может. Да, принцесса?
«Принцесса» довольно сверкнула звериными желтыми глазами и широко улыбнулась.
Клыки у нее тоже мало походили на человеческие. Даже странно было, что я все еще относилась к ней как к обычной девочке.
– Он казался... живым, – тихо произнесла я. – Ты просто не понимаешь, что я чувствовала... Что он чувствовал. Он любит солнце... Я даже представить не могла, будто кто-то способен настолько сильно любить солнце.
Неужели это тоже было всего лишь плодом моего воображения? Вампир, который считал, будто рассветы прекрасны, имел смертных друзей, которые даже не подозревали, кто он на самом деле.
– Крис, мои сны... Они слишком уже логичные. Каждый из них не противоречит остальным. Поэтому я скорее поверю в то, что Джеймс Мэйсон нам врал или просто он не знал всего, чем в то, что Гранд-мастер стал тупым монстром.
Пес смотрел на меня внимательно, без издевки и не перебивал. Что чертовски выбивало из колеи. Я была готова к спору, готова была отстаивать свою правоту до последнего. Спорить со мной никто не стал.
Аманда сидела рядом и внимательно слушала, хотя вряд ли все понимала.
– То есть, по-твоему, вся эта байка про спятившего Гранд-мастера — просто чушь? – только и спросил он, когда я замолчала.
У меня не было полной уверенности в том, что брат Франсуа Дюпона действительно все еще в своем уме, но это все-таки казалось куда более вероятно, чем его превращение в безмозглое чудовище.
– Думаю... Да. Он вовсе не спятил. Вот только я не уверена, что он не покинул город. В сегодняшнем сне он был не в Новом Орлеане.
Кройц тяжело вздохнул.
– Возможно. Иначе зачем понадобились все эти принцы? Разве при наличии Гранд-мастера эта должность не становится просто насмешкой?
– Если только Гранд-мастеру интересно править самому, – пожала плечами молчавшая до этого Аманда. – Это же так скучно, командовать столькими глупыми вампирами.
Мы с Кройцем сперва, конечно, рассмеялись, а потом вдруг одновременно замолчали, растеряно переглядываясь. Объяснение было настолько по-детски простым...
– Его не интересует власть... – ошарашенно произнесла я. – Никогда не интересовала...
Тот юноша, с которым я делила крохотные отрывки жизни, не хотел править. Вообще не хотел...
– Так он что, просто... сбежал? Но зачем он тогда создавал остальных вампиров?
Сложный вопрос.
– Может быть, просто потому, что ему было одиноко...
Перед завтраком мы спустились в гостиную, чтобы открыть подарки. Кройц так таинственно улыбался... И мне сразу стало стыдно. Кажется, он что-то положил под елку и для меня. А вот я даже не задумалась об этом. Несмотря на все случившееся пес оставался для меня чужаком, от которого хотелось избавиться. Мне даже мысли ни разу в голову не пришло купить ему рождественский подарок.
И как теперь быть?
Аманда упорно отказывалась от меня отходить. И даже попытки соблазнить девочку компьютерными играми провалились, хотя близнецы действительно пытались забрать новую приятельницу, чтобы потратить пару-тройку часов времени на истребление монстров и поедание чего-то вредного вроде пиццы.
Нет, мисс Аманда Кройц решила, что я просто обязана стать ее лучшей подругой, и не собиралась отказываться от этой идеи. Ни за что на свете. До безумия избалованный ребенок, ребенок, которому весь мир улыбался. Хорошо еще, девочка оказалась доброй как ангел.
Мои подарки лежали под елкой отдельной горкой. Рядом ней стояла карточка, на которой каллиграфическим почерком было выведено «Тесса».
Семь. Счастливое число. Так много... Я даже не решалась к ним прикоснуться.
- Надеюсь, теперь твое настроение исправится, - заметил парень, присаживаясь на корточки рядом с елью. Вот он сразу принялся за разрывание ярких блестящих оберток.
Я решила последовать его примеру. Пожалуй, я первый раз вот так вскрывала подарки у рождественской ели. Нет, папа всегда дарил мне подарки... Но настоящей ели у нас в доме никогда не было. Или было, но так давно, что я даже забыла об этом.
Мой папа всегда был очень «будничным» человеком и порой дарил вещи, даже не озаботившись тем, чтобы убрать ценники и чеки. Он никогда не создавал праздник вокруг себя.
В первой коробке обнаружилось голубое шелковое платье, явно бальное, и открытка от бабушки. Наряд оказался настолько красивым, что у меня дух перехватило. Ну, и заодно можно было не думать о том, в чем пойти на торжество в честь тети Жаннет.
Во второй были ролики. От близнецов. В открытке Реми и Анри писали, что я слишком скучная, и мне стоит немного встряхнуться. Мальчишкам приходилось верить.
От тети Шарлотты были сережки, а от дяди Рене — цепочка и кулон в том же стиле.
Тетя Вирджини, уж не знаю, в честь чего, подарила мне новую модель планшета. Возможно, так она пыталась извиниться...
Тетя Жаннет решила, что мне не хватает для полного счастья полного издания Толкиена.
Кройц подарил мне альбом группы Poets of the Fall этого года. Я их не слушала... Но, похоже, придется начать.
Последний подарок... Он немного отличался от остальных. Он был завернут в матовую бордовую бумагу, а не в блестящую, как все остальные. И атласная лента выглядела словно бы строже. Сперва я подумала, что это от папы... Но он не стал бы мучиться с упаковкой. Тем более такой... пафосной.
Открыв коробку, я сперва даже онемела от неожиданности.
Внутри лежал, тускло поблескивая, кинжал со странной гравировкой по лезвию.
На открытке было написано только два слова. «Щенок научит».
– Дюпон, чего ты замерла... - повернулся ко мне Кройц. У него было всего три коробки, так что он справился с ним быстро и теперь решил полюбопытствовать. – Черт... Дюпон, кто тебе дарит такое?
Я смотрела на записку. Изящный почерк. Старомодный, с кучей всяких завитушек.
– Мне кажется... это он.
Уточнений больше не потребовалось. Для и меня и Криса был только один «он».
Пес тут же выхватил у меня из рук кинжал и принялся рассматривать.
– Ну надо же... Серебряный. И старинный... – задумчиво пробормотал парень, заворожено глядя на оружие. - Наверняка отлично работает против нежити... Интересный подарок. Видимо, ты права. Это он. Больше некому. Хотя мертвой плотью от этой штуковины вообще не пахнет. И,
