Одним из руководителей подполья в Минске был Исай (Иегуда) Казинец, секретарь подпольного горкома партии. Он жил по поддельным документам на имя Мустафы Деликурды-оглы, объединил разрозненные силы подпольщиков, наладил связь с партизанами, организовал регулярный выпуск листовок "Москва жива и сражается", "Успешное контрнаступление Красной армии под Москвой" и других. В марте 1942 года его арестовали, много дней пытали‚ но Казинец никого не выдал; искалеченного‚ окровавленного‚ его повесили в городском саду вместе с группой подпольщиков (в 1965 году Исай Казинец, единственный из евреев–подпольщиков и партизан, получил посмертно звание Героя Советского Союза; его именем назвали улицы в Минске и в Батуми, где он учился в школе).
Подпольщики переправляли в минское гетто бойцов и командиров Красной армии, бежавших из плена; их лечили в больнице, а затем уводили к партизанам. В той же больнице лежали на излечении раненые партизаны; им нашивали на одежду желтые знаки и "называли еврейскими именами: Степан стал Хаимом, Андрей – Янкелем, Тарас – Лейбе". Помогала раненым медицинская сестра, еврейская девушка семнадцати лет; ее выследили, арестовали и публично повесили вместе с другими подпольщиками. В их казни участвовали солдаты литовского батальона; один из карателей сфотографировал казненных, этот снимок публиковали после войны во многих книгах, и лишь через много лет стало известно имя погибшей – Маша Брускина.
"Палачи хотели, чтобы она повернулась лицом к толпе, но она отворачивалась, и ничего нельзя было с этим поделать. Как они ни толкали ее и ни пытались развернуть, она оставалась стоять спиной к народу. И они выбили стул из-под ее ног…"
Киевским подпольным горкомом партии руководил Семен Бруз. При нем были созданы тайные организации на крупных предприятиях города, работали типографии, принимали по радио и распространяли сводки новостей из Москвы. Бруз участвовал в проведении диверсий и застрелился во время ареста в июне 1942 года. Двадцатилетняя Татьяна Маркус жила в Киеве с поддельными документами на имя "грузинской княжны Татьяны Маркусидзе", дочери "князя, расстрелянного большевиками". Она работала в немецкой офицерской столовой и убивала своих поклонников, посетителей этой столовой, когда они приглашали ее на свидания. Татьяну в конце концов поймали, пытали и казнили; в отчете о работе подпольщиков о ней написали: "Лично уничтожила десятки немецких солдат, офицеров, предателей. Выполняла самые ответственные поручения организации по подготовке диверсий".
Подпольные объединения существовали во многих городах. В Умани на Украине успешно действовал в подполье Зигмунт Гросбарт, в Одессе – Ольга Якобсон, сестры Елена и Ольга Канторович. В Днепропетровске погиб Борис Сондак, в Виннице казнили группу подпольщиков, среди которых было восемь евреев, в Балте расстреляли пятьдесят шесть человек, в том числе одиннадцать евреев и одну из руководителей подполья Татьяну Фридман.
Лина Ганс жила во Львове с поддельными документами. Там она познакомилась с офицером немецкой секретной службы, пригласила к себе домой и застрелила. "Немцы расклеили объявления об убийстве‚ совершенном еврейкой‚ поместили фотографию и обещали большую сумму денег тому‚ кто ее поймает. Но всё было напрасно – Лина Ганс исчезла..." Ее не смогли найти и в отместку казнили многих жителей гетто.
После оккупации Одессы небольшой группе евреев, спасшихся от уничтожения, удалось уйти в катакомбы под городом. Гирш Фурман создал там боевую группу, которая затем влилась в партизанский отряд. Осенью 1942 года поймали и казнили шестнадцать подпольщиков Одессы – не менее половины из них были евреи.
В Кишиневе действовала подпольная группа под руководством Боруха Дойча; они взорвали железнодорожный мост, подожгли фабрику, которая работала на нужды фронта, обстреляли воинские казармы, – подпольщиков схватили и расстреляли в конце 1942 года.
Через линию фронта забрасывали в немецкий тыл подготовленных бойцов, которые становились основой партизанских отрядов, – среди них было немало евреев. Владимир Литвинский командовал диверсионной группой в лесах Белоруссии; она разрослась в партизанский отряд "Новаторы", в котором на 126 партизан приходилось 48 евреев. Рувим Берензон попал в тыл к врагу в составе диверсионной группы и стал одним из организаторов партизанского движения в Белоруссии.
В марте 1942 года в Литву забросили группу парашютистов для создания в лесах отрядов сопротивления. Половина из них были евреи; руководил группой второй секретарь компартии Литвы Ицхак Мескупас (Адомас). В первую же ночь в тылу врага они столкнулись с немцами, и четверо из них погибли; затем погибли и остальные во время боя с литовскими полицейскими. Перед уходом на задание Ицхак Мескупас отправил семье письмо: "Каждый должен активно участвовать в этой войне. Каждый должен быть там, где он принесет максимальную пользу в борьбе с нацизмом…"
***
Екатеринополь, Украина: "Ты помнишь старого парикмахера Азрила Прицмана? Ему было семьдесят лет. Он крикнул перед смертью: "Стреляйте в меня! Мои сыны отомстят!" У него пять сыновей на фронте. А бондарь Голиков!.. Он приподнялся окровавленный и закричал: "Гады‚ стреляйте еще! Одной пулей меня не возьмете!" Двадцать восемь родственников Голикова на фронте – сыновья‚ внуки‚ зятья‚ племянники..."
***
Браилов, Украина: "У ямы произошла небольшая заминка – молодая девушка Лиза Перкель отказалась раздеваться‚ требуя‚ чтобы ее расстреляли в одежде. Ее били прикладами‚ кололи штыками‚ но ничего не смогли сделать. Она вцепилась в горло гестаповцу‚ и когда тот пытался оттолкнуть ее от себя‚ девушка вгрызлась зубами в его руку... Каратели повалили Лизу на землю‚ пытаясь содрать с нее платье. Ей удалось освободить на мгновение ногу‚ и она изо всей силы ударила в лицо гестаповца... Изо рта у нее лилась кровь‚ платье было изодрано в клочья... Убить девушку они могли – у них было оружие‚ но сокрушить ее достоинство и честь было немцам не под силу..."
***
Бася Цин, Даугавпилс: "Нас заставили построиться во дворе крепости. Я выскочила на улицу в ночной рубашке, но муж успел набросить пальто мне на плечи. "Зачем? – крикнула я. – Всё равно нас сейчас расстреляют!" – "Расстреливать нас будут ночью, - ответил он, - а сейчас раннее утро. Ты можешь простудиться…"
Краматорск, Украина: "Мама пошла со мной, но потом несколько раз порывалась вернуться и пойти с другими на казнь. Она говорила о своем долге. Я, как сейчас помню, посмотрела вокруг – снег, снег и снег, дома закрыты наглухо, никто не впустит обогреться. А пойти назад – смерть, обыкновенная, простая. Нет, мы пойдем вперед, пусть замерзнем или умрем с голоду, пусть поймают и повесят, только не идти самим на смерть. И мы пошли… Буся".
***
С. Боровой, историк (Одесса): "Из лично мне знакомых были оставлены для работы в подполье две сотрудницы университета, еврейки с резко выраженными еврейскими чертами – Повар и Малкина. Повар была скоро арестована и погибла, Малкина долго скрывалась, потом попала в гетто и выжила. Но этого ей не могли простить. Ее не восстановили в партии, и до конца жизни она оставалась на подозрении: как ей удалось выжить?.."
После расстрела подпольщиков в Запорожье в одежде одного из них обнаружили записку: "Умираем героями… Все люди группы Гончара расстреляны 14.9.43 г. Леонид Вайнер".
***
Поэт Гирш Глик написал в гетто Вильнюса стихотворение на идиш "Зог ништ кейн мол…" (" Никогда не говори‚ что ты идешь в последний путь...") Это стихотворение стало гимном сопротивления подпольщиков – на мелодию песни братьев Дмитрия и Даниила Покрасс "То не тучи, грозовые облака..." В 1943 году, после ликвидации гетто, Глика отправили в концлагерь в Эстонии; он бежал оттуда и погиб.
Песня на слова Гирша Глика стала гимном еврейского партизанского движения; ее поют по сей день на торжественных собраниях в память бойцов сопротивления. Первые слова песни: "Никогда не говори, что ты идешь в последний путь", ее последние слова: "Мы – здесь!", что означает – мы живы, мы боремся… Один из подпольщиков в гетто Вильнюса сказал: "Даже если от нас ничего не останется, кроме этой песни, мы будем жить в ней".
Никогда не говори, что ты идешь в последний путь,
Даже если ясное небо затягивают черные тучи.
День, о котором мы мечтаем, непременно придет,
И наши шаги отзовутся эхом: мы здесь!..
ОЧЕРК ПЯТЬДЕСЯТ ДЕВЯТЫЙ
Духовное сопротивление
1
Это было в Польше.
В годы войны.
Поэт Ицхак Каценельсон написал "Песню об уничтожаемом еврейском народе":
Не спрашивайте меня‚ –
Не спрашивайте‚ что случилось с Касриловкой‚ с Егупцем‚ –
