— Нас ищут, — говорила она, — заглядывая им по очереди в глаза, — нас ищут настоящие профи, и уж они-то нас найдут.
— Ночью все люди спят, — слабо сопротивлялся Сергей, которому не хотелось в такую рань тащиться неизвестно куда.
Но тревога Гончаровой оказалась заразительной. И вот теперь они шагали вверх по тропинке, думая, где бы им найти безопасное укрытие, а также — что делать с этой злосчастной информацией, которая столь неожиданно свалилась всем им на головы.
— Как думаешь, Иван, — начал Сергей, догоняя своего нового приятеля, — нам действительно стоит каким-то образом добраться до Кремля и попытаться прорваться хотя бы к какому-нибудь крупному чиновнику?
— Думаю, время пока терпит, — ответил тот.
— Но ведь они уже включили экраны по всему миру. Значит, надеются на успех своего Глобального Проекта.
— Это их тактика — постоянное и непрерывное наступательное продвижение к намеченной цели. Но, однако, их стратегические разработки не носят всеобъемлющего характера. Потому — неизбежные срывы. Ты же видел — что толку, что жрец Вуду поднял спящего с ложа? Неизвестно, чем это закончилось. Быть может, катастрофой для исполнителей, а значит и для разработчиков этого нового Проекта информационной войны.
— О чём это вы тут толкуете? — догнала их Гончарова, — о Третьей Мировой Информационной Войне? Многие в нашей замечательной стране не хотят даже слышать о ней, считают это досужей выдумкой перестраховщиков. Но этот Проект — он как раз часть её. Что, если им удастся пробудить спящего Мессию…
— Мессию? — прервал её Казимир Харламович, — вы сказали — Мессию? Так это был… там, в этом ноутбуке… Мессия? А ведь я что-то слышал об этом!
— Что? Где? — почти в голос воскликнули Гончарова и Сергей, останавливаясь и вопросительно глядя на Харламыча.
— Так я же член ЛДПР, — отвечал он, чрезвычайно довольный тем, что стал центром внимания, — а к нам сегодня приезжал сам Владимир Волкович — это мы так его зовём. Зверь-мужик! Он ещё всем покажет, всех построит. Да… О чём я? А, да! Вот он и говорил о каком-то Глобальном Проекте, о том, что будто бы с Плащаницы взяли кусочек ткани, пропитанной кровью распятого на кресте Иисуса Христа. Не знаю тонкостей этой технологии, но будто бы учёным удалось выделить клетки и произвести клонирование. Чушь! Волкович в это верит, а вот я нет. Хотя…. А! Так это он и был — там, на экране ноутбука? Ну, ничего себе! И что же теперь будет?
— Мы бы тоже хотели это знать, — бросил Сергей.
— Казимир Харламович, — спросила Лиза, — а что ещё вам сообщил ваш Волкович?
— Да больше, вроде ничего. Только сказал, что там, в Америке, разработали этот Проект, но мы, сказал он, совершим перехват управления.
Он не договорил. Позади что-то громыхнуло с такой силой, что все пару секунд стояли оглушённые. Затем предутреннее небо озарилось вспышкой.
— Горит! — завопил, что есть мочи Харламыч и бросился бежать назад по тропинке.
— Стойте, — схватил его Сергей.
— Да пусти ты, — вырывался Черноморов, — не видишь разве — архив горит! Ну, всё, пойду теперь под суд! Я так и знал, что эти газовщики под статью меня подведут. Ведь говорил же им, что трубы старые, что может быть протечка газа. Да пусти ты меня, чего вцепился?! Надо же вызвать пожарных, милицию!
— Я уже вызвал, — подошёл к ним Иван. В руке он держал мобильный телефон.
— Мне всё равно нужно туда! — кричал Казимир, — я же материально ответственный.
— Это не газ, — сказал Сергей.
— Не газ? — растерялся Харламыч, — а… что?
— Гранатомёт.
— Что-что?!
— Боже мой! — закричала в испуге Наталья Николаевна, — значит, мои предчувствия сбылись! Я знала, знала, что если мы оттуда не уберёмся, то нас ждёт именно это!
— Ух, ты! — Черноморов опустился на пенёк, — вот это да! А я-то, дурень, смеялся над тобой! Ну, спасибо. Можно сказать, спасла ты нас. Хотя… Какое там спасибо! Спецхран сгорел! Из-за вас! Это ведь за вами кто-то охотится.
Он медленно поднялся. Вид его был грозен. И всем его невольным спутникам вдруг показалось, что перед ними совершенно другой человек! Густые брови его сдвинулись, щёки слегка запали, кожа на скулах натянулась, губы сжались. Наклонив голову, он смотрел на Гончарову тяжёлым, немигающим взглядом. А затем заговорил тоном ниже обычного.
— Вы кто такие? Что здесь происходит? Самозванцы! Вы не из органов, иначе бы не убегали от бандитов. Мелкая сошка вы, шестёрки. Что — думаете, стибрили тетрадочку — и вам это с рук сойдёт? Да у меня такая крыша… Даже сам Волкович о ней не знает! Вас в порошок сотрут! И ноутбук отберут. Лучше отдайте его мне. Ну? Кому говорю? Отдайте! Втянули меня в криминальную историю — вот теперь и расхлёбывайте. Я здесь главный на данный момент. И всё, что в этой сумке — моё.
— Кажется, он пытается осуществить перехват управления, — усмехнулся Иван.
— Но, но, — стал надвигаться на него Казимир Харламович, — ещё потявкай тут, щенок!
— Казимир Харламович, — начала было Елизавета.
— И ты молчи! — огрызнулся он.
— Нет, вы послушайте, — упорствовала Лиза, — вам ведь нужна вода. И без нас вам её не добыть.
— И, между прочим, — заговорила Гончарова, — зря вы так уповаете на свою крышу. За нами гонятся коммандос из Америки. А уж они и вас, и вашу крышу сметут с пути и не заметят.
Харламыч переменился в лице и моментально и принял свой прежний дурашливый вид.
— То есть… как это? Я-то при чём? За вами охотятся. Вот вас пусть и убивают. А меня за что?
— Согласитесь, что если бы вы были сейчас вместе с нами там, убили бы и нас, и вас.
Казимир Харламович на секунду онемел от испуга.
— А ведь и правда, — сказал он, — надо бежать от вас подальше.
— Поздно! — зловеще ухмыльнулась Гончарова, — теперь и вы у бандитов под прицелом, — вы лучше вспомните, кому вы говорили, что отправились в этот архив.
— Да никому не говорил. Только жене, естественно. Как бы я объяснил ей, куда ухожу на ночь глядя?
Он спохватился:
— Дайте-ка телефон, я позвоню ей, узнаю — не приходил ли кто, не спрашивал обо мне.
— Нельзя, — сказал Иван.
— Как так — нельзя? Ой, кошмар какой! Ведь ей же скажут, что я погиб от взрыва! Дайте же телефон!
— Нельзя, — повторил Иван, — вот уляжется всё — тогда и объявитесь.
— Она же будет волноваться! — вскипел Харламыч, но тотчас же и успокоился.
— Она не будет волноваться. Наоборот — обрадуется. Подумает, что ей теперь все мои денежки достанутся. А вот и нет! — он торжествующе захохотал, — я всё продумал. Она и после моей смерти ничего не получит.
На какое-то время воцарилось молчание. Все пятеро стояли и смотрели на полыхающий в низине пожар.
— Этот дом, кажется, нежилой? — спросила тихо Лиза.
— Нет, — ответил Харламыч, — там конторы какие-то…
Он тоже примолк и не отрывал взгляда от полыхающего здания. Они стояли на взгорке, а рядом, за их спинами, начинался старый заброшенный яблоневый сад, над которым висел серп убывающей луны. И вдруг в этом саду защёлкал соловей! Сначала раз, другой, будто пробуя силы, а потом он залился такой самозабвенной трелью, что пожар внизу показался какой-то нелепостью, чем-то ненастоящим, несовместимым с реальностью! Как же так? Разве это возможно — пожар, несчастье, ужас, эти убийства, свидетелями которых они были, — и соловей, луна, затихший тёмный сад? Где же правда, где ложь? И почему всё это происходит одновременно?
Завыли пожарные сирены, к месту пожара стали собираться люди из близлежащих домов.
— Знаете, а нам ведь теперь можно и не прятаться, — сказала вдруг Елизавета, — те, кто преследовал нас, думают, что мы погибли.
— Да, можно не прятаться, но куда мы пойдём? — пожала плечами Гончарова, — домой? Спокойно разойдёмся по домам? Хорошо бы, конечно, да только всё-таки опасно.
Она вздохнула.
— Представляю, что творится в наших с вами домах. Наверняка бандиты побывали там, перевернули всё вверх дном. Ну, да ладно. Мы с вами выполняем работу государственной важности.
— Которую вам никто не поручал, — хохотнул Черноморов.
Наталья Николаевна не обратила на его слова никакого внимания.
— После того, как пожар будет потушен, — продолжала она, — обнаружится, что человеческих останков там нет. И где гарантия, что убийцы не узнают об этом?
— Пусть моя дорогая супружница немного поликует, — забормотал Харламыч со злорадством в голосе, — дам ей возможность сыграть в шоу под названием «вдова». У неё, кажется, молодой бой-френд имеется? Мне говорили, но я не очень верил. Вот и посмотрим. Когда они на мои денежки нацелятся, я — але-оп! — возникну из ниоткуда, и материализуюсь, аки дух святой, принявший плоть земную. Надо только сообразить, где переждать это время.
