- Н...е...
- Не вампир?
- О..на...
- Юлия? - ахнул отец Пётр.
- Вам...
Отец Михаил догадался быстрее.
- Вампирша?
Рокин поспешно заморгал. Священник нахмурился.
- Странно. Зачем!? Или ее послала Леоверенская?
- Н...е...
- Я тоже думаю, что это нереально. Люди не могут приказывать вампирам. Наоборот. Но как же Юлия связана с этой тварью? Надо будет позвонить сестре Марии и попросить ее...
- Ма... рии!?
Рокина подкинуло с кровати, но он тут же упал обратно, задыхаясь от жестокой боли во всем те-ле.
- Что вы, лежите! - всполошился отец Михаил. - Да, пока вы были без сознания, руководством было принято решение - заняться этой женщиной вплотную. Она сварлива, непокорна, неуступчива, вос-питана вдалеке от света истинной веры... собственно, она вообще ни во что не верит. И договориться с ней не представляется возможным. Она не осознает величины своего дара и своей ответственности перед Богом. Поэтому мы приняли тяжелое, но необходимое решение. Единственное, на что она го-дится - это дать нам детей, которых мы сможем вырастить как истинно верующих.
Рокину чуть не стало дурно. Но усилием воли он все-таки справился с собой - и слушал, вцепившись в простыню, что есть сил.
Лишь бы не заметили его стиснутые кулаки под одеялом...
А отец Михаил продолжал разглагольствовать. По его словам выходило, что Юлю похитили сегодня утром. И перевезут в монастырь. Ей хотели заблокировать возможность пользоваться даром и не уво-зить далеко, но она начала умирать. Поэтому - монастырь и только монастырь, где на святой земле невозможно никакое колдовство, противное Богу.
Рокин закатил глаза, хотя бы так выражая свое отношение к происходящему. Потом опомнился, пока под нос не сунули нашатыря - и что есть силы захлопал ресницами, стараясь остановить токующего, как тетерев, священника.
- Что случилось, сын мой?
Рокин выдохнул и попытался высказаться.
- Не... зя...
- Нельзя? - удивился отец Пётр. - Не стоило этого делать?
Рокин усиленно заморгал.
- Почему же, сын мой?
- М...е... ссст...
- Месть?
Горло пока еще плохо повиновалось Рокину. Но главное - они поняли! Мужчина опять заморгал.
- Вряд ли. Кто она? Одна из многих. Таких у вампиров - тысячи заблудших душ. Вот увидите, она еще будет нам когда-нибудь благодарна. Никто не будет о ней беспокоиться. А с ее родными мы побеседуем. Или она сама побеседует, когда начнет адекватно воспринимать действительность! Да и кто будет искать ее - в монастыре!
Рокин замотал головой, попытался сказать еще пару слов - и закашлялся... приступ свел мышцы гортани в тяжелейшем спазме. Отец Михаил ловко обхватил его за плечи, поднес к губам чашку с от-варом и заставил сделать несколько глотков. Горло успокоилось, но говорить Рокин еще не мог.
Отец Пётр достал из сумки небольшой планшетный компьютер и протянул Рокину.
- Пишите. Не напрягайте горло. Вам вредно.
Рокин закивал. Вышел в нужную программу - и непослушные пока еще пальцы набрали несколько слов.
- С ней так нельзя. Она сама отомстит. Это убийство.
- Не понимаю?
Рокин стиснул зубы и попытался объяснить. Но прошло лишь несколько минут, прежде чем на экране появились аккуратные строчки.
- Вы совсем ее не знаете. И ее родных. Ее обязательно будут искать. И подчинить ее не удастся. Она слишком сильна и независима. Отпустите ее, пока не поздно.
- Поздно. И потом, вы неправы. Нет таких людей. На каждого можно чем-либо воздействовать. На каждого. И она - не исключение. Возможно, она будет сопротивляться чуть дольше. Но монастырь ломал и более сильных.
- Вы неправы - набил Рокин. - Отпустите ее. Я поговорю с ней. Она не станет мстить.
- Нет, Константин Сергеевич.
- Так нельзя, - еще раз попытался Рокин. - Это неправильно. Это... убийствен-но!!!
У него мягко забрали планшетник.
- Лежите и поправляйтесь. Мы видим, что случившееся печально повлияло на ваш разум.
Рокин сверкнул глазами, но что толку?
- Лечитесь. И мы надеемся скоро увидеть вас в наших рядах.
Мужчина кивнул, соглашаясь со всем сказанным. А перед глазами, как живая, стояла Юля. И улы-балась.
'Константин Сергеевич, я сделала свой выбор. Пусть неправильный, но он - мой . Вы сделали свой выбор. Что вы мне предлагаете? Убить тех, кого я люблю, с кем дружу, кому спасала жизнь, и кто спасал жизнь мне!? Убить просто потому, что ТАК НАДО!? Вам надо? А Гитлеру евреи мешали. И все кто не арийцы.
- Все кто не арийцы не убивали людей.
- А сколько погибает каждый день в катастрофах? В пьяных драках? От бытовых причин? Не надо передергивать. Ни один вампир не изобретал атомную бомбу. Они убивают, но далеко не все. И не всегда. А если и... вы тоже не вегетарианец! Спросим у коровы - кто вы в ее глазах?'
И откровенно обожравшаяся и разросшаяся мысль не хотела уходить.
Это тоже ИПФ... Леоверенский - это работа наших. Наверняка.
Больше некому. А лучше отвлекающего маневра и не придумаешь! Кто там будет ее искать, когда речь идет о заказном убийстве ее деда? Решат, что ее тоже убили!
И даже искать не станут.
Рокин примерно знал, куда ее могли увезти. Но - примерно. Было всего три места, в которых Юле могли обеспечить надлежащий 'уход'.
Но... как сообщить об этом?
И может ли он сообщить?
Вообще-то у него есть долг перед ИПФ...
А как насчет того, что он не желает убивать ни в чем не повинных людей?
Плохо было, с какой стороны ни посмотри. Константина Сергеевича просто рвало на части между чувством долга, приязнью, отвращением к убийцам, возмущением...
Будь он здоров, имей возможность выплеснуть возмущение хотя бы в движении - и ему стало бы легче.
Увы... Травмы были слишком серьезны. Оставалось только лежать, ощущая, как буквально закипает разум, захлестываемый безумными мыслями.
Что же делать, что делать... что он может сделать?
'Константин Сергеевич, я сделала свой выбор...Если будет принято решение о моей ликвида-ции - или ликвидации кого-то из моих родных, я хочу, чтобы вы дали мне об этом знать... От любимых не отказываются'.
Она и не отказалась.
И... ее дракон. Алекс.
Рокин вздохнул.
Может, он сошел с ума?
Наверное.
Или это его начальство сошло с ума? Похитить любовницу Князя Города? Убить ее деда? И надеять-ся, что ее не будут искать?
И мстить?
И что она смирится?
Нереально.
Но что он может сделать?
Может. Кое-что. Нет, он точно сошел с ума. И его... наверное, его убьют за это. Наверное?
Да нет! Наверняка убьют!
Но если он прав - у него будет шанс спасти хоть кого-то...
Рокин с усилием перевернулся к тумбочке.
Так и есть. На ней стоял телефонный аппарат. В 'Хирургии мозга' были запрещены сотовые телефо-ны. Настрого. Но здесь лежали люди, которым вовсе не улыбалось толкаться в коридоре у одного ап-паратика. И поэтому палаты были оборудованы телефонами. Набери девятку - и тебя соединят с горо-дом. А звонки из города проходят через коммутатор. Сначала тебя спрашивают, хочешь ли ты гово-рить с этим человеком и только потом подключают.
Но в город можно дозвониться и эти звонки не отслеживаются. Он знает, он проверял когда-то, дав-но... еще в той жизни, где все было ясно и понятно. Но близость смерти, видимо, конструктивно дей-ствует на рассудок.
Рокин протянул руку. Больно?
И что!? Умирать больнее, он точно знает. А там ведь монастырь... они никого не пощадят... и живые позавидуют мертвым...
Что ж. Выход у него есть.
Он кое-как снял трубку - и негнущимися пальцами набрал девятку. Дождался гудков - и набрал но-мер Юлиной квартиры.
Говорить даже не обязательно. Он помнил - у Юли стоял определитель номера. Рано или поздно сю-да придут.
- кто!? - раздался в трубке мужской голос. Рокин не узнал его. Это не Юля. Не Алекс. Значит, гово-рить с ним нельзя. Рокин подождал, пока абонент не обложит его матом и не повесит трубку. И тоже надавил на рычаг.
