— У Димки здесь осталась мать, — напомнила Анна Викторовна. — Он ее не бросит!
Я иронически хмыкнула на это замечание. Еще как бросит! Если он осмелился кинуть своего партнера по бизнесу, то ему ничего не стоит совершить еще более низкий поступок. Тем более что я не верила, что он действительно заботится о своей матери. Видела я эту несчастную женщину!
Странно, что Минаева до сих пор верит в порядочность Воробьева. Неужели еще не поняла, что для него нет ничего святого, впрочем, как и для Покровского.
На Минаеву и Родина было жалко смотреть. Испытать предательство близко знакомых людей всегда очень тяжело.
— Анна Викторовна, вы, конечно, понимаете, что я вынужден теперь заявить на вас в милицию, чтобы вы возвратили мне все деньги, — неожиданно сказал Михаил Владиславович. — Но, думаю, с этим торопиться не стоит. Попробуем сами отыскать этих мошенников.
— Каким образом? — заинтересовалась я. — Вы же сами говорите, что Виталий пропал, и Воробьева мы тоже не нашли.
— У Виталия в Тарасове есть еще один дружок, — сообщил Родин. — Я поеду к нему. Может быть, ему что-то известно.
— Вы нам обязательно сообщите, если что-то выясните, — попросила я и дала Родину номера своих телефонов.
— Часика через три я с вами свяжусь, — пообещал он.
Мелодичное треньканье сотового телефона Минаевой прервало процедуру прощания. Она посмотрела на дисплей и хмыкнула:
— Что-то я не знаю этого номера! Да, алло!.. Ирину Анатольевну?.. Да, да! Конечно!.. Это вас!
Анна Викторовна протянула мне трубку.
— Ирка, это я! — лаконично поприветствовал меня Гурьев, голос которого я сразу узнала. — Еле тебя разыскал. Ты где?
— Мы встретились с Родиным, — объяснила я. — Он нам кое-что рассказал.
— Приезжай на работу, — скомандовал Валерка. — Я тебе тоже кое-что расскажу.
— Что? — нетерпеливо поинтересовалась я.
— Не по телефону, — оборвал меня Гурьев. — Подъезжай!
Я отключила телефон и передала его Минаевой. Звонок Гурьева вселил в меня надежду, что Валерка раздобыл какие-то сведения о Воробьеве, которого мы вчера весь вечер разыскивали.
— Что там случилось? — поинтересовалась Анна Викторовна, заметив, что я не намерена распространяться об этом звонке.
— Сейчас узнаем, — ответила я. — Вы со мной?
— Да, да, конечно, — затараторила Минаева.
— Ну что ж, Михаил Владиславович, вы нам обязательно позвоните, как только отыщете хоть какие-то следы Покровского, — попросила я Родина. — Если нам что-то станет известно, я перезвоню вам.
Михаил Владиславович согласно кивнул. Из кафе мы вышли втроем, затем Родин попрощался с нами и сел в свою машину. Мы же поехали вместе с Минаевой к Гурьеву.
Глава 7
Гурьев нетерпеливо ерзал на стуле в ожидании нашего приезда, а потому и громко вскрикнул, как только увидел, как мы с Анной Викторовной вошли в кабинет. Пашки не было, зато Галина Сергеевна с Лерой сидели на своих местах и что-то увлеченно обсуждали.
— Я вас уже пятнадцать минут жду, — с укором сказал Валера, глядя на часы.
— Что новенького? — с тем же нетерпением, с каким он ожидал нас, спросила я у Гурьева.
— Я нашел ваши бабки! — выкрикнул Гурьев, вскакивая со своего места.
— Где? — от неожиданности теперь вскрикнула Анна Викторовна.
— В одном из банков, — спокойно ответил Гурьев. — Сегодня утром я подкатил к тому же самому кассиру, при помощи которого Воробьев умудрился снять все деньги. Подключил все свое обаяние, показал удостоверение журналиста, короче говоря, пошел на все, чтобы она рассказала мне подробности.
— Представляю, как ты ее уламывал, — многозначительно ухмыльнулась я.
— Это стоило мне больших трудов, но зато я выяснил кое-что важное, — гордо бросил Гурьев.
— Валерка, не тяни! — нетерпеливо поторопила Лера.
— Так вот, после того как Воробьев снял все деньги со счета, то есть обналичил всю сумму, — продолжал Гурьев, подмигнув Казариновой, — он тут же положил эти деньги на другой счет в этом же банке.
— Ты в этом уверен? Кассирша ничего не напутала? А почему она нам об этом ничего не сказала? — посыпались вопросы Минаевой.
— Точнее говоря, деньги положил на свой счет не сам Воробьев, — уточнил Валерка, не обращая внимания на восклицания Минаевой. — Он приходил в банк с каким-то мужчиной, как рассказала мне кассирша. Она его очень хорошо запомнила, так как Воробьев, перед тем как снять деньги, о чем-то долго разговаривал со своим спутником, а потом они вместе подошли к окошку.
— О чем же они, интересно, разговаривали? — задумчиво спросила Галина Сергеевна.
— Этого, к сожалению, мы не знаем, — вздохнув, ответил Гурьев. — Кассирша слышала только, как мужчина грубо сказал Воробьеву, чтобы тот сделал все, как он сказал. Судя по дальнейшим действиям Дмитрия Михайловича, он действовал по его рекомендациям. Воробьев обналичил всю сумму, а затем попросил открыть именной счет в том же банке, куда и перевел все эти деньги. Причем вел себя довольно странно…
— Конечно, странно, — подтвердила Лера. — Зачем нужно было обналичивать деньги, если он хотел их перевести на другой счет?
— Не перебивай, — грубо оборвал ее Валера и с благодарностью посмотрел на Анну Викторовну, которая уже сидела тише воды. — Так вот после того, как кассирша выдала всю сумму денег, Воробьев со своим спутником вышли из банка и вернулись только через полчаса опять же вдвоем. Кассирша запомнила их, несмотря на то, что второй раз они обратились не к ней, а к другому работнику банка, полагая, что она их не запомнила. На этот раз деньги на счет положил не сам Воробьев, а его спутник. Он открыл лицевой счет на имя Дадонова Василия Владимировича…
— Василий Владимирович… Что-то мне эти инициалы совершенно ни о чем не говорят, — заметила я задумчиво.
— Значит, спутника Воробьева зовут именно так, — сделала вывод Минаева, а затем поинтересовалась: — Он положил всю сумму на свой счет?
— Несколько тысяч все-таки где-то затерялось, — ответил Валера. — Затем Дадонов и Воробьев вышли из банка, и больше их никто не видел!
Как только Гурьев произнес последнюю фразу, он горделиво посмотрел на нас, чтобы мы по достоинству смогли оценить его старания. Честно говоря, я не думала, что Валерка так заинтересуется этим делом, что сам пойдет в банк и заговорит с кассиршей. Мало ли у него своих проблем, помимо всего этого!
— Я всю ночь практически не спал, — оправдывался тем временем Гурьев. — Сумма-то не шуточная. Жалко было терять такие деньги. Концов же не было совершенно никаких, не считая этой кассирши. Конечно, у меня была еще одна идейка, но я хотел сначала съездить в банк, а потом…
— Что потом? — заинтересовалась Лера.
— Эта любовница Воробьева мне показалась какой-то странной, — объяснил Гурьев. — Мать Дмитрия Михайловича была уверена, что сын находится у своей подруги, поэтому она нисколько не волновалась за него. А вот Татьяна и глазом не моргнула, когда мы сказали, что Воробьев пропал.
— По ее мнению, он уехал отдыхать, — напомнила я, считая подозрения Гурьева совершенно необоснованными. — Чего ей волноваться? Тем более что она нашла себе развлечение на это время. Видел того, на «девятке»?
— Распутная женщина, — заметил Валера. — Ну ладно, дело не в Балашовой. Теперь у нас есть ниточка, за которую только надо потянуть. А ниточка эта — Дадонов Василий Владимирович. Я уже и его адрес узнал через паспортный стол.
Я с еще большим интересом посмотрела на Гурьева. Конечно, он никогда не бросал меня в ходе расследования, но чтобы занимался этими шпионскими играми так серьезно, это было что-то новенькое. Максимум, на что был способен Валера, так это подбросить мне какую-нибудь информацию. К тому же проблемы Минаевой на первый взгляд мне казались совершенно бесперспективными, и Гурьев в таких случаях не принимал активного участия. Ему нужны материалы для «Криминальной хроники», а тут какие материалы, если ничего пока не известно, кроме адреса спутника Воробьева.
— Все понятно, — хмыкнула Галина Сергеевна, кокетливо поправляя прическу. — Ирина, ты сейчас по уши влезешь в это расследование, а подготовка программы ляжет на наши с Лерой плечи.
— Галина Сергеевна, миленькая, — взмолилась я, нерешительно приобнимая Моршакову. — Надеюсь, что вы с Лерой справитесь. Пашка вам все отснимет. Сценарий мы обговорили. Ну не бросать же Анну Викторовну в такой момент?!
Галина Сергеевна недовольно поморщилась, но все же благосклонно произнесла:
— Хорошо, Ирина, но, если вами заинтересуется Кошелев, я прикрывать не буду.
— Не заинтересуется, — уверенно ответила я. — После того разгромного совещания он теперь про нас, надеюсь, на недельку забудет.
— Ладно уж, прикроем, — еще более благодушно обещала Галина Сергеевна. — Вы только нам позвоните, как только станет что-то известно, а то мы волноваться будем.
