Встретились мы с ним по-дружески, тепло. Хотя я давно не видел Константина Степановича, мне показалось, что он совсем не изменился. Все такой же стройный, высокий, все то же худощавое лицо и мягкие светлые волосы.
Мы присели, разговорились, вспомнили дела минувших дней, но времени у обоих было в обрез, надо было расставаться. По моей просьбе Константин Степанович уточнил пункт дислокации штаба 1-го Украинского фронта. Это была Славута, западнее Житомира. Туда мне и следовало отправиться. [162]
Наш маршрут пролегал через Рославль, Довск, Гомель, Чернигов, Киев, Житомир и, наконец, Славуту. Общая его протяженность свыше 1000 км. Это примерно двое суток езды. За рулем сидел уже испытанный во фронтовой обстановке шофер старшина Иоч. Он уверенно вел машину.
Вдоль дороги открывалась все та же картина — разрушенные города и поселки. Редко-редко где отдельные деревушки остались целыми и невредимыми. Куда ни глянь — всюду пепелища. Гомель невозможно было узнать. Какие-то беспорядочно разбросанные отдельные уцелевшие дома. Ново-Белицу, пригород Гомеля, фашисты буквально стерли с лица земли. В Гомеле я бывал много раз, еще в 1920 году во время войны с белополяками; отсюда наша 57-я стрелковая дивизия 16-й армии начала наступление на Мозырь, Лунинец, Кобрин, Брест. Тогда линия фронта проходила по Днепру и восточнее Речицы. Я был в то время командиром саперной роты 170-й бригады. Мы обеспечивали форсирование Днепра южнее Речицы. Так что места памятные.
Мы остановились недалеко от Гомеля в одной из деревушек и заночевали в школе. В ней тогда размещалось несколько семей с малолетними ребятами. Это было единственное уцелевшее здание. Всю деревню враг сжег дотла. Чего мы только не наслышались в ту ночь в школе! Колхозники порассказали нам о страшных зверствах гитлеровцев, о массовых расстрелах, виселицах. Во время разговора около нас, робко озираясь, вертелся белокурый мальчик лет пяти. Мой адъютант капитан Воробьев предложил ему несколько, кусочков пиленого сахара. Ребенок с ужасом отстранил его руку и, зарыдав, прижался к матери.
— Почему он боится сахара? — спросил я женщину.
— Да эти фрицы, будь они прокляты, вместо сахара однажды дали ему кусочек сухого спирта. Он по цвету и форме точь-в-точь похож на эти кусочки.
— Вот гады! — вырвалось у Воробьева. Он даже встал со стула.
Да, другого названия фашисты не заслуживали. В своей звериной ненависти к советским людям они не останавливались ни перед чем, глумились даже над малолетними детьми. Разве могут забыть эти люди их зверства? Никогда.
На рассвете мы продолжили наш путь. Проехали разрушенный Чернигов, Позже показался Киев — столица Украины. Пересекаем центр. Красавец Крещатик лежит в руинах. Разрушены и другие районы, мосты через Днепр взорваны. Однако дорожники уже соорудили деревянные высоководные [163] мосты. По ним и осуществлялось интенсивное движение.
12 апреля мы были в Славуте — штабе инженерных войск фронта. Меня встретил его начальник полковник Н. Ф. Слюнин. Он доложил, что начинж генерал Б. В. Благославов находится на реке Днестр, там идет переправа наших войск, направляемых в междуречье, где развернулись ожесточенные бои. Возвратится он не ранее чем через 3–4 дня. Решил, не теряя времени, поехать к командующему фронтом. Через 15 минут был уже в кабинете Маршала Советского Союза Г. К. Жукова и представился ему по случаю назначения на должность начальника инженерных войск фронта.
— Наконец-то вы прибыли, — произнес Георгий Константинович, протягивая руку. — Принимайтесь за работу. Дело с инженерным обеспечением наступательной операции у нас не клеится. В междуречье Днестра и Прута идут ожесточенные, бои. Подбрасываем туда войска, а переправы через Днестр не справляются, не успевают переправлять. Мостов нет.
Я внимательно слушал Жукова, чтобы уловить главное в создавшейся ситуации.
— С обстановкой на фронте подробнее ознакомитесь в штабе у генерала Боголюбова. Вопросы есть?
— Все ясно.
От Жукова я отправился к генералу А. Н. Боголюбову. С ним мы встретились впервые. Начальник штаба ввел меня в курс фронтовых дел. В настоящий момент линия фронта пролегала западнее Дубно, восточнее Броды, западнее Териополя (Тарнополя) и далее по Днестру западнее Городенки. Здесь действовали 3-я гвардейская, 13-я, 60-я и часть сил 1-й гвардейской армий. Боголюбова, так же как и Жукова, беспокоили переправы через Днестр. Мала их пропускная способность. Требовалось принять срочные меры по устройству переправ. Это уже прямо касалось меня. Но в чем загвоздка, генерал Боголюбов подробно сказать не мог. Детали надо было выяснять в штабе инженерных войск фронта у полковника Слюнина. С этой мыслью я и вышел от Боголюбова.
В тот же день представился членам Военного совета фронта генералам К. В. Крайнюкову и Н. Т. Кальченко, а несколько позже познакомился с начальниками родов войск.
В штабе инженерных войск фронта меня ожидали полковник Н. Ф. Слюнин и заместитель по политчасти полковник В. И. Журавлев. Кстати, на Западном фронте у меня [164] замполитом был тоже Журавлев, только И. В. Во время знакомства я в душе пожелал, чтобы и этот Журавлев был бы таким же хорошим и принципиальным помощником. Забегая вперед, скажу, что мое желание сбылось. Слюнин представил руководящий состав штаба: начальников оперативного отдела подполковника Ф. К. Челомбитько, отдела заграждений подполковника Н. В. Петрова, технического отдела подполковника Р. Г. Уманского. Из всех этих товарищей я знал лишь Николая Васильевича Петрова — по службе в Научно-исследовательском инженерно-техническом полигоне Красной Армии в 1933–1935 годах. Петров тогда командовал ротой 2-го учебного механизированного инженерного батальона. Рота его всегда была лучшей по специальной и тактической подготовке. Он активно участвовал в опытном поточно-скоростном строительстве низководного моста. За отличную работу был награжден часами. Петров был хорошим специалистом. И это меня радовало. Хотелось надеяться, что и другие начальники отделов знают свое дело и что мы будем работать дружно. Об этом последнем, я и сказал им в конце беседы.
Затем Слюнин ознакомил меня с составом войск фронта и инженерных частей. 1-й Украинский располагал тогда шестью общевойсковыми и тремя танковыми армиями. Сила огромная! Инженерных частей фронтового подчинения тоже насчитывалось немало: две штурмовые инженерно-саперные бригады, три инженерно-саперные и одна специального назначения, две понтонные бригады и один отдельный понтонный батальон. Имелось также два управления оборонительного строительства РГК и одно управление оборонительного строительства фронта. В каждой армии было по одной штатной инженерно-саперной бригаде, а в корпусах и дивизиях — саперные батальоны.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
