Для того, чтобы съездить в Петербург Лике пришлось на целый день отпроситься у Зойла. Естественно она солгала, сказав, что ей надо навестить близкого несуществующего друга, который находится в тяжелом состоянии по причине болезни. Зойл, конечно же, ей поверил, так как она исполнила свою роль расстроенной подруги на отлично. И таким образом, с раннего утра уехала из Радлеса.
Ликерия все же поддалась, поддалась своему тайному желанию и направилась искать сведения о своих родителях. О чем сейчас и жалела.
Она была отказником, то есть ребенком, от которого родитель отказался сразу же после рождения в больнице. Несостоявшаяся мать подписала все нужные документы и исчезла. Ее словно и не было. А вот ребенок остался и был направлен в Детский дом.
На самом деле, можно считать, что Ликерии в некотором смысле повезло. Не каждый отказник попадает в воспитательное учреждение на содержание государства. Зачастую они остаются в больницах, испытывая эмоциональный голод и дефицит внимания, даже такого редкого как в сиротских домах. А все потому, что не хватает специализированных учреждений и мест в них.
А вот Ликерия попала и провела там восемнадцать лет своей жизни, в результате чего данное обстоятельство очень повлияло на ее характер: тяга к одиночеству и замкнутость стали ее лучшими друзьями, а в умении изображения фальшивых улыбок и сокрытия того, что у нее действительно было на душе, Ликерия стала профи.
Однако ее милая улыбка не помогла ей узнать ничего о своей предполагаемой матери, что было весьма странно. Отказники от сирот отличались тем, что родители первых были официально известны и из этого не делалось никакой тайны. На самом деле, если бы Ликерия захотела, она давно могла бы разузнать всю интересующую ее информацию. Однако девушка не хотела. До этого времени. И вот, наконец, когда она созрела, ей заявляют, что не имеют права разглашать эту конфиденциальную информацию. Что? Конфиденциальную? С каких это пор? Ликерия была в замешательстве.
Все это ей сообщила директриса ее бывшего приюта, которая до сих пор занимала данную должность. Чтобы задать все интересующие вопросы, девушка решила встретиться именно с ней. А с кем же еще? Кто лучше этой женщины мог знать ее личное дело? Однако вместо приветливой улыбки и слов «Да, конечно, подожди минутку», девушка встретила лишь отчужденный взгляд и холод.
— Мы не имеем права разглашать данную информацию. Прости, Ликерия.
Вот что сказала ей женщина, которая знала ее на протяжении восемнадцати лет, после чего посмотрела на нее весьма странным взглядом.
Они сидели в ее рабочем кабинете: женщина за своим столом, Ликерия напротив нее на стуле.
— С каких это пор вы не имеете таких прав? Я- отказник, и поэтому единственным на что вы не имеете права, так это скрывать от меня эти данные.
— Теперь это конфиденциальная информация и сколько бы ты не пыталась об этом что-нибудь узнать, ничего не получится, Ликерия. Поэтому лучше просто забудь об этом, тебе это не нужно.
— Забыть? Вы предлагаете мне забыть об этом? — девушка была ошеломлена. Удивлена тем, что женщина, которая практически воспитала ее, говорила ей сейчас такие вещи. — Вам легко говорить, от вас никогда не отказывались родители и не бросали на произвол судьбы, поэтому вы не можете знать, что значит жить постоянно гадая какой была твоя мама или почему она тебя бросила. Поэтому не смейте советовать мне забыть об этом и уж тем более не смейте решать за меня нужно мне это или нет! Я сама с этим разберусь!
Ликерия незаметно для себя перешла на повышенные тона и последние слова практически прокричала женщине, сидевшей перед ней. Девушка вскочила на ноги:
— Я требую, чтобы вы предъявили мне все необходимые документы!
Директриса, все это время сохранявшая невозмутимое выражение лица, в ответ так же ожесточилась.
— Нет.
— Вы нарушаете закон.
— Думай, что хочешь. Думаю, тебе пора, Ликерия. Спасибо, что навестила.
Ликерия некоторое время смотрела в глаза этой женщине, а затем развернулась и вышла, умудрившись при этом не хлопнуть дверью, а так хотелось. Однако у нее имелась гордость. Она поняла, что больше здесь ничего не добьется и не было смысла умолять эту женщину рассказать ей правду, да Лика бы и не стала. Поэтому единственное, что оставалось, это развернуться и уйти с высоко поднятой головой.
Однако как только девушка вышла из здания, голова ее тут же опустилась. Нет, она не плакала, она уже в далеком детстве прекратила лить слезы. Просто ей было обидно. Обидно за отказ, за несправедливость и за то, что подобный удар ей нанес относительно близкий человек. А еще ей было тяжело. Тяжело от того, что после стольких лет неведения, она наконец-то нашла в себе силы и смелость на подобный шаг, настроилась на определенный результат, а в конечном итоге осталась ни с чем. Сколько труда и внутренней силы ей потребовалось, чтобы собраться, а в результате- одно разочарование и пустота внутри. И боль.
Ликерия знала еще одно место, где могла бы получить нужную ей информацию- больница, место, в котором она родилась. Однако девушка была настолько разбита, что просто не могла сейчас думать об очередном возможном поединке. К тому же это отняло бы много времени, а ей нужно было возвращаться домой.
Вот так, ни с чем, Ликерия и брела по улице, вновь и вновь обещая себе, что больше никогда не будет такой дурой и не сунется в это дело. Она предполагала, что ее псевдо- родители сами не захотели распространения информации о себе. А скорее всего только мать-одиночка, так как в благополучных, крепких семьях детей не бросают. Но почему ей пошли на встречу? Обычной женщине, не способной обеспечить своего ребенка? Ведь просто так ничего не делается- это Ликерия хорошо усвоила за свою почти двадцатишестилетнею жизнь. Деньги? Откуда? А может она была вполне обеспечена? И вообще ее ли это пожелание? Может сейчас действительно не разглашают эту информацию? Нет, Ликерия в этом сомневалась, она была уверена в обратном. Тогда что?
Все эти мысли рождали лишь очередные вопросы, которые в действительности были бесполезны, так как отвечать на них никто не собирался. Поэтому она постаралась выбросить их из головы и прекратить думать об этом.
Однако, что бы себе не говорила и не обещала Ликерия, она знала, что это еще не конец, на этом ее душа не успокоится. Особенно теперь, когда ее окружали одни лишь тайны, тайны, которые она хотела раскрыть.
Глава 17
— Нелли, ты готова?
— Да, только сумку возьму. — Девушка схватила сумку, лежащую на тумбочке и поспешила в главный зал, где ее ждал Зойл.
