магии. А ведьма нам нужна живая, — и, увидев недовольное выражение лица бывшей ректорши, взвилась, теряя невозмутимость, скривилась и заявила, чуть ли не плача: — И не закатывай глаза! Это по твоей вине у меня ее нет! По твоей вине я выгляжу старухой! Это ты во всем виновата!
— Ланди, успокойся. — К моему немалому удивлению ректорша погладила седую старушку по голове, как маленькую. — Не нужно нервничать. Мы уже почти у цели и все тебе вернем. Зурб, чего застыл? — зыркнула она на демона так, что того и след простыл.
А я ощутила, как воздух вокруг моего тела уплотняется и влечет меня вниз, в комнату, из которой я уже почти сбежала.
Стоило Шаболданской переступить порог, как помещение, а вернее довольно большую залу, условно разделенную на несколько зон, осветили магические светильники.
Женщина мимоходом забрала из моих рук журналы, поставила их на полку, посмотрела на оплавленную свечу на столе и скривилась.
— И неймется же ей. — Дотронулась до оставленного мной на столе «Журнала № 34» и, отстучав пальцами по столешнице дробь, с предвкушающим блеском в глазах возвестила: — Ну что ж, начнем!
Глава 29. А в это время…
Майкл ван Драг
Майкл бы зол. Никогда в жизни он еще не был так близок к тому, чтобы утратить контроль над рвущейся вперед второй ипостасью. Дракон внутри бесновался, чувствуя, что его паре угрожает опасность. И плевать ему, что человеку для подтверждения истинности нужен поцелуй. Он уже давно понял, кто рядом. Теперь понял и человек.
Матильда, его Тильда… Тиль. Строптивая озорная ведьмочка, которая вскружила ему голову, пропала прямо из-под носа, и он чувствовал, ощущал всей кожей, что она в смертельной опасности.
Магический поисковик молчал, хотя мог найти любого адепта академии за несколько минут. Даже домовые, которые должны знать все и обо всех, разводили руками.
— Мы ж только недавно начали в себя приходить. Еще не привыкли, что снова везде появляться можно. Госпожа Шаболданская в свое время сильно нас из-за этого наказывала. Вот мы всё еще и… — Представитель домовых, которого он вызвал, с досадой махнул рукой. — Да и не все еще окончательно пришли в себя. — Помялся, глядя на все больше мрачневшего ректора и добавил: — Вы уж звиняйте, но и приказу следить за ведьмой тоже не было. А сейчас найти ее не можем. Уж куда только ни заглядывали.
— Не было… Да… А где сейчас ее подруги?
— Так в комнате, кажись. И… — домовой внезапно замялся и протянул ему тетрадный лист. — Вот.
«Продай слона за третьей книгой справа от заката, когда последний луч коснется Тлена», — прочел ректор.
— Что это за бред?
— Это проклятие, которое Черная дама наложила на Матильду. Вернее, условие, которое она должна выполнить, чтобы его снять.
— Черная дама?
— Да, это…
Когда домовой закончил рассказывать, Майкл понесся по замковым коридорам в общежитие к ведьмам, еле сдерживая сжигавшую его злость. Ну почему Тильда ему ничего не рассказала?! Почему промолчала?! Послесмертное проклятие! Как что-то вообще можно разгадать по этой бредовой подсказке?!
А еще эта Шаболданская! И непонятно, по какой причине Матильда пропала: в поисках решения проклятия или из-за Шаболданской!
А может, все это связано?..
От этих мыслей в груди ректора зародился драконий рык, который удалось подавить с большим трудом.
— Господин ректор! — на полдороге его окликнули Кассандра и Стелла, подружки Тильды, к которым он и бежал. — Они заметно нервничали и наперебой начали что-то ему рассказывать.
— Молчать! — рявкнул он. — Говорите по очереди.
И они рассказали такое, что ректору пришлось на несколько секунд прикрыть глаза, чтобы успокоиться и не натворить дел.
В его академии живет сильнейший призрак, способный наложить послесмертное проклятие, а он ни сном ни духом! И этот призрак проклинает ЕГО ведьму, и ей помогают снять это проклятие две недоучки-подружки, адский пес и трусливый забывчивый призрак! Это же… уму непостижимо! И это все прямо у него под носом!
Ну почему она не обратилась за помощью к нему?!
Хотя, похоже, в этом отчасти виноват он сам. Если бы не его вспышка ревности сегодня в коридоре у расписания, Матильда вполне могла ему все рассказать.
Внезапно он ощутил, как кто-то требовательно дергает его за полу сюртука:
— Господин ректор, господин ректор, я, кажется, видела в академии госпожу Шаболданскую, — он опустил взгляд и увидел малышку Агашу. — Она прятала лицо, но я ее по силуэту узнала. Ой! — вскрикнув при виде бегущего к ним со всех ног Бруно, домовушка исчезла, и место ее руки на сюртуке заняли зубы пса, который потянул ректора вглубь академии.
Похоже, его ведьмочка оказалась еще и страшно невезучей, потому что, получив информацию от Агаши и глядя на взволнованного пса, который должен был быть с Матильдой, он уже не верил, что она разминулась с бывшей ректоршей. А возможно проклятие все-таки сработало, и она сейчас погибает? А может, все это происходит вместе?
От этих мыслей сознание помутилось, и дракон чуть не вырвался на свободу. Сдержать его оказалось крайне сложно. Дракону было плевать, что он находится в узком каменном коридоре замка, а рядом живые существа, которые при обороте вряд ли выживут. Он рвался спасать свою истинную пару.
— Эй-эй! Дружище, держи себя в руках! Этим ты ей не поможешь! — раздался рядом сосредоточенный голос появившегося из ниоткуда магистра эр Ритера. — Сейчас не время терять разум и утрачивать контроль над эмоциями, иначе ты рискуешь потерять свою ведьмочку из-за собственной несдержанности и потери времени. — Майкл резко выдохнул, пытаясь взять себя в руки, но выходило плохо. — Хотя бы откройся, я наложу на тебя заклинание чистого разума, — пытался достучаться до него друг.
И ректор усилием воли снял с себя природные ментальные щиты.
— Спасибо, друг, — прохрипел он, приходя в себя, и посмотрел на продолжавшего сжимать зубами его сюртук Бруно. — Полагаю, ты тащишь меня в библиотеку? — Пес вполне по-человечески округлил в удивлении глаза, отпустил одежду и кивнул. — Прекрасно, — прошипел ректор. — Матильда осталась там совсем одна. Что это? — Он присмотрелся и увидел длинную неглубокую царапину на боку Бруно. — Это Шаболданская тебя? Тильду тоже ранили? — в глазах, несмотря на заклинание, на мгновение потемнело от гнева.
Пес кивнул в ответ на первый вопрос, мотнул головой на второй и заскулил так, что стало понятно: хоть она и не ранена, это не самая большая ее проблема.
А в голове в это время звучали последние слова лесовика:
— Мой желудь — очень ценная вещь. С его помощью много чего можно сделать. Но Шаболданской он нужон,
