2. Первые битвы за власть
Через несколько недель после третьего приступа, снова поразившего Ленина, состоялся XII съезд, на котором вся партия была якобы едина в своем горе. Сталину было поручено представить отчетный доклад. Съезд одобрил предложения Ленина о расширении состава ЦК и слиянии Рабоче-крестьянской инспекции с Центральной контрольной комиссией. Руководил ею Куйбышев — человек, лично преданный Сталину. Доклад по национальному вопросу не вызвал особой критики, несмотря на выступления грузинских коммунистов, которые заявили, что бессмысленно вести речь о какой-либо автономии республик, когда все решает центральная власть. Троцкий не стал выступать по национальному вопросу с заметками, переданными ему Лениным. В них резко критиковалась политика Сталина, Дзержинского и Орджоникидзе в Грузии, что делало позицию Сталина в этом вопросе особенно шаткой. Позже Троцкий объяснял, что он не обнародовал ленинские указания, опасаясь, что подобное выступление могло быть истолковано как желание начать борьбу за ленинское наследство еще при его жизни. Молчание Троцкого, без сомнения, объяснялось также боязнью поколебать единство партии и ее аппарата в тот момент, когда катастрофическая экономическая ситуация в стране усиливала влияние «рабочей оппозиции», уже проявляющееся в многочисленных забастовках и создании подпольных групп («Рабочая правда», «Рабочая группа»). Эти объединения, сумевшие распространить свои листовки даже среди делегатов съезда, разоблачали «новую буржуазию» — партийных функционеров — и призывали к созданию подлинно рабочих организаций в партии и профсоюзах, которые могли бы помочь пролетариату обрести классовое самосознание, необходимое для завоевания власти.
Вместо того чтобы выступить по национальному вопросу, Троцкий говорил на съезде об экономическом кризисе. Он блестяще определил «кризис ножниц» и добился принятия резолюции о необходимости улучшить планирование промышленного производства. Несмотря на усилия Пятакова, пытавшегося реализовать резолюцию через ВСНХ, в течение нескольких лет это оставалось лишь благим намерением. В итоге опасения разрушить единство партии сыграли на руку Сталину, получившему наибольшую выгоду от этого выжидательного съезда.
Кажущееся единство, продемонстрированное XII съездом, продлилось недолго. На сентябрьском пленуме ЦК 1923 г. состоялась дискуссия по проблеме «ножниц»: небольшим перевесом голосов было принято решение о понижении цен на промышленные товары. По вопросу о «партийной дисциплине» мнения тоже разделились, Докладчик от подкомитета по «партийной дисциплине» Дзержинский предложил некоторые меры по укреплению идеологического единства партии: например, обязать каждого коммуниста передавать политической полиции любые имеющиеся у него сведения о существовании фракций и уклонов. Это предложение, воспринятое многими как настоящая провокация, было сродни решению Троцкого отправить 8 октября письмо в ЦК, где он обвинял «диктатуру аппарата» в экономических трудностях в стране, а также в отвратительной обстановке внутри партии и объявлял о своем намерении публично высказаться об этом на собрании активистов. Через неделю те же идеи появились в «Декларации», адресованной Центральному Комитету и подписанной 46 ветеранами революции (Преображенским, Серебряковым, Бубновым, Сапроновым, Пятаковым, Мураловым, Антоновым-Овсеенко и др.). «Декларация 46-ти» обвиняла «фракцию большинства в Политбюро» в остром экономическом кризисе. Она объясняла «кризис партии» постоянно увеличивающимся разрывом между верхушкой Секретариата и рядовыми членами, между чиновниками, назначенными сверху, и массами, не участвующими в партийной жизни, считала порочной практику назначения ответственных лиц всех ступеней советской иерархии («назначенчество»). Для Политбюро не составило никакого труда заклеймить «декларацию 46-ти» как «акт фракционности» подавляющим большинством голосов, использовав всеобщее удивление тем, что Троцкий, известный своей авторитарностью и желанием подчинить общество жесткой дисциплине, вдруг превратился в «главного демократа». В то же время Политбюро высказалось за «демократизацию» партии, «задержавшуюся исключительно из-за гражданской войны» и «низкого политического уровня» коммунистов. В течение месяца в печати сотнями публиковались резолюции первичных партийных организаций о способах преодоления этих недостатков. 5 декабря 1923 г. Политбюро закрыло умело организованную дискуссию, приняв документ, который должен был удовлетворить оппозицию и в экономической, и в политической областях. Не совсем доверяя этому заявлению, составленному из сплошных общих фраз, Троцкий попытался призвать первичные парторганизации добиться подлинной демократизации. 11 декабря была опубликована статья «Новый курс», в которой Троцкий объяснял, что никакая демократизации не может произойти «сверху». Партия должна взять под контроль свой аппарат, превратив его в исполнителя коллективной воли, и убрать тех, кто не выносит никакой критики. К тому же только демократизация позволила бы партии обеспечить действенный контроль над работой предприятий. Вмешательство в эту работу аппарата, не знающего ни реального положения дел, ни местных условий, может только дезорганизовать производство. С появлением статьи Троцкого дискуссия возобновилась в печати и партийных ячейках.
XIII партконференция (16 — 18 января 1924 г.), на которой Троцкий отсутствовал из-за болезни, безоговорочно осудила Троцкого и оппозицию, обвинив их в антибольшевистском ревизионизме и антиленинском уклонизме. Чтобы доказать, что руководство партии не потерпит никакого проявления инакомыслия, по инициативе Сталина конференция обнародовала седьмой пункт резолюции о «Единстве партии», принятый на Х съезде и до того времени остававшийся в тайне: «Съезд дает ЦК полномочия применять в случае нарушения дисциплины или возрождения или допущения фракционности все меры партийных взысканий вплоть до исключения из партии, а по отношению к членам ЦК перевод их в кандидаты и даже, как крайнюю меру, исключение из партии». Исключение грозило и тем, кто будет распространять необоснованные слухи и запрещенные документы (намек на «ленинское завещание», текст которого по-прежнему не был официально оглашен). Наконец, конференция приняла резолюцию об экономической политике, отвергающую «индустриали-стскую» ориентацию Троцкого. Самых последовательных его приверженцев выслали из столицы или отправили за границу с дипломатическими миссиями (Иоффе — в Китай, Крестинского — в Германию, Раковского — в Англию).
3. Ленинское наследие
Ленин умер 21 января 1924 г. Сталин как Генеральный секретарь партии взял на себя организацию похорон. За несколько недель по всей стране был введен настоящий культ личности Ленина. Он начался с создания «Комиссии по увековечению памяти В.И.Ульянова», которой поручалось совершить обряд захоронения Великого Человека, чье мумифицированное тело должно было покоиться в мавзолее на Красной площади. Н.Тумаркин пишет, что такая погребальная церемония может быть объяснена влиянием четырех явлений: во-первых, всего за год и три месяца до смерти Ленина обнаружили гробницу Тутанхамона; во-вторых, по русской православной традиции нетленные мощи почитались святыми; в-третьих, среди большевиков большое влияние имела философия Федорова, которая видела спасение человека в материальном воскрешении плоти; в-четвертых, внутри большевизма появилось движение «богостроителей», видевших в большевизме новую религию. Л.Красину как одному из адептов движения было поручено организовать бальзамирование тела. Культ Ленина сопровождался строительством многочисленных памятников вождю, открытием многочисленных музеев, «красных уголков» даже в самых мелких учреждениях, лавинами публикаций, начиная от тоненьких брошюр с жизнеописанием Ленина, кончая полным собранием его сочинений.
Сталин попытался, и небезуспешно, монополизировать право на ленинское наследие, представив себя единственным законным толкователем его идей, В апреле 1924 г. в Коммунистическом университете им. Свердлова Сталин прочел серию лекций, изданных затем под названием «Основы ленинизма». Основные положения, взятые им из ленинского учения, — необходимость дисциплины и единства партии — авангарда, элиты и лидера масс. Популярное издание «Основ ленинизма» должно было стать первой обязательной для прочтения «теоретической» работой для 203 тыс. новых членов партии «ленинского призыва». Через десять дней после смерти Ленина ЦК развернул широкую кампанию по набору в партию молодых людей, предпочтительно рабочих, с целью значительно изменить социальный состав, средний возраст и политический уровень партии. Под скоропалительный «ленинский призыв» попали в основном политически неграмотные рабочие, которых порой принимали в партию целыми цехами. По замыслу организаторов приема они должны были поддержать борьбу большинства Политбюро против оппозиции — хотя вновь вступившие являлись кандидатами, а не полноправными членами партии, их вопреки Уставу допустили к выборам делегатов на XIII съезд в апреле 1924 г. Как и предыдущий, XIII съезд партии (23 — 31 мая 1924 г.) прошел в атмосфере внешнего единодушия. Накануне открытия ЦК принял решение не будоражить участников съезда и не зачитывать им «завещание» Ленина, на чем настаивала Крупская. С его текстом ознакомились только внутри делегаций. Съезд, таким образом, прошел без особых эксцессов. Снова к выгоде провинциальных аппаратчиков, чья карьера зависела от Секретариата, был расширен ЦК (с 57 до 87 человек). Съезд подтвердил свое решение продолжать экономическую политику, основанную на бережном отношении к крестьянству и дальнейшем снижении цен на промышленные товары. Однако каждый остался при своем мнении: Сталин повторил, что объявление войны аппарату означает разрушение партии; Троцкий, настаивая на некоторых своих позициях, впервые ввел понятие «принципиальной самокритики».
