Николай облачился в белоснежную рясу, в одну руку взял «Лемегетон», а в другую — диск Соломона.
Символы, начертанные на круге и треугольнике древнего царя Израиля, едва засветились. Парамонов почувствовал слабое дуновение ветерка, словно бы кто-то в церкви приоткрыл витражное оконце.
Ну, вот и хорошо!
Ритуал Соломона пришел в действие, и да простит меня Господь за эту скверную выходку!
— Я взываю и заклинаю тебя, О дух Губернатора Волака! И вооруженный Властью Его Высочайшего Величества, я строго приказываю тебе, именем Того, кто сказал, и это было сделано, и кому послушны все существа! Я, созданный по образу Бога, наделенный властью от Бога, и сотворенный, согласно воле ЕГО, заклинаю тебя и приказываю тебе появиться перед этим кругом в человеческом обличье без изъяна или уродства! Приди миролюбивым видимым и приветливым, открывая все то, что я пожелаю узнать! Я заклинаю тебя именем Живого и Истинного Бога, ты подчинишься мне и будешь оставаться в видимом обличье, и выполнишь то, что меня интересует, говоря со мной ясным и внятным голосом, без всякой двусмысленности!
В этот раз порыв ветерка был сильнее!
Несколько свечей погасли, превращая освещенный дальний угол в полумрак. Никель вдруг почувствовал, как по линии охранного круга пробежало невидимое существо, стуча лапами о холодный пол церкви. Сначала два раза по часовой стрелке, а потом против часовой.
По спине пробежали мурашки, будто стая сороконожек перебазировалась от шеи до поясницы. Страх надвигался невидимой волной, как в тот раз, когда Парамонов впервые встретился с демоном лицом к лицу в комнате лесного домика.
Но, сегодня он был готов!
Великие страдания, вера и могущество Небесного Воина давали возможность стойко переносить все тяготы жизни.
Тем не менее, демон не появился.
Он всего лишь обозначил свое присутствие и затих. Никаких телодвижений, дуновений силы или, на худой конец, шороха.
— Именем Бога, я заклинаю, призываю и приказываю тебе, О Губернатор Волак, появиться в настоящем обличье без уродства или обмана! Заклинаю всеми самыми Могучими и Великими именами Господа Бога, приди быстро и без промедления, в какой части света ты бы не находился!
И снова демон не удостоил его присутствием.
Лишь едва слышимый шепот раздался в дальнем уголке церкви:
— Соломон! Сколько веков прошло после нашего последнего разговора!?
— Явись передо мной Волак! Сейчас же! И покажи свою истинную сущность!
Голос приблизился, но не посмел нарушить границы круга:
— И что же произойдет, если я этого не сделаю?
— Я уничтожу тебя раз и навсегда!
Там где не могла подействовать разумная мысль, всегда помогала обычная угроза.
Парамонов услышал, как сущность рассмеялась. И уже далеко не шепотом.
— Ты убьешь свое детище, Соломон?!
Демон явно пытался изобразить детский голос, но, к сожалению, у него плохо получалось.
— Соломон давно умер! — пояснил Николай. — Но, ведь ты не можешь этого знать!? Чтобы увидеть перед собой призывателя, для начала тебе необходимо явиться в этот мир в настоящем обличье. И даже этого ты не сможешь сделать! А знаешь, почему?
— Поведай же мне, смертный!
— Да потому, что я не увижу перед собой Губернатора Волака! Не увижу перед собой ни одного из семидесяти двух демонов! Я все верно говорю, Герцог Талгарат!
В этот раз ветер пронесся над Никелем с такой силой, что с кануна посыпались свечи. Большая часть помещения превратилась в полумрак, лишь изредка в дальних углах потрескивало беспомощное пламя, все еще сопротивляясь появлению потусторонней сущности.
— Кто ты такой?! — заревел уже не детский голос.
В первое мгновение Парамонов не увидел незнакомца. Лишь тень скользнула в правом углу, серой дымкой переместившись к вершине треугольника Соломона.
Но, потом туманная дымка рассеялась, и демон явился в этот мир.
Высокий, красивый мужчина, плотного телосложения. Длинная черная шевелюра спускалась до плеч, чисто выбритое и неописуемой красоты лицо предстало перед Николаем. Плотная льняная одежда с сандалиями представляла собой древний наряд времен самого царя Соломона.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Ну, воистину ни чем не примечательный смертный!
Парамонов не успел ответить на его вопрос. Демон закрутил головой, понимая в каком месте сейчас очутился:
— Это Храм?! Ах, ты мерзкий людишка! Как ты посмел вызвать меня в таком месте!
— Молчать! — приказал Никель.
И Талгарат вздрогнул от неожиданности.
— Что ты сказал?! Что ты сейчас сказал, смертный?!
Его голос прозвучал в пустой церкви, заставляя дрожать иконы на стенах. Несколько Святых ликов упали со своих мест, и большинство свечей, что остались гореть после предыдущего инцидента, потухли, погрузив помещение в еще более глубокий полумрак.
И в следующий момент, Парамонов сделал то, что ни одному смертному никогда не удавалось. То, о чем даже не мог подумать Соломон!
Строго смотря в глаза Герцогу Талгарату, Николай отбросил в сторону диск царя Израиля вместе с «Лемегетоном» и шагнул за пределы круга.
Демон опешил!
Его зрачки расширились, и он невольно попятился назад.
— Стой на месте, Герцог Талгарат! Именем Господа нашего, Иисуса Христа, я приказываю тебе остановиться!
— Кто ты такой? — демон застыл, словно вкопанный.
Тем не менее, Николай не видел в его глазах страха. Скорее, это было недоумение.
— Я тот, кто изменил и солгал перед Господом и отступился от Бога нашего; говорил клевету и измену, начинал и рождал из сердца лживое слово…
— Не может быть! — перебил его демон, прекрасно понимая, к чему клонит собеседник.
А Никель продолжал:
— Я тот, кто вернулся на путь истинный, принял в сердце Господа нашего, и во имя веры, пустил демона в свой Храм. Я тот, кто умер, принял Дыхание Бога и воскрес в образе Небесного Воина! Меня зовут Николай! Я единственный в своем роде, и в этом бренном мире!
— Этого просто не может быть! — зло сказал демон.
— Это уже есть! — напомнил ему Парамонов, и, словно прозрение вступило в свои полноценные права, когда Небесный Воин вспомнил слова графа Фургаса — Я знаю, кто ты, Герцог Талгарат! Я знаю, что более демонов, описанных в малом ключе Соломона, не существует! Ты последний и единственный страж «Лемегетона», и царь Израиля воплотил в тебе навыки, возможности и доступные свойства всех семидесяти двух тварей, отправив их в потусторонний мир. Контролировать столько духов он был уже не в силах, и потому создал тебя одного! Я все верно излагаю, Талгарат?
— Откуда тебе это известно? — вопросом на вопрос ответил герцог.
— В свое время я знал графа Фургаса, его графиню и Левиафана. Они же и были убиты моей рукой! Но, тебе, Талгарат, я оставлю твою драгоценную жизнь. Мало того, я освобожу от чар царя Соломона и отпущу твою душу на свободу, в обмен на то, что ты для меня сделаешь!
Демон явно успокоился.
По крайней мере, его жизнь останется при нем.
— Если ты не лжешь, то я сделаю тебя самым богатым человеком в мире! — поведал Талгарат. — Твоя сила и власть не будет знать границ, а твои подвиги разнесутся легендами на просторах этого и того мира. Я дорого заплачу́ за свою свободу! Я и ответственно осознаю, что помогаю не какому-нибудь смертному, а Небесному Воину, за что могу понести страшное наказание. Тем не менее, я готов тебе помочь! Проси, чего хочешь! Золото! Рубины! Сапфиры! Женщины, твердыни и замки! Все будет в твоих руках! Только пожелай!
Заманчивое предложение.
Парамонов вдруг представил подобную жизнь! Большой замок на берегу лазурного моря, придворные лакеи, рабы и Бог знает еще кто. Замковая стража по периметру твердыни, в начищенных до блеска доспехах и много фрейлин при дворе короля — Николая Небесного!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
И вдруг перед глазами возник образ его жены и маленькой дочки. Холодное лицо Елизара, брата Фомы, мертвая физиономия Лихача, поднятого неизвестной силой, чтобы уничтожить Небесного Воина, и важные, проникающие в саму душу, слова Макса: «Самоубийства, месть, злость и ненависть! Думаешь, откуда они взялись в этом мире? «Они» двигают нашим неверующим разумом. И единственные люди на этом свете, которые смогут «их» остановить — это мы с тобой!».
