— Это всего лишь твое воображение, — говорила мачеха о пауках. — Ты пугаешь своих младших братьев.
— Они не мои братья, — утверждала Аннабет. Это заявление заставило лицо мачехи окаменеть. Ее глаза были такими же жуткими, как и пауки.
— Сейчас же иди спать, — настаивала мачеха. — Больше никаких криков.
Пауки вернулись, как только мачеха вышла из комнаты. Аннабет пыталась спрятаться под одеялом, но это было бесполезно. В конце концов, она заснула от усталости. Она проснулась утром, конопатая от укусов, паутина закрывала глаза, рот и нос. Укусы исчезли прежде, чем она успела одеться, так что она не имела никаких доказательств, которые могла бы показать, кроме паутины, которая, по мнению мачехи, являлась хитрым трюком.
— Больше никаких разговоров о пауках, — твердо сказала мачеха. — Ты уже большая девочка.
На вторую ночь пауки пришли снова. Ее мачеха продолжала быть плохим копом. Аннабет не было позволено звонить отцу и беспокоить его этой ерундой. Нет, он не придет домой пораньше. На третью ночь Аннабет сбежала из дома. Позже, в лагере-полукровок она узнала, что все дети Афины боятся пауков.
Давным-давно, Афина преподала смертной ткачихе Арахне жестокий урок — прокляла ее за гордость, превратив в первого паука. С тех пор, пауки ненавидят детей Афины. Но это не уменьшало ее страх на деле с пауками. Однажды, она чуть не убила Коннора Стоула в лагере за то, что он подложил тарантула ей в постель. Годы спустя, она попала в пугающую ситуацию, в аквапарке в Денвере, когда Перси и она подверглись нападению со стороны механических пауков. И в последние несколько недель Аннабет снились пауки, почти каждую ночь, они ползали по ней и душили ее, обернув в свои сети.
Теперь, стоя в казармах в форте Самтер, она была окружена ими. Ее кошмары стали реальны.
Усыпляющий голос пробормотал в голове Аннабет:
— Скоро, моя дорогая. Ты встретишь ткачиху, скоро.
— Гея? — пробормотала Аннабет. Она боялась ответа, но тем не менее спросила. — Кто… кто эта ткачиха?
Пауки стали беситься, они ползали по стенам и роились вокруг ног Аннабет, как блестящий черный водоворот. Только надежда на то, что это иллюзия, спасала Аннабет от обморока.
— Я надеюсь, что ты выживешь, дитя, — сказал женский голос. — Я хотела бы, чтобы ты была моей жертвой. Но мы должны позволить ткачихе отомстить.
Голос Геи исчез. На дальней стене, в центре роя пауков, вспыхнул и ожил красный символ: фигура совы, похожая на ту, что изображена на серебряной драхме. Этот символ смотрел прямо на Аннабет. Затем, прямо как в её кошмарах, Метка Афины запылала вдоль стен, испепеляя пауков до тех пор, пока в комнате не осталось ничего, кроме приторного запаха пепла.
— Иди, — сказал новый голос, принадлежащий матери Аннабет. — Отомсти за меня, следуй за Меткой.
Пылающий символ совы исчез. Дверь гарнизона распахнулась. Аннабет стояла ошеломленной в середине комнаты, неуверенная в том, видела ли она нечто реальное… или это была простая иллюзия.
Взрыв потряс здание. Аннабет вспомнила, что ее друзья были в опасности. Она задержалась здесь слишком долго. Она заставила себя двигаться. Все еще дрожа, Аннабет вышла наружу. Океанский воздух помог очистить её разум.
Она смотрела через двор — мимо испуганных туристов и борьбы полубогов — к краю стены, где большой миномет указывал в сторону моря… Возможно, это было лишь воображение Аннабет, но старая часть артиллерии, казалось, светилась красным светом. Она бросилась в ту сторону. Внезапно на нее напал орел, но она уклонилась и продолжила бежать. Ничто не пугало ее так, как те пауки.
Римские полубоги рядами шли к Арго II, но над их головами образовалась миниатюрная буря. Хотя вокруг был ясный солнечный день, над римлянами гремела молния. Дождь и ветер отбрасывали их назад. Аннабет не переставала думать об этом. Она потянулась к миномету и положила руку на дуло. На затычке, закрывающей отверстие, начала светиться Метка Афины, красный контур совы.
— В миномете, — сказала она. — Конечно же.
Она попыталась разжать затычку своими пальцами. Не повезло. Чертыхнувшись, Аннабет вытащила свой кинжал.
Как только небесная бронза коснулась затычки, разъем сжался и разжался. Аннабет сняла ее и сунула руку внутрь пушки.
Её пальцы дотронулись до чего-то холодного, гладкого и металлического. Она достала маленький бронзовый диск размером с чайное блюдце, гравированный тонкими буквами и иллюстрациями. Она решила изучить его позже. Аннабет забросила диск в свой рюкзак и обернулась.
— Спешишь? — спросила Рейна.
Претор стояла в десяти футах, в полной боевой броне, держа в руках золотое копье. Возле нее рычали две ее металлические борзые.
Аннабет осмотрела территорию. Они были более или менее одни. Большая часть войска передвинулась в направлении доков. Она надеялась, что все её друзья уже оказались на борту, но им немедленно нужно было отплывать, или они рисковали быть нагнанными. Аннабет надо было торопиться.
— Рейна, — сказала она. — То, что случилось в лагере Юпитера — вина Геи. Фантомы, вселяющиеся духи…
— Прибереги свои оправдания, — сказала Рейна. — Они пригодятся тебе в суде.
Собаки зарычали и начали медленно двигаться вперед. На этот раз, было похоже, что не имело значения, говорила Аннабет правду или лгала. Она пыталась сообразить план побега. Она сомневалась, что может бороться с Рейной один-на-один. Благодаря этими металлическим собакам, она не имела никаких шансов.
— Если ты позволишь Гее разделить наши лагеря, — сказала Аннабет. — Тогда гиганты уже выиграли. Они уничтожат римлян, греков, богов, весь смертный мир.
— Думаешь, я этого не знаю? — голос Рейны был тверд, словно сталь. — Вы не оставили мне выбора. Октавиан жаждет крови. Он привел весь легион в бешенство, и я не смогла его остановить. Сдавайся. Я поведу тебя обратно в Новый Рим на суд. Это будет справедливо. Ты будешь мучительно казнена. Этого, возможно, будет достаточно, чтобы остановить дальнейшее насилие. Октавиан будет не удовлетворен, конечно же, но я думаю, что смогу убедить остальных остановить кровопролитие.
— Это была не я!
— Не имеет значения! — огрызнулась Рейна. — Кто-то должен заплатить за произошедшее. И это будешь ты. Это лучшее решение.
По коже Аннабет поползли мурашки.
— Лучше, чем что?
— Используй свой ум, — сказала Рейна. — Если вы убежите сегодня, мы не последуем за вами. Я уже говорила вам, что даже сумасшедший не станет пересекать море к древним землям. Если Октавиан не сможет убить кого-то на вашем корабле, он пойдет на лагерь-полукровок. Легион будет на вашей территории. Мы сотрем ваш лагерь с лица земли.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
