Стас пнул стол – чтобы не выглядел как укрытие, – одновременно бросая пистолет в сторону подполковника. Вовремя – дверь слетела с петель от мощного пинка, и комнату заполнили вооруженные люди в черных масках. Среди них Хабаров разглядел человека в гражданском, который задерживал его дома, – следователь.
– Не стреляйте, я…
Может быть, выпрыгнул слишком резко. Может, «следак» устал и был взбудоражен боем… Причин для дальнейшего много, итог один – палец на курке человека в штатском дернулся. Хабаров почувствовал страшный удар в грудь…
Последней мыслью была: «Не вести мне Настюшку в школу… Жаль!»
* * *
Он несся по туннелю, не ожидая в конце пути ничего хорошего. Мелькали лица: Вовчика, Ольги, Лены, Трофимова, Бахи… Они смеялись и звали, но Стас не хотел их видеть: «Хоть в аду вас всех не будет…» В ушах звенело, скакали какие-то совсем уж отвлеченные мысли…
– Очнулся? – не открывая глаз, он разобрал голос Поспелова. – Эй, Хабаров? Давай, держись, едем в больницу! Слышишь?
Стас замычал, силясь что-то сказать… И отключился.
* * *
Пробуждение было ужасным – голова раскалывалась, перед глазами плясали цветные круги, грудь чесалась и саднила… Стас попытался лечь удобнее, но левую сторону пронзила такая боль, что он охнул и оставил попытки.
– Лежите спокойно! – молодой девичий голос вывел из забытья. – Вам нужен покой!
– Где я? – Хабаров не узнал собственный хриплый голос. – Попить бы…
– Вот… – почувствовал, как к губам поднесли стакан, – немножко, много нельзя…
Сделав несколько глотков, он наконец открыл глаза. Сначала появился штукатуренный потолок, потом девчонка лет двадцати в белом колпаке. Она улыбалась:
– Вот молодец! – Поправила подушку. – За доктором сбегаю, вы лежите спокойно!
Стас кивнул, действие отняло последние силы – он снова отключился.
– Ну-с, больной… – Открыв глаза, увидел невысокого, удивительно розового мужика, так и пышущего здоровьем. – Как мы сегодня?
– Отвратно, – Хабаров нашел силы хмыкнуть, – бывало значительно лучше.
– Не удивительно, – врач изучал бумаги, – пуля в сердце… Ну, почти в сердце: иначе бы мы не разговаривали. Повезло!
– Когда это пулевое ранение стало везением?
– Хм… иконка вас спасла.
– Какая иконка? – Стас удивился. – Не было у меня с собой… – Вспомнил священника. – А!
– Вот ведь! – мужик удивленно покачал кудрявой головой. – Вроде картонка обычная, а задержала пулю ровно на два миллиметра, что до сердца не дошла! Попробуй не поверить в чудеса после такого!
– Да…
– Ладно, вы как? Сильно болит? – он легко прикоснулся к бинтам на груди. – Может, нужно что?
– Терпимо… Про меня никто не спрашивал?
– Многие, – доктор покивал, – жену вашу насилу домой отправили, порывалась тут жить устроиться…
– Я долго лежу?
– Четвертый день. Из милиции приходили… – Он осторожно придержал Хабарова рукой, опасаясь неадекватной реакции. – Просили сообщить, как только вы придете в себя…
– Сообщите. Кто еще?
– Еще неизвестные кавказцы приезжали… – Стас дернулся. – Оставили полную корзину фруктов и записку. Вот она, – он вытащил из тумбочки листок.
– Прочтите!
– Кхм… – Врач вытащил из нагрудного кармана очки. – Так: «Спасибо, мент. Желаю счастья твоей семье – береги их. Мага».
– И все?
– Да. Не знаю, что это значит, но…
– Личное. – Хабаров чуть успокоился. – Когда меня выпишут?
– Только пришел в себя, и уже про выписку… Герой! Не скоро. Ранение серьезное, придется полежать. Опасности для жизни я не вижу, но всякое бывает…
– Понятно… – Вдруг дико захотелось спать.
– Ладно, отдыхайте, восстанавливайтесь, не буду вам мешать! Как только сможете встретиться с милицией – сообщите, я им позвоню…
Стас не слушал: он спал.
Глава 78
Поспелов с Авдеевым появились через неделю – оба в форменных кителях, довольные… Принесли по традиции апельсины, которые Хабаров уже видеть не мог, – Маша носила по килограмму в день и заставляла есть, чтобы «при ней», – Стас повадился отдавать фрукты соседней палате.
– Ну что… – Ромка устроился на краю кровати. – Поправляешься?
– Как видишь, – Хабаров, пряча отвращение, сунул апельсины в тумбочку. – Только гулять не отпускают – но это, как я понимаю, «не положено»?
– Правильно понимаешь: ты же главный свидетель…
– Не подозреваемый?
– Нет, мы слово держим… Конечно, посидеть немножко придется, но это ерунда, учитывая твои художества! – Авдеев, отойдя к окну, закурил. – Что, Стас, есть у тебя вопросы?
– Как вы меня нашли? – Этот вопрос не давал покоя больше всего. – Далеко, охрана, все дела… Я уж собрался в последний бой…
– В «пуговице», помимо прочего, встроенный GPS-передатчик, который невозможно отключить. Мы всегда знали, где ты находишься. Обычная «наружка» не подходила – у Старостина в команде профессионалы, мгновенно бы вычислили «хвост», для тебя все бы кончилось иначе.
– Понятно… А запись? Вы получили?
– Да, но что толку, Старостина нет… Скажи вот что: на кой черт он начал стрелять в дверь? Да еще стоя прямо перед ней? Вроде не идиот далеко, и вдруг…
– Нервы сдали… он орать начал, палить, я отпрыгнул, а его очередью снесло, – Стас немного расслабился: похоже, план с устранением подполковника сработал.
– Понятно… Бывает такое в экстремальных ситуациях, никто не застрахован. Еще вопросы?
– Зачем шантажировали Никонова, кому от этого стало лучше? Всю голову сломал – не могу понять! Допустим, Вейгнера отпустили, но зачем прокуратуру привлекать к Трофимову?
– Кхм… – Поспелов закашлялся, посмотрел на Александра, тот едва заметно кивнул. – Короче… – Ромка помолчал. – Никонову звонили мы.
– Вы?! Зачем?! – Стас задохнулся. – Тоже решили урвать свое?
– Нет, конечно, за кого ты нас принимаешь? – Поспелов обиделся. – Вейгнер должен был передать Бахе деньги, очень большие – мы готовили операцию полгода! – а тут люди Никонова его «приняли», и все срывалось… Задача была важна тем, что запускала цепной процесс: первыми берем Баху и Вейгнера, потом Никонова – которому, кстати, деньги и предназначались за невнимание к героину, – а потом и остальных… Про папку, которую завел Никонов на Трофимова, все знали, мы решили ее тоже задействовать, привлечь на свою сторону дополнительные силы…
– Откуда Прохор знал, что вы отпустите Вейгнера? Лену ведь именно этим шантажировали?
– Прохору обещал помочь Старостин – хотел освободить банкира по своим каналам… Тут наши дорожки пересеклись… Возможно, поэтому Старостин и убил Прохора – с чутьем у него все в порядке, – понял, что неспроста Вейгнер оказался на свободе…
– Зачем тогда его «пятнашка» приезжала в школу к Трофимовой, если он к ней отношения не имел?
– Она и не приезжала. Мы взяли записи с камер наблюдения…
– Вова же сказал, там ничего не видно? – Стас устроился поудобнее. – Как посмотрели?
– С других камер, соседнего магазина. Машина там не «пятнашка», а 9-я – «пробили» по номеру, – парень Трофимовой забирал кататься… Вообще к делу отношения не имеет.
– Ладно, допустим, с Котовой, Прохором, Вейгнером и Старостиным разобрались… – У Стаса голова шла кругом, – что с кавказцами? Как папка с компроматом оказалась у Карена?
– Вот тут интересно… Точнее, совсем не интересно – гнусно, я бы сказал, но… – Авдеев выкинул окурок. – Рома, показывай…
– Стоит ли… – Поспелов сомневался.
– Давай, не тяни! Что там? – Хабаров нетерпеливо крутил головой.
– Ну, смотри… – следователь вытащил из портфеля листок А4, исписанный мелким почерком. – Вчера мы взяли одно объяснение…
– Вчера?
– Да, вчера… Раньше не могли найти… подозреваемого.
– Кто? – Стас взял листок.
– Читай, все поймешь… – Поспелов отошел к окну.
«Я, Трофимова Ольга Михайловна, по существу заданных мне вопросов могу пояснить следующее…»
У Хабарова потемнело в глазах.
Глава 79
«Я, Трофимова Ольга Михайловна, по существу заданных мне вопросов могу пояснить следующее: я покинула дом в поселке Запрудный под видом похода на дискотеку – оставила соответствующую записку отцу, Трофимову Михаилу Александровичу. Сама в это время направилась на съемную квартиру, находящуюся по адресу Красноармейская, 27, квартира 22, где собиралась оставаться несколько дней.
По предварительной договоренности вечером того же дня Карен Ахметов, с которым я познакомилась на фоне общих интересов, должен был сообщить отцу о моем похищении и предъявить требование выкупа. Все три дня я должна была находиться по указанному адресу, ожидая известий.
