франка. Проводится реформа индикативного планирования, повышаются ставки заработных плат, стимулируется покупательная способность населения при одновременном росте налогообложения и социальных расходов (особенно в 1975 г.). Правительство остается приверженным идее сбалансированного бюджета. Все эти меры имели временный успех, отсрочив наступление глубокого спада экономики.
Среди социально-экономических задач в резолюции политического совета ДЦ, состоявшегося в октябре 1975 г., нашли отражение требования решить проблемы занятости и безработицы, зафиксировать семейную политику, провести регионализацию («региональная власть экономического управления, основанная на ассамблее, избираемой всеобщим голосованием, создание региональных агентств инвестирования, облегчающих оснащение, и создание рабочих мест в каждом регионе»)[483]. В резолюции политического совета ДЦ, принятой на основе доклада А. Дилижана, отмечалось: «План поддержки экономики, который имеет целью улучшить ситуацию занятости, должен сопровождаться насколько возможно быстрым обложением прибавочной стоимости капитала, структурной реформой социальной защиты, которая сделает ее финансирование более уравновешенным, и реформой предприятия»[484].
ЦДП давал следующий анализ кризисной ситуации: 1) высокий процент инфляции (минимум 15 % в 1974 г.) и рост цен; 2) дефицит внешней торговли (примерно 25 млрд. фр.). Вместе с тем наличествовали и позитивные аспекты: 1) продолжение экспансии (6–7 % в год); 2) рост покупательной способности; 3) сохранение уровня занятости; 4) «здоровая» ситуация в государственных финансах и бюджетное равновесие; 5) наличие золотовалютных резервов. В вопросе борьбы с инфляцией ЦДП предлагал стимулировать потребление (покупательную способность), проводить «политику доходов» и «политику накопления»[485].
Но углубление кризиса вносило свои коррективы в расстановку приоритетов. В декабре 1975 г. политический совет ЦДП принимает резолюцию о социально-экономической политике. В качестве национального приоритета определяется «действие в пользу занятости», «социальная и семейная справедливость» и создание «условий обновления французской жизнеспособности». «Новый рост, – отмечалось в резолюции, – должен быть не меньшим, а иным. Он будет полностью зависеть от способности государства побудить граждан понять, что при росте национального дохода самая значительная его часть должна быть отдана защите окружающей среды, улучшению качества жизни и развитию солидарности». Настоящий кризис не замыкается только в национальных рамках. Европейские страны находятся в поиске «нового мирового экономического порядка». В этом плане ЦДП предлагал три важнейшие ориентации: 1) «создание новой трехсторонней солидарности между промышленными странами, нефтяными странами и другими странами, находящимся в развитии, для того чтобы создать между ними плодотворные и благоприятные отношения обмена для всех»; 2) «фиксирование новой международной валютной системы»; 3) продолжение европейского строительства и обустройство «нового мирового порядка». В рамках страны для реализации этих задач необходимо усилить законодательные и контролирующие функции парламента, улучшить отношения между большинством и оппозицией[486].
Относительная стабильность экономической ситуации в 1974 г. позволила правительству приступить к серии социальных реформ, призванных заложить основы «передового либерального общества». В книге «Французская демократия» В. Жискар д’Эстен упоминает наиболее важные из проведенных мероприятий: снижение возраста гражданской зрелости до 18 лет, предоставление большей независимости телевидению, унификация системы среднего образования, улучшение положения женщин, облегчение процедуры развода и легализация абортов, начало реформы предприятия[487], что, по его мнению, реализовывало изменения, ожидавшиеся французским обществом.
Будучи министром юстиции, Ж. Леканюэ готовил проект реформы о повышении возраста гражданской зрелости. Согласно Ж. Леканюэ, эта реформа позволила бы «приспособить законодательство к эволюции нравов и настроений и обеспечить лучшее разделение прав, обязанностей и ответственностей между французами». Она «содержит в себе акт веры в молодежь нашей страны» и отражает ее устремления[488].
Не вызвала возражений со стороны христианских демократов давно требуемая ими реформа ОРТФ, равно как и отказ от политической цензуры в кинематографе и прослушивания телефонных разговоров. В равной мере благоприятно они встретили расширение полномочий Конституционного совета. По словам французского исследователя Ж.-П. Дюбуа, Жискар через эту реформу воплотил «либеральный президенциализм на парламентской основе», оставаясь приверженным концепции представительной демократии и диалогу[489]. В целом, идея была созвучна требованию ДЦ о формировании Верховного суда. Не случайно Ж. Леканюэ отмечал, комментируя реформу: «Однажды мы можем пожалеть о том, что не располагаем свободным институтом, поставленным над всеми ветвями власти и способным высказываться о конституционности законов»[490].
Христианские демократы также поддержали реформу Р. Аби в области образования. В этом случае необходимо отметить, что похожий проект реформы выносил на обсуждение Национального собрания 27 марта 1974 г. Ж. Фонтане, бывший тогда министром. Тогда речь шла о реформе второй ступени школьного обучения. Но кончина президента Ж. Помпиду помешала его продвижению. Новое правительство отказалось 30 июля 1974 г. от возобновления дискуссий по проекту Фонтане в пользу нового проекта, представленного новым министром образования Р. Аби. Согласно проекту реформы, единым типом массовой средней школы должен стать четырехлетний коллеж, обучение в котором было обязательным для всех детей в возрасте до 16 лет. В процессе обучения учащиеся делились на два потока, один из которых был ориентирован на продолжение учебы в высших учебных заведениях, второй – на последующее получение профессионального технического образования. В целях ликвидации слишком большого отсева в университетах реформа упраздняла барьер между первым и вторым циклами и вводила единый диплом общей университетской подготовки (2 года обучения). Центральное место в реформе Аби занимали вопросы финансирования образования. Хотя с 1975 г. правительство значительно увеличило кредиты на образование (23 % бюджета), реформа Аби открывала параллельно дорогу новым источникам финансирования от частных лиц и организаций[491].
Однако поддержка других реформ выглядела небезусловной. Примерами могут служить дискуссия о легализации абортов в ноябре 1974 г. и дискуссия об облегчении процедуры развода. В первом случае 29 ноября 1974 г. большинство депутатов Национального собрания проголосовали за законопроект, но из 284 голосовавших за него (при 189 против и 6 воздержавшихся) 181 принадлежали оппозиции (105 социалистов и левых радикалов, 74 коммунистов) и только 99 большинству (54 ЮДР из 174, 27 «реформаторов» из 52, 17 «независимых республиканцев» из 65, 7 из 19 депутатов, не принадлежащих ни к одной фракции). В 1979 г. из 290 депутатов большинства только 70 снова проголосуют в пользу продления законопроекта[492]. На коллоквиуме в Институте политических наук В. Жискар д’Эстен отметил: «Что касается Жана Леканюэ, то он оказался в странной ситуации, так как все его друзья были враждебны проекту. К тому же они не стеснялись об этом говорить. Сам он был очень сдержан, потому что был благородным человеком, имевшим опыт в своей мэрии. Он понимал, что существовала настоящая проблема. Но он не хотел быть в нее замешан»[493]. Высказывание самого Ж. Леканюэ об аборте иллюстрирует позицию консервативного центристского электората: «Человек, который верит в Бога, не может считать себя хозяином жизни… Он является лишь перевозчиком жизни, а не ее создателем… Для верующего аборт есть преступление, но имеют ли право верующие
