— Турды, к Саранову приехал Ефим, — сообщил спустя пятнадцать минут старший армянского поста наблюдения около усадьбы коннозаводчика. — Зашел домой. «Уазик» оставил на улице, у ворот. Тачка — умереть не встать. Никогда он на таком не ездил. Наверно, плохо жить стал. Ты понял, нет?
— Ага, понял, — Турды ткнул клавишу отбоя, почесал затылок и полез за таблицами, даренными коррумпированным барчуком. — Ефим… Что за Ефим такой?
Четвертая таблица содержала данные по Второму Альянсу. От Толхаева, размещенного в верхнем прямоугольнике, отходил ряд вертикальных стрелок, острие одной из которых упиралось в квадратик, где обретались Ефим и Рурик — соответственно, управляющий делами и личный секретарь, порученец, одним словом.
— Ефим, Ефим, — прошептал одними губами Турды, набирая номер хачека, давшего последнюю информацию. — На чем, говоришь, он приехал?
— На «уазике», — не удивился хачек. — Раздолбанном таком «уазике». Тебе интересно, да? Мне тоже стало интересно. Откуда у него такая плохая тачка? Он никогда на таких не ездил. Хозяин его имел лучшие в области тачки — это я тебе отвечаю.
— Спасибо, — пробормотал Турды, отключая телефон. Голова зачесалась от какого-то странного предчувствия. А не пора ли громко кричать «вот оно!»? Этот управляющий отсутствовал пять дней — с начала наблюдения его не было. Теперь вдруг заявился на каком-то нехарактерном для него «уазике», набил полную сумку черт знает чем и…
— Малой — быстро! — прикрикнул вор на дремлющего мытаря, торопливо натягивая куртку. — Буди Сливу и Перо, надо кое-куда прокатиться. Чую я, что-то мы такое нашли…
По дороге к усадьбе Саранова Турды подобрал Дилю с Акяном, которые по заданию шефа вникали в некоторые нюансы пропиндосовского культурного отдохновения — иными словами, гуляли неподалеку от разместившегося в ДК профсоюзов бара «Арт-клуб», облюбованного для вечерних тусовок местными сексменьшинствами.
— Как там жопастики поживают? — расплываясь в щербатой улыбке, поинтересовался Малой.
— Плохая работа для воина, — ни к кому конкретно не обращаясь, заявил Диля, обиженно глядя в сторону. — Для мужика — плохая работа. Совсем дрянь. Замочить никого не надо?
— Если это то, что я думаю, вам больше не придется гулять по улицам, — пообещал Турды. — Поэтому помолитесь в душе, чтобы у нас все получилось…
Да, действительно: потрепанный «уазик» на фоне шикарной усадьбы Саранова смотрелся примерно так же, как молодой «бык» Сеня из центральной бригады Белогорска, по недоразумению оказавшийся вдруг в интеллектуальном казино «Что — где — когда» за одним столом с Друзем, Бурдой и Звенягиным.
— Ага! — соответствующе отреагировал Турды и поправил управляющего «Волгой» Сливу, порулившего куда-то вдоль забора усадьбы мимо притаившейся на подступах «Волги» Бабая:
— Куда ты прешь! Встань где-нибудь рядом.
— Засветить могут — рядом, — тревожно бормотнул Слива, однако распоряжение хозяина выполнил. — И Абай, если рядом — сейчас припрется докладывать. Они ж у тебя дисциплинированные. А вся маскировка — насмарку… Во, я же говорил!
— Я наблюдал, — четко доложил не замедливший подскочить Абай. — Он зашел десять минут назад. Аскер остался там, один стоит.
— Вернись назад, забери его, — недовольно поморщился Турды: никакой конспирации! Они, конечно, отличные воины, но оперативные работники — из рук вон. «…Плохая работа для воина…»! Да уж… Заставить, как Малого, мясо кусочками в унитаз спускать — что вы тогда запоете, соколики? Хитрожопые разболтанные славяне не в пример проще в обращении и изворотливее… — Диля, Акян — идите к нему в машину, а то нас тут слишком много. Заберете Аскера, подъедете сюда, встанете у поворота на автостраду. Куда бы мы ни поехали, вы нас увидите. Давай — топайте…
Минут через пятнадцать в воротах усадьбы показался Ефим, сел в свой «уазик» и, с немалыми потугами заставив ветерана отечественного автомобилестроения тронуться с места, покатил к центру города.
— Ближе! — досадливо скомандовал Турды, отметив, что Слива держится на значительном удалении, в то время как «Волга» Абая следует за ними чуть ли не бампер в бампер. — Мы его потеряем!
— Ближе могут засечь — возразил осторожный Слива. — А потерять мы его никак не потеряем — на таком драндулете он рвануть не может, даже если бы и захотел. Не боись, старшой, — я отвечаю.
— Отстаньте от нас! — натыкав на мобильном номер Аскера, рыкнул вор. — Вы что, хотите нас в жопу стукнуть? Бараны, бля…
— Да все нормально, старшой, — че ты нервничаешь? — осторожно вякнул Малой. — Всех найдем, вычислим, повяжем. Здоровье береги.
— Ага, — согласился Турды, вытирая внезапно вспотевшие ладони об рубашку. Действительно, не стоит так нервничать. Чувство здорового охотничьего азарта не должно мешать трезвой аналитической работе. С чего это он так разволновался? Вполне возможно, что этот Ефим — не более чем пустышка, ни к чему не ведущее звено, выпавшее из цепи, не подлежащей восстановлению. Может, просто заехал забрать свои вещи из дома почившего хозяина. А отсутствовал долго — так пил беспробудно, праздновал депрессию по случаю кончины шефа и образовавшимся в связи с этим статусом безработного…
В центре Ефим остановил «уазик» и зашел в тот самый гастроном, где не так давно «пацаны» Турды брали выпивку и закусь по дороге к воровской хате. Мнительный вор мгновенно провел нехорошую аналогию и озабоченно завертел головой по сторонам, надеясь обнаружить «топтунов». Таковые не наблюдались, но Турды не успокоился — насупился и принялся выбивать нервную дробь по дверной обшивке. Так-так… Да, в тот раз они направлялись к Роме, желая обмануть авторитетов, заскочили в гастроном, дабы создать видимость вдумчивой попойки, и… и все у них получилось как задумывали. Накололи, кинули, обставили — переиграли, одним словом. А что, если сейчас происходит то же самое? Кто может поручиться, что какой-то неведомый хитрый враг не водит Турды за нос, подставляя Ефима в качестве приманки?
— Дай трубку Диле, — буркнул Турды и, получив желаемого абонента на связь, распорядился:
— Достаньте игрушки из подвала. Приготовьтесь, смотрите внимательно. Трубку держи у себя, жди сигнала. Ты меня понял?
— Понял, хозяин! — враз повеселевшим голосом отозвался Диля. — Я все понял, все сделаем как надо!
— Достань автоматы из тайника, — обернувшись к Малому, велел Турды. — Один пусть Перо возьмет, второй — тебе.
— Зачем? — растерянно спросил Малой. Маленький мытарь не привык пользоваться автоматическим оружием — в повседневной деятельности он отдавал предпочтение колюще-режущим предметам и относился ко всему, что стреляет, с некоторым опасением. — Мы что, будем…
— Ты что, оглох, деверь верблюда? — раздраженно воскликнул вор. — Я, кажется, что-то сказал?
— Уже достаю, — промямлил Малой, залезая под сиденье и вскрывая тайник. — Прям слово сказать нельзя…
Из гастронома Ефим вышел, груженный кучей пакетов, которые минут пять пришлось упаковывать на заднее сиденье «уазика»; за управделами следовали трое подсобных рабочих, каждый из которых тащил по ящику пива.
— Ага, — многозначительно пробормотал Турды, поглаживая рукоять «ТТ», дремавшего в плечевой кобуре. — Ну-ну… Слива — ты едь, как ехал, — не приближайся к нему…
В ходе деликатного преследования «уазика» стало ясно, что Ефим собирается покинуть город. Проскочив без остановки кварталы жилого массива, управделами Толхаева свернул на федеральную автостраду и направился к выездному кругу, за которым располагался стационарный пост ГАИ.
— Не понял, — удивился Турды. — Убегает, что ли?
— А на посту могут тормознуть и зашмонать, — высказал сомнение вредный Слива. — Стволы заныкали бы обратно, а? Попадем ни за фуй…
— Угу… — недовольно буркнул Турды, качнув в руке увесистый мобильник. Нехорошо получалось, несолидно. То доставаите, то пихайте обратно, потом снова придется давать команду, чтобы достали, как мимо поста проедут. Туда-сюда-обратно, о боже, как приятно — очень похоже на манипуляции известного свойства. Воины в задней машине не поймут. Черт!
— Угу… — повторился Турды и вдруг вспомнил коррумпированного барчука. Ага! Сунул мобильник в карман куртки, небрежно скрестил руки на груди. Ориентировка! На посту наверняка должны знать координаты его машин. Это для блатной братии он «апельсин» — а для правоохранительных органов прибывший в город вор до поры является персоной с чуть ли не депутатской неприкосновенностью. Народ издавна относится к ворам с немым обожанием — у нас принято эту персоналию наделять пакетом положительных качеств и всяко-разно лелеять. А органы — сами понимаете, плоть от плота народа. Вора берут в оборот только по прямому указанию высокого начальства, которое получило заказ на пресс от более влиятельного криминального царька. Заказа такого рода пока не было, это однозначно, — в противном случае коррумпированный барчук не стал бы с ним так угодничать.
