высоких широкоплечих парней, нетрудно догадаться — баскетболистов. В этот момент тощий паренек лет пятнадцати, копающийся в своем шкафчике, попался на глаза главаря банды.
Вычислить предводителя аборигенов проще простого — он выше и шире, а также у него на одну извилину больше, чем у остальных. Надо же как-то вести за собой этих накачанных тупиц.
Незаметное движение — и паренек, не успев сделать и двух шагов, повалился на землю, распластавшись на холодном полу. Громилы загоготали, а бедолага, глядя под ноги поднялся на свои две и отряхнул одежду с абсолютно безразличным выражением лица.
Вот же упыри, руки так и чешутся всем им начистить физиономии, чтобы поумерили свой пыл. Но не стоит привлекать к себе лишнего внимания, тем более они меня не трогали, чтобы вступать в конфронтацию. Я протянул пареньку прямо в руки его рюкзак, который отлетел при падении к моим ногам.
— О-о… смотрите-ка, пришла мамочка сменить малышу Барри подгузнички, — начал язвить главарь, на что его друзья глупо заржали. Я сжал руки в кулаки. Теперь уже был не в силах совладать с переполняющей меня ненавистью на подобную несправедливость.
Мне жутко не хотелось этого делать, но грусть, отразившаяся на лице паренька, вывела меня на нет. Настала моя очередь делать незаметные выпады. Что я и умел делать быстро и качественно — так это вспарывать демонам глотки, здесь же можно было обойтись меньшей кровью.
Достаточно было немного пристыдить этого грудничка-переростка. И я придумал как сделать это максимально незаметно. О, это будет забавное зрелище, особенно если кто-нибудь из учителей заметит.
Одно резкое движение клинка, и он снова на месте. Словно его и не доставал. Дело сделано.
— Ты бы лучше за своими штанами следил, — произнес как ни в чем не бывало.
— Что? Ты кто такой вообще? — Гаркнул он, сделав шаг в мою сторону. Это было грубейшей ошибкой с его стороны. Миг, и джинсы упали до колен, выставляя на всеобщее обозрение трусы главаря шайки. Да-аа… такого эффекта даже я не ожидал.
— Миленькое бельишко, — хитро подмигнул, глядя на его боксеры со Спанч Бобом. Теперь смеялись не только его дружки, а все зеваки, образовавшие вокруг нас кольцо. Бугай смутился, быстро напяливая штаны. — Какое-то жалкое зрелище, — махнул я рукой в сторону пристыженного баскетболиста, — в следующий раз, ставя подножки, вспоминай какие на тебе трусы. — Обернувшись зашагал в сторону кабинета директора, где Калеб слишком долго подавал свои документы на зачисление.
— Это было классно, — нагнал меня пострадавший от подножки паренек.
— Ты это о чем? — Беззаботно спросил, не глядя на него.
— Ну, фокус с ремнем. Что это было? Проволока, нож? Я не успел разглядеть. — Оживленно поинтересовался, перечисляя возможные варианты.
— У тебя достаточно хорошо развита внимательность, — сделал вывод, из его вопросов, при этом увиливая от ответа, — но подножку не заметил.
— Ничего особенного для зубрилы. По поводу подножки… мне бы другую выходку придумали, поэтому приходится как-то выбирать между пакостями. Кстати, я Барри.
— Эндрю, — коротко бросил в ответ.
— Новенький?
— Нет. Мой друг подает документы, я его жду.
— Аа-аа… я подумал, что ты новенький. У нас в школе уже все знают, что с Эриком шутки плохи.
— Типичный качок. — Непроизвольно закатил глаза, на что тот усмехнулся. — Гора мышц и никакой логики.
— В этом ты прав. — Прозвенел звонок, и Барри приуныл. — Ладно, у меня физика. Был рад знакомству. — Я молча посмотрел на удаляющуюся фигуру.
Бедный парень со смирением терпит все выходки со стороны других одноклассников и знает, что каждый день ему придумывают новую пакость, но он все также исправно продолжает ходить на занятия, зная, что новый день уготовил для него очередную оплеуху.
Постепенно коридоры вновь опустели, а Калеб все еще не выходил из приемной. Уперся в стену у двери и снова пустился в раздумья. Стойкость характера, сдержанность, развитая внимательность — из него бы вышел хороший охотник…
Учись я в этой школе, не стал бы таким как Эрик. Унижать слабых — удел идиотов. Барри зачислили в лузеров лишь потому, что он не мог или не хотел дать отпор громиле в свое время. Тут из кабинета вышел Калеб, лучезарно улыбаясь мне.
— Долговато ты, — произнес, глядя на часы. Хотя торопиться мне было некуда. В коллегии сейчас все задания разбирали полукровки, идти в особняк Макса и лицезреть вечно недовольное лицо брата не хотелось, как и смотреть в глаза Анны, которой так и не решился рассказать о том, что Кэтрин тоже в Лондоне.
— Там очень милая секретарша, — беззаботно отмахнулся друг от меня, явно воплощая в памяти либо ее задницу, либо еще что-то в этом роде.
— У нас же есть дела, а ты тратишь время на флирт с секретаршами, — закатила глаза. Он как всегда в своем репертуаре.
— Это лучше, чем убиваться по бывшим, — многозначительно ухмыльнулся он, ткнув меня в бок локтем, — кстати, ты никогда не говорил, как ее зовут…
— Все документы согласовал? — Наигранно заинтересованно перебил друга, проигнорировав его вопрос. Если мы и будем играть в умалчивание, то до самого конца.
— Да, с понедельника на учебу. Привет, школьная жизнь. — Глубоко вздохнул он.
— Что тут осталось до выпуска… — ухмыльнулся, пинком открывая входную дверь школы. Послышался вздох и ойканье. Видимо за дверью кто-то стоял.
Оказалось, я немного потрепал девушку, она как раз собиралась войти в здание. Вот же олух… Пора избавляться от дурацкой привычки открывать двери без помощи рук. Сорвавшись с места кинулся к ней, чтобы помочь собрать бумаги, которые она выронила при столкновении с деревянной угрозой.
— Извини не подумал, что за дверью может кто-то быть. — Вообще после звонка мала вероятность встретить кого-нибудь вне класса, но все равное не равна нулю… Какой идиот.
— Действительно, это же школа, здесь никто не ходит! Всегда мечтала умереть в школьном коридоре, — мелодичным голосом ответила она, не забыв при этом закатить глаза. Калеб посмеялся, и пострадавшая хихикнула в ответ, я же почувствовал себя неловко в подобных обстоятельствах, чтобы радоваться как идиот непонятно чему.
Девушка излучала красоту, а искреннее выражение веселья не сходило с ее лица. Может я сильно въехал дверью, почему она такая счастливая?
На вид ей было лет семнадцать. Крашеные в светлый цвет волосы чуть ниже плеча, изящная фигура, которую выделял как с иголочки серый костюм в облипку. На блузке были расстегнуты несколько верхних пуговиц, что только привлекало внимание к ее декольте, а серые глаза пристально следили за моим взглядом.
— Извини еще раз, — пробормотал, протягивая ее вещи.
— Да уж ладно. Я Стейси — староста старших классов.
