Валентина Сергеевна задохнулась в рыданиях…
Этот рассвет превратился в закат.
Игорю казалось, что он находится во мгле, двигаясь на ощупь и с трудом понимая, что происходит вокруг.
Он не понимал, почему его не пускают к тому, что осталось от дома. Ведь он мог бы найти Леру, ведь, возможно, она жива и ждет помощи.
Но все его попытки оказались безуспешными. Десятки раз разные люди объясняли ему, что пострадавших отвозят в районную больницу, что всю информацию можно будет получить в штабе.
Но Игорь не мог ждать, он хотел действовать. Ему казалось, что эти ужасные безмолвные куски дома дадут ответ на его вопрос: где Лера, осталась ли она в этом доме или смогла уйти из него?
И он снова и снова пытался подойти к обломкам. Снова и снова его останавливали, но вот в одну из попыток…
Парень в форме МЧС был молодым и не обтертым временем. И когда он увидел, что этот настойчивый мужчина вновь идет в сторону разрушенного дома, то решил не заметить его. И Игорь смог подойти к обломкам.
Игорь не знал, что именно ответит на его вопрос. Он всматривался в куски разрушенных стен, ища что-то. Что-то…
Удивительно, но на Игоря никто не обращал внимания. Все были заняты делом, ни на минуту не прекращая работы по разбору завала, поискам и спасению людей.
И Игорь тоже искал, упорно всматриваясь в бетонные осколки. И вот… Между обломков мелькнуло что-то желтое, и Игорь бросился к этому яркому пятну. Он разгреб мелкие осколки и… вызволил из-под них Винни-Пуха — желтого медвежонка в красной маечке. В лапках медвежонок держал горшочек с надписью «Мед».
У Игоря не возникло ни единого сомнения, что этот желтый медвежонок в красной маечке и с синим горшочком в лапках именно тот самый, которого он выиграл в прошлом году для Леры. Медвежонок смотрел на Игоря веселыми глазками — еще бы, ведь его освободили из смертельного каменного плена.
А Лера?!
Не потребовалось волшебника, чтобы рассвет смог превратиться в закат.
«Как без тебя, как без тебя, как без тебя мне прожить?! Скажите, небеса…»
У Игоря больше не было солнышка.
Лера попыталась разомкнуть веки, но солнечный свет резанул глаза, и она поморщилась. Поморщилась и тут же почувствовала, как болезненно заныло лицо.
А когда боль затихла, она почувствовала, что кто-то легонько сжимает ей ладонь. И Лера снова попробовала открыть глаза — слезы потекли, смягчая резь от света. А сморгнув спасительную влагу, Лера увидела… отца!
— Папа… — Лера улыбнулась, но тут же застонала от боли.
— Дочуня! — Валерий приблизился к Лере и поцеловал ее лицо, осторожно прикасаясь к нему губами. — Я люблю тебя… Прости меня…
— Папа… — Лера лишь сильнее сжала руку отца. — Папочка мой…
Каждое сказанное слово отзывалось болью в ссадинах на лице. А охватившее Леру радостное волнение заставило сердце биться сильнее. Но, к сожалению, эти удары отозвались нешуточной болью в голове — сотрясение мозга давало о себе знать. Лера была почти беспомощна — охваченное болью тело не давало ей даже просто пошевелиться.
А она так хотела обнять отца!
И Валерий, почувствовав ее желание, прижался щекой к ладони дочери. Он и сам мечтал прижать Леру к груди, но, к сожалению, сейчас это было невозможно.
Как и невозможно было поговорить. Да и не нужно это было пока, потому что Лере требовался покой, а она на каждое ласковое слово отца отвечала слезами. Лера пожимала отцу руку и смаргивала катящиеся из глаз слезы счастья. И это волнение, пусть даже и счастливое, ей было не нужно.
— Я никуда не уйду, — успокаивал дочь Валерий. — Я всегда буду с тобой.
Да, им о многом нужно поговорить. Валерию обязательно нужно помочь дочери. Но все это может подождать. Ведь сейчас главное — это ее выздоровление, для которого требовались немалые силы.
Глава 31
Последние силы покидали Валентину Сергеевну. С момента известия о взрыве дома прошло двое суток, и за это время бабушка Леры обессилела. Она ничего не ела в эти два дня и единственное, на что была способна, — это выслушивать объяснения Эдика и его отца. Мужчины приезжали, чтобы рассказать, как продвигаются спасательные работы, и описать увиденное ими в больнице и морге.
— Отсутствие вестей — хорошие новости, — успокаивала подругу Вера Петровна. — Посмотри, как мужественно держится Эдик! Валя, бери пример со своего зятя! Ведь еще не все потеряно!
Валентина Сергеевна кивала подруге и пыталась улыбнуться Эдику — мальчик так старается держаться мужественно, а ведь видно, что он находится в непрерывном напряжении и волнении.
Успокоительные речи лились рекой, когда резкий звонок в дверь заставил Валентину Сергеевну и Эдика с его мамой вновь встрепенуться. Они ждали возвращения отца Эдуарда, который поехал в больницу справиться о вновь поступивших.
Валентина Сергеевна, собрав остатки сил, пошла открывать: она первой должна узнать новость, какой бы та ни была.
На пороге стояла Катерина.
— Катенька! — Валентина Сергеевна бросилась к девушке. — Катюша, ты уже знаешь?..
Катерина принялась успокаивать Валентину Сергеевну.
— Не надо плакать. — Катя улыбнулась, глядя в глаза измученной горем женщины. — Валентина Сергеевна, Лера жива!
— Правда?! — Губы Валентины Сергеевны дрогнули, а глаза счастливо улыбнулись. — С Лерочкой все в порядке?!
— С ней не все в порядке, но она жива. — Катерина грозно смотрела на Эдика, стоящего неподалеку. — Собирайтесь, Валентина Сергеевна, я отвезу вас к внучке.
Не отрывая пристального взгляда от Эдика, Катерина решительно шагнула в его сторону.
— Подонок! — Оглушительно-звонкий шлепок заставил всех вздрогнуть. — Как ты мог бросить ее?
Эдик приложил ладонь к вмиг запылавшей щеке — пощечину Катерина отвесила ему нешуточную.
— Катя… — недоуменно пробормотала Валентина Сергеевна.
— Что ты себе позволяешь?! — взвизгнула мать Эдуарда.
— Он знает — что! — Катерина буквально испепеляла Эдика взглядом.
— Но, Катя… — Валентина Сергеевна растерялась.
— Валентина Сергеевна, или мы немедленно едем, или я не скажу вам, где Лера и что с ней!
Катерина была настроена решительно — сегодня ей звонила Валерия и слабым, едва слышным голосом рассказала, что в больницу она попала по вине Эдика. Все произошедшее было для Кати неожиданностью: она, конечно, знала, что взорван дом, где раньше жила ее подруга, но ни о чем не беспокоилась. Катерина была уверена, что Леры в доме не было, потому что она встретилась с Игорем. Да и о Валентине Сергеевне Катя не беспокоилась: наверняка Лерка позвонила бабушке на дачу и успокоила ее.
— Мы с Эдиком тоже поедем с вами. — Вера Петровна бросила на Катерину властный взгляд. — Эдик — муж Леры и имеет полное право…
— Этот урод ни на что не имеет права! — взорвалась Катерина, но смогла сдержаться. И закончила уже спокойным тоном: — Знай, Эдик, по крайней мере есть двое мужчин, которые открутят тебе голову, если ты только приблизишься к Лере! Ты понял меня?!
…До клиники ехали молча.
Валентина Сергеевна, потрясенная поведением Кати, даже не решалась узнать, что же произошло с внучкой.
А Катерину не покидали мысли обо всем узнанном и не оставляли беспокойные думы о дальнейшей судьбе Леры.
— Катя, — наконец решилась заговорить Валентина Сергеевна, — ты сказала, что за Леру могут заступиться двое мужчин… Значит…
— Да, я знаю, что отец Леры жив, — ответила Катя, не отрывая взгляда от дороги.
На этом разговор закончился.
А уже через полчаса они увидели этого мужчину, с котором только что обмолвились. Валерий ждал их у входа в клинику.
Дальше все происходило в такой же немногословной атмосфере, как и только что проделанный путь.
А Катя… Кате показалось, что она окунулась в источник с живой водой. Потому что впервые в жизни ее душа раскрылась, словно цветок, почувствовавший солнечные лучи. Мир вмиг вспыхнул светящейся палитрой, и Катя ощутила сильнейшую жажду — жажду жизни.
И все это чудесное преображение произошло по одной-единственной причине — она встретила мужчину своей мечты.
Но этим мужчиной оказался отец ее единственной подруги. И как же теперь быть?
Катя спрашивала Валерия о состоянии Леры, удивляясь себе: «Как же я осмеливаюсь говорить с ним? Разве с мечтой можно вот так запросто разговаривать?» Но беседа продолжалась.
— Встреть я тебя на улице, не узнал бы. — Валерий помнил Катю ребенком.
— А вы почти не изменились. — Раньше Катя воспринимала Валерия только как папу своей подруги и не обращала внимания на его внешность, а вот теперь…
Это разговор нужен был им обоим.
Катерина открывала в себе неведомое: волнение от разговора с мужчиной, в которого влюбилась с первого взгляда, сменилось восторгом от присутствия этого мужчины, и все это делало Катю счастливой.
