Отпраздновав радостную весть дома, Ос провёл очередную незабываемую ночь, чтобы закрепить успех.
Но во время празднования он подарил Суле подарок от Василия III, то есть янтарные украшения и стальную диадему с рубинами. Сула была поражена и не могла поверить, что правитель целой заокеанской державы вообще мог подарить такое простой женщине. Эффект был таким, какой и ожидал Освальд.
Отчасти незабываемость ночи была обязана предельной радости Сулы, достигнутой благодаря подарку. Поэтому утром довольный Освальд, позавтракав как следует, пошёл в зону «ОсКорп», проверять положение дел.
Как показала проверка, не без проблем, но Ирепан справлялся с поставленными задачами.
Они сумели сделать пресс для кукурузы: две бронзовые пластины давали нужное давление и выталкивали зародыши из кукурузных зёрен, но вот со шлифовкой пока ничего не получается. Но даже так, без зародыша, у кукурузы существенно увеличивается срок хранения, что сделало возможным начало заготовки стратегических запасов.
Ирепан, когда установка показала надёжность и результативность, доложил об этом Хуицилихуитлу IV, тот лично посетил объект, после чего выделил серьёзные средства на строительство водяных мельниц.
Туспан — это была вершина айсберга. В союзном городе Масатлане было построено целых тридцать ветряных мельниц, которые «ОсКорп» строил, наняв половину города. Здания ставили из камня, а механизмы везли из Метцтитлана и собирали на месте.
В Тлатлаукитепеке построили десять мельниц, куда поставили десять специалистов «ОсКорп», изучивших техпроцесс, а также наняли пятьдесят человек из местных, посадив на контракт и испытательный срок.
В окрестностях Метцтитлана тоже работают ветряные мельницы, занявшие все доступные холмы.
Кукурузная мука долгого хранения размещалась в резерве, представляющем собой сеть больших подземных складов, построенных в каждом союзном городе.
Так как новых прессов отчаянно не хватало, Ирепан нашёл альтернативный способ: нанимались люди, которые вручную извлекали зародыши из кукурузных зёрен и сдавали объёмы на мельницы. Простоя избежать не удалось, поэтому Ирепан волевым решением форсировал их выплавку, в ущерб другим производствам.
Что из этого выйдет — время покажет. Но Хуицилихуитл IV, во вчерашней беседе, особо отметил, что Ирепан — это очень хороший специалист. Ещё он намекнул, что неплохо было бы ему сменить место работы с какого-то там «ОсКорпа» на целое государство.
Освальд передал намёк самому Ирепану, но тот попросил дать вежливый отказ, так как ему и в «ОсКорпе» нормально.
Макиавелли, узнавший подробности происходящего, сказал, что эти мельницы и стратегические запасы кукурузной муки — это признак великой государственности. В Европе запасов никто, в таких масштабах, не делает, разве только что на уровне городов.
Вообще, вдаваясь в подробности положения вещей в Метцтитлане, он приходил в удивление, а иногда и в восторг, о чём не уставал говорить Освальду.
Много чего, что здесь вполне себе спокойно работает, в Европе попросту невозможно.
Например, народная армия призывного типа, с блеском реализованная в Метцтитланском Союзе — это ненаучная фантастика для той же Италии. Макиавелли сам работал в этом направлении во Флоренции. Он годами продавливал в городском совете требование создать ополчение, отказавшись от услуг наёмников, но смог это сделать со скрипом и без окончательного убеждения всех членов совета. В итоге, ополчение сыграло решающую роль в судьбе Флоренции, но дальше этого дело не пошло.
А Метцтитлан играючи создал настоящую армию призывного типа, где по десять лет служат все мужчины Метцтитлана и союзных городов. Раньше их собирали в случае войны, вооружали, чем придётся, и отправляли умирать, а теперь их экипируют и обучают, чтобы принести верховному правителю победу.
Слово «призыв» при десятилетней службе — это сильное слово, но в Европе, если кто-то всё же собирает свою небольшую армию, то делает это либо насовсем, либо на двадцать-тридцать лет. Так что, десятилетнюю службу можно считать призывной.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Также важно знать, что призыв обязателен для всех мужчин в возрасте от пятнадцати до сорока лет, но призванные пройдут строгий отбор, отбирающий самых лучших. Потому что служить в победоносной Армии Метцтитланского Союза — это слава и почёт. И трофеи.
Военные в Метцтитлане — это один из самых обеспеченных слоёв населения. Потому что Хуицилихуитл IV прекрасно знает, на ком зиждется его власть и не обижает их. Не будет армии — не будет власти, не будет власти — не будет Эль Президенте, не будет Эль Президенте — не будет Метцтитланского Союза. Схема простая и понятная каждому. Поэтому военные с высокими зарплатами, хорошими привилегиями, большими бюджетами, а также с уважением граждан. Потому что постоянно воюют, оправдывая своё существование не красивой формой и блестящей бронёй, но кровавым трудом. И трофеями, приносимыми с войн. Пусть ничего выдающегося у покоряемых народов нет, но зато есть рабы, жемчуг, драгоценные камни, хлопок и какао, которое, по старой памяти, продолжают считать за ценность…
— Чего такой задумчивый? — спросил Макиавелли.
Он уже дожевал свою порцию и теперь допивал импортное вино.
— Думаю про очень чёткую связь армии и правителя, — вздохнул Освальд. — А ещё думаю, что надо разбить виноградники и делать, наконец-то, своё вино.
Потому что импортное вино выходило очень накладным даже для бюджетов Освальда.
— Вам нужно наладить постоянную связь с Европой, — произнёс Макиавелли. — Да, это опасно в перспективе, но сейчас ваше развитие слишком медленное. Все ваши нынешние достижения — ерунда на фоне того, что делают во Флоренции каждый день. Ваша армия, пусть и многочисленна, но у неё мало стального оружия и брони. Какова бы ни была выучка, но бронзовым оружием много не навоюешь.
— Я всё это знаю… — вздохнул Освальд печально.
— А ещё у вас нет кавалерии, которая, несмотря на вашу передовую тактику, всё-таки нужна. И артиллерии у вас нет. У испанцев, которые могут нагрянуть в любой момент, есть кавалерия и артиллерия, что очень опасно для вашей армии. — продолжил Макиавелли. — Но всё это можно получить во Флоренции, куда я могу вернуться с посольством и организовать бесперебойную поставку всего, что вам только может понадобиться.
— Соблазнительно, конечно… — начал Освальд. — Но я нанимал тебя не для торговли.
— Это принесёт больше пользы для вашего государства, — парировал Никколо. — Здесь, как я вижу, и так всё очень хорошо работает.
— Это только кажется, — не согласился Освальд. — Узнаешь больше — поймёшь, что есть, что улучшать. А чего ты хочешь в Европе?
— У меня там семья, — ответил Макиавелли, а затем улыбнулся. — Будет отлично, если сыновья переедут в Новый Свет, где всё выглядит так неплохо. Мариэтта вряд ли согласится, но отношения у нас стали получше и будет совсем хорошо, если я перевезу сюда и жену.
— Ладно, устроим тебе рейс во Флоренцию, — вздохнул Освальд. — Заодно заберёшь всё, что успел там назаказывать.
— Да, это тоже, — кивнул Макиавелли. — Нужно будет купить пару десятков кораблей…
— Серьёзно? — удивлённо посмотрел на него Освальд.
— А чего такого? — не понял его флорентинец.
— Можно просто так купить корабль? Десять кораблей? — уточнил Освальд.
Когда он интересовался вопросом в Испании, Франции и Англии — его вежливо посылали. Чужакам с непонятными физиономиями никто корабли продавать не собирался. В Испании — потому что тяжёлые времена и все корабли нужны для войны, а во Франции и Англии — потому что Освальд говорил на испанском, как стало ясно уже сильно после.
Он-то думал, что деньги решают все вопросы, но тогда убедился, что не все. А потом он и пробовать не стал. Нет, в Нарве он обратился к германцам, но те могли предложить всякое местное дерьмо, способное, максимум, выйти из Балтийского моря и утонуть.
Были перспективными ганзейские купцы, рассекающие на каравеллах, он пошёл к ним, но оказалось, что корабли свои они, преимущественно, покупают на западе, а местное производство способно выдать только когги и драккары, если совсем извращенец.
