прохожусь взглядом по строчкам. Меня смущает начисленная сумма. — Лили, здесь какая-то ошибка. Это не аванс, а полная моя зарплата?
Лили наклонившись тоже читает.
— Нет, треть от общей суммы. Все верно.
— Так много?
— Но, знаешь ли, у нас тоже не торговая палатка на рынке. Это тебе повезло быть замеченной Кирияновой, а вообще девчонки за возможность работать с ней глотки друг другу грызут.
Я, когда подписывала контракт с Кирияновой, была чуточку не в себе. Я была на седьмом небе от счастья до такой степени, что глаза застилала какая-то радужная пелена. Я смутно помнила, что подписывала, хмельная от эйфории, и запомнила только цифру аванса, подумав, что это и есть месячная оплата. И даже тогда я была довольна и счастлива.
— Точно ошибки нет? — мне до сих пор не верится. — Сто тысяч сейчас?..
— Абсолютно! — хихикает Лили. — Не забывай: ты личная помощница самой Эльвиры Кирияновой! Неужели ты думала, что будешь работать за ветку?
Подписываю документ.
Теперь мне захотелось трудиться на Кириянову еще больше и лучше. А дел очень много. Впереди очень важный показ коллекции платьев.
Глава 34
Две недели спустя.
День показа.
В огромном зале со сценой, длинным подиумом и витиеватым закулисным коридором вот уже вторые сутки непрерывно кипит работа. Пожалуй, самое напряженное время. До показа остается каких-то два часа. Все на взводе, особенно Кириянова.
— Катрин, ты обзвонила спонсоров? — строго спрашивает Эльвира Леопольдовна, выловив меня по пути к гримерке.
— Разумеется. Все десять человек придут. Кресла для них и их спутниц уже расставлены в первом ряду.
На итальянских креслах из натуральной кожи сегодня будут восседать бизнесмены из нашего и соседних городов. Рядом с ними будут восхищаться показом их жены или любовницы, светские львицы.
На втором и последующих рядах расставленные красивые стульчики — для журналистов и обычных модников, купивших билеты.
— Почему десять, если их одиннадцать?! — вскипает Кириянова, а я чуть не давлюсь воздухом. — Ты кого-то пропустила, Катрин?!
Я теряюсь. Быть такого не может. Откуда взялся еще один почетный гость? Или я правда что-то пропустила? Или коллеги мне не успели доложить?
— Я все исправлю. Мигом!
Срываюсь и бегу в зал. Лихорадочно пересчитываю кресла. Сейчас их на
