— Господи! Я ведь знаю тебя! Ты Римский легионер, который привел ко мне Иисуса! А ты…
— Раб первосвященника Ханны! — добавил отец Севастьян. — И мое имя — Малх!
Слезы появились на глазах Пилата.
Его руки задрожали, тонкие губы сжались так сильно, что побелели, будто он увидел перед собой призрака:
— А где же ваш третий товарищ? Где тот богач из Иерусалима? Как его там звали?
— Агасфер! — громко сказал Никель. — Горевестник, обреченный на скитания до второго пришествия Христа! И тебе, Пилат, никогда с ним не встретиться в этом мире, потому что его нет среди живых!
— Боже мой! Он получил прощение самого Господа?!
— Он получил смерть! — поведал Никель, будто знал эту историю лучше других. — Кара «нечистых» за то, что пытался донести о последствиях сегодняшней ночи!
— И что же должно случиться этой ночью, по-твоему?!
— Девушка явит миру исчадие Ада! Я уже говорил об этом, Пилат, но ты, наверное, плохо меня слышал!
— Я слышал достаточно на своем веку! — злость проскочила в словах прокуратора. — И видел столько за свою жизнь, что ни одному смертному не испытать таких страданий! А потому убеди меня в своей правоте, и объясни, почему отец Викентий говорит по-другому!
Никель повернулся в сторону священника, стоявшего на балконе второго этажа, и громко сказал. Так громко, чтобы его слышали все присутствующие на этом «мероприятии»:
— Отец Викентий никогда не видел демона вживую! А я видел! Мало того, я разговаривал с ним давеча в церкви Святого Иоанна! Малый ключ Соломона мне помог!
— Я не верю тебе! Царь Соломон ввел тебя в заблуждение! «Лемегетон» не существует!
— Теперь не существует! — согласился Николай. — Я уничтожил его пару часов назад. И беспокоиться о нем больше не имеет смысла! Вам всем стоит сейчас беспокоиться о том, что произойдет с минуты на минуту!
— И что же, по-твоему, произойдет?! — ехидно спросил священник.
— Богом молю! Впусти нас в особняк, отец Викентий! Предоставь возможность остановить безумие, творящееся у тебя за спиной! Я не могу понять, почему вы все такие глупцы? Кто сказал вам, что на свет появится сын Божий?!
И небо вдруг потемнело еще больше!
Священники, наперевес с зажженными факелами, засуетились; хаотично запрыгали языки пламени, и мир снова предстал для Небесного Воина в особых красках.
Снова его друзья приобрели естественное обличье, как в тот раз в загородном лесу, когда их атаковали злобные нулы. И даже человек в инвалидной коляске мгновенно преобразился, облачившись в расписные доспехи, украшенные длинным красным плащом. Короткая прическа и маленькая бородка выдавали в префекте Иудеи грозного политика, а плотно сжатые губы когда-то в Древние времена выносили смертный приговор для Иисуса Христа.
— Помоги, Пилат! — обратился, будто с последней просьбой, Николай. — Ты должен поверить мне! Судьба не зря соединила всех нас в этом месте! Каждый должен внести свою частичку в спасение мира, чтобы получить возможность для прощения! Ты же ясно понимаешь, что сейчас происходит!
Старик ловко повернул колеса и поставил инвалидную коляску таким образом, чтобы видеть глашатая на втором этаже:
— Позволь им войти внутрь, отец Викентий!
— Ни за что! — раздалось в ответ.
И в следующий момент Валерия закричала!
Таким отчаянным голосом, что воздух сотрясся вокруг деревянного особняка, заставляя самые громкие возгласы и смешки утихнуть.
— Отче наш, сущий на Небесех! Это уже происходит! Ребенок является на свет!
Заголосили священники, заликовал обычный люд, поднимая смартфоны, и направляя их на глашатая, возвышающегося на балконе второго этажа; и, казалось, небо потемнело еще, будто бы провозгласив это место центром Вселенной.
— Понтий Пилат, префект Иудеи! Сделай же что-нибудь! — закричал Макс.
— Ради всего Святого! Викентий, пропусти в родильную этих людей! Не заставляй меня брать грех на душу! — громче приказал человек в инвалидной коляске.
Три амбала в дорогих костюмах, будто по команде вынули оружие, и Никель увидел, как блестящие «макаровы» направились черными зрачками в сторону группы священников. Часть зрителей со смартфонами в руках, направили свои камеры к новому месту действия.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Но, к сожалению, для друзей, и к счастью для отца Викентия, священнослужители не бросились в рассыпную, а лишь только строй в темных рясах стал плотнее. Непоколебима сейчас была вера в Господа!
Снова душераздирающий крик Валерии на втором этаже.
Особняк утонул в вопле отчаяния, и тьма гуще укутала территорию вокруг деревянной постройке.
— Друзья мои! Мы становимся свидетелями второго пришествия сына Божьего! Склонитесь перед его телом и душой! И пусть вера ваша будет сильнее, чем много веков назад! — объявил отец Викентий.
— Огонь! — закричал Пилат, перекрикивая вой толпы.
И только сейчас, Николай понял, что прокуратор Иудеи настроен всерьез:
— Нет! — вырвалось из уст Парамонова.
Но было уже поздно!
Зазвучали «макаровы», выплевывая смерть, и кладя священников на холодную землю Лесной улицы. Люди, наконец, сообразили, что все это не актерская постановка, и бросились прочь от этого места.
Толкаясь и сбивая с ног соседа, они в спешке покидали место действия. Упавшие на землю смартфоны все еще не переставали снимать, надеясь на то, что кто-нибудь из их хозяев вернется в этот злополучный лес и явит миру творение любительской кинематографии.
Через несколько секунд, территория у подножия особняка опустела, лишь смелая горстка священнослужителей бросилась было в схватку с вооруженным противником с факелами наперевес, но тут же была подавлена огнем.
— Ну, чего застыли! — закричал Пилат.
И друзья, опомнившись, двинулись к входным дверям, перепрыгивая через мертвые тела.
Створки особняка тут же распахнулись, и на пороге появился отец Викентий с неизвестным предметом в руке:
— Во Имя Господа нашего, Иисуса Христа! Остановитесь, неверные!
Макс ухватил его за грудки и с силой отшвырнул в сторону, давая возможность амбалам Пилата решить судьбу священника.
Что происходило далее на улице, Николай не видел.
Вместе с друзьями он ворвался в помещение особняка, и едва не распластался на полу, задевая ногой высокий уступ порога.
Гостиная на первом этаже была просторной. Пилат на славу потрудился, оплатив великолепный ремонт в дорогом и, на первый взгляд, простом стиле. Деревянная выделка напоминала работу истинных мастеров своего дела. Огромные бревна, практически одного размера, грамотно укладывались друг на друга, создавая идиллию совершенства и бесподобной красоты. Дубовая мебель занимала все пространство гостиной, завораживала своим великолепием и ведала о том, что в этом месте проживала семья настоящих господ.
Слева от входа друзья заметили широкие ступени деревянной лестницы, окруженные резными перилами, и Макс первым бросился в направлении ее. Сооружение сильно напоминало короткую дорогу на второй этаж, а посему действовать приходилось немедленно.
Отец Севастьян бросился вслед за ним, а замыкал процессию Небесный Воин по имени Николай.
И снова душераздирающий крик Валерии!
И был он настолько близко, что своей неожиданностью едва не поверг в шок троицу спешащих на помощь освободителей. Друзья закрыли уши руками, боясь, что громкие возгласы девушки перевернут с ног на голову ясное сознание.
Второй этаж появился внезапно, словно в американских фильмах, где в конце зачарованной лестницы не было уютного коридорчика, а сразу и бесцеремонно находилась дубовая дверь.
Макс первым рванул навстречу деревянному препятствию и тут же атаковал его своим мощным плечом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Удар был такой силы, что петли жалобно застонали, саморезы фонтаном брызнули в разные стороны, и последний оплот «нечистой» силы был взят. Дверь легко соскочила с петель и, словно ураган, влетела в комнату на втором этаже, сбивая все на своем пути.
Никель увидел, что помещение действительно было переоборудовано в так называемый родильный дом. Несколько удобных кроватей, тумбочки, навесные полки и много всякой другой утвари находилось в этой комнате.
