Эллери выбил трубку о край пепельницы.
— И вот в истории с Хиллом и Приамом мы натыкаемся на человека, принимающего самое живейшее участие в событиях и носящего знаменательное имя Альфреда Уоллеса. Причем в этой истории некий натуралист Чарльз Адам использовал принцип теории эволюции, одновременно открытый в прошлом веке Дарвином и тезкой Альфреда Уоллеса, чтобы создать цепь символических событий-намеков. Неужели может быть простым совпадением тот факт, что секретарь одной из жертв Чарльза Адама выбрал себе второе имя, напрямую связанное с теорией эволюции? Одно из миллиона возможных имен! И как Чарльз Адам основал свой убийственный план мести на научной теории, так и прозвище он добыл себе из того же научного источника. Вряд ли он допустил бы неосторожность называться сразу Дарвином: бросающаяся в глаза нарочитость такого имени лишь навредила бы ему. Имя же Альфреда Уоллеса, напротив, совершенно неизвестно широкой публике. Кстати, он мог сделать свой выбор почти бессознательно, просто движимый язвительной иронией смертельно оскорбленного человека.
Китс вскочил так внезапно, что даже Уоллес слегка вздрогнул от неожиданности.
Но Китс не обратил на него ни малейшего внимания. Его побагровевшее в свете камина лицо было обращено в сторону Эллери, который с недоумением наблюдал за волнением лейтенанта.
— Значит, вы взяли его секретарем, Куин, отдавая себе отчет в том, что нанимаете Адама-убийцу?
— Совершенно верно, Китс.
— Но почему?!
Эллери помахал пустой трубкой.
— Неужели непонятно?
— Нет, совершенно непонятно. И почему вы вовремя мне ничего не сказали?
— Потому что вам не следовало знать об этом, лейтенант. — Эллери снова смотрел в огонь, покусывая мундштук трубки. — Это ни в коем случае не должно было всплыть на суде. Да и вещественных доказательств-то, строго говоря, нет никаких. Все мои рассуждения ничто перед законом. Но даже если бы вся история была подробно изложена на суде, из-за отсутствия доказательств Уоллеса все равно невозможно привлечь к ответственности, а вот лишние толки могли бы помешать осудить Приама или смягчили бы заслуженный им суровый приговор.
Китс, я не могу допустить, чтобы Приам ушел от возмездия лишь на том основании, что он не ведал, что творил. Я предпочел подождать, пока он получит по заслугам, а потом уже разбираться с джентльменом, сидящим справа от вас. И вот он здесь в течение двух месяцев, а я все еще не решил, как поступить. Может быть, вы посоветуете, Китс?
— Но он же убийца, черт подери! — вскипел Китс. — И неважно, что ему не повезло двадцать пять лет назад… С той минуты, как он решил преступить закон, он уже ничем не отличался от своих обидчиков! И не мне доказывать вам прописные истины!
— Конечно, конечно, теоретически вы абсолютно правы, — печально кивнул Эллери. — Вне всяких сомнений, он — преступник, дурной человек. Вы знаете это, я знаю это, но и он это тоже знает. Однако он ничего не говорит, и что мы с вами в этом случае можем доказать?
— Короче, как любит выражаться мой капрал — шлангом прикоснулся, а на нет и суда нет? — спросил Китс.
— Думаю, что и не стоит доводить до суда, — отвечал Эллери. — Уоллес Адам — это совершенно особый случай. Разве сможем мы доказать, что именно он сломал клавишу с буквой «Т»? Разве сможем мы доказать, что он вдохновлял Приама на убийство Хилла? Разве можем мы доказать, что он помогал Приаму выдумать версию «предупреждений», если сам Приам яростно отрицал это? Разве сможем доказать, что было на уме у этого молодца? Разве мы сможем доказать хоть что-нибудь, Китс?
Уоллес посмотрел на лейтенанта с некоторой долей уважения.
Китс посмотрел в ответ прямо ему в глаза и не отводил взгляда в течение целых трех минут.
Затем лейтенант взял свою шляпу, натянул ее по самые уши и молча удалился.
Послышался демонстративный хлопок дверью.
И автомобиль Китса пронесся вниз с холма, как будто сам дьявол гнался за ним.
Эллери вздохнул и начал набивать трубку.
— Черт бы побрал вас, Адам! Что мне с вами делать? Невозмутимый секретарь взял еще одну сигарету из пачки Эллери.
И, улыбаясь своей ироничной, таинственной и немного надменной улыбкой, ответил:
— Зовите меня Альфред.
СНОСКИ
1
Наряд турецких воинов. (Прим. переводчика)
2
Джоуб, — Job — (англ.) — Иов, библейский персонаж, жизнь которого была полна трудов и лишений. Символ терпения. В конце концов Бог вознаградил его. (Прим. переводчика)
3
Гекуба — персонаж древнегреческой эпической поэмы «Илиада» — жена троянского царя Приама… Ее образ используется в классической литературе как олицетворение беспредельной скорби и отчаяния (прим. ред.)
4
Lepidoptera (лат.) — Чешуекрылые или бабочки
5
Virgo — девица, дева. Intacto — целый, невредимый, нетронутый (лат.; прим. переводчика)
6
Hyla regilla — (лат.) квакши. — мелкие лягушки, ведущие древесный образ жизни благодаря присоскам на концах пальцев (прим. ред.)
7
Амнезия — потеря памяти.
8
Джон Доу — нарицательное имя для истца в судебном процессе, сутяжника.
9
Beagle — (англ.) 1)порода собаки, 2)ищейка, сыщик, шпион. (Прим. переводчика)
10
Класс круглоротые (надкласс — бесчелюстные) — самые примитивные из ныне существующих позвоночных животных, (прим. ред.)
11
Труд, известный под названием «Происхождение видов», был начат Ч. Дарвином в 1842 г. (через 6 лет после завершения путешествия на корабле «Бигль») и издан в 1859 г. под названием «Происхождение видов путем естественного отбора, или Сохранение благоприятствуемых пород в борьбе за жизнь». В 1858 г. Линнеевскому Обществу в Лондоне была представлена одна из глав этого обширного труда. В своей работе Ч. Дарвин доказывал факт эволюции и механизм, объясняющий приспособление организмов — изменчивость и естественный отбор. Происхождению человека посвящен другой труд Ч. Дарвина «Происхождение человека и половой отбор» (1871 г.) (Прим. ред.)
12
С. Е. В. — «на службе Ее Величества» — знак принадлежности к вооруженным силам Великобритании.
13
Мачете — широкий нож для рубки тростника
14
26 букв алфавита
