возможно, не все ещё спят, и нас может кто-то увидеть.
– Но зачем? Что потом?
– А какая разница?
– Ну… Раз так.
. .
Сияющий лунный свет, отражающийся в капельках воды на её коже, липкий песок, прохлада летней ночи и жар тела, тяжёлое дыхание и вздохи наслаждения – всё слилось в один короткий миг.
. .
– Ладно, пора спать. Завтра тяжёлый день. Ольга Дмитриевна точно нас загоняет, – я медленно застёгивал рубашку и смотрел на одевающуюся Машу.
– Я не хочу одна спать, – тихо сказала она.
– Что, кузнечиков боишься?
– Не кузнечиков, а сверчков! И не боюсь я их, – она отвела взгляд и немного покраснела. – Просто… ну, непривычно.
Могла бы уже привыкнуть за столько времени. Я подумал, что, в общем, ничего плохого в этом не будет. Тем более после всего случившегося.
– Ладно.
– А где? – Маша вопрошающе посмотрела на меня.
– Есть ещё пара домиков незанятых. Для будущих сцен. Ну вот, воспользуемся реквизитом, так сказать.
– Хорошо.
Она улыбнулась, встала, взяла меня под руку, и мы медленно направились в сторону площади.
. .
Утро нестерпимо ярким солнечным светом ударило мне в глаза. Потянуться не получилось, на моей левой руке спала Маша. Я кое-как вытащил конечность из-под её головы и ещё долго пытался восстановить кровоток. Почесав щетину, я потянулся к шортам за сигаретами. Наверное, вчера всё же не стоило заходить так далеко. Теперь уж она точно от меня не отстанет. Хотя нет. Это не в её характере. Но осадок всё равно останется. И теперь ей будет, чем при случае меня упрекнуть. Ещё чем – у неё и так поводов много.
Не найдя сигарет в шортах, я решил, что оставил их у себя в домике и, кое-как одевшись, вышел на улицу. Господи, хоть бы дождь, что ли, пошёл, невозможно же в такое пекло работать. И ведь круглые сутки, круглые сутки…
Продирая глаза, я медленно шёл по дорожке и не заметил, как на меня кто-то налетел. Это был Роутер.
– Привет, Семён!
– Здорóво! – бросил я ему вслед.
Наконец добравшись до домика, я открыл дверь и зашёл. Внутри была Ольга Дмитриевна. Она пристально посмотрела на меня.
– Изволишь объясниться?
– А что такого?
– Где ты всю ночь пропадал?! – её вид был чересчур грозным.
– С Машей, а что?
В конце концов, все и так всё поняли, так что скрывать не было никакого смысла.
– С кем? – Ольга Дмитриевна удивлённо посмотрела на меня.
– С Машей, – спокойно повторил я.
– У нас тут нет никаких Маш.
– Теперь уже я не понимаю.
– Семён, такое поведение не достойно настоящего пионера!
– А что, мы уже снимаем? А где камеры? – ухмыльнулся я.
– Семён!
– Ой, ладно вам…
Я направился к своей кровати и открыл тумбочку. Однако моего рюкзака там не оказалось.
– А вы мой рюкзак не брали?
– Рюкзак? – она удивлённо посмотрела на меня.
– Да. Он лежал здесь.
– Ты же приехал без вещей.
– Что? – я расплылся в глупой улыбке.
– И вообще, я ещё не закончила!
– Ольга Дмитриевна, я понимаю, что у вас с утра прекрасное настроение и большое желание пошутить, но…
– Какое у меня может быть настроение, когда пионер, будущий комсомолец, так себя ведёт?!
Пионер? Комсомолец? Что-то тут явно не так.
– Ольга Дмитриевна, вы хорошо спали? С вами всё нормально?
– Как ты со мной разговариваешь?!
– А что не так?
– В общем, через полчаса чтобы был на линейке! А мне ещё надо Мику искать.
Мику? Похоже, они решили над нами прикольнуться.
– Так точно! – я отдал честь и вышел из домика.
Надо пойти рассказать Маше, пусть посмеётся. Я сильно толкнул дверь домика и вбежал внутрь.
– Маш, они тут знаешь, что придумали…
Маша сидела в углу кровати с совершенно белым лицом, обхватив ноги руками.
– Что случилось? – я подскочил к ней.
– Приходила Лена…
– Лена? Но она же должна только через три дня приехать.
– Это была не наша Лена. Это… просто похоже на неё, – Маша тряслась, а в её глазах читался ужас.
– Успокойся! Давай по порядку!
– Говорила про какую-то линейку, уборку территории, библиотеку, музыкальный клуб, – она часто задышала. – И… и это была не шутка! Я точно знаю!
Я тут же вспомнил про недавний разговор с Ольгой Дмит– риевной.
– Успокойся! Я ничего не понял!
– Это была не наша Лена… Это была Лена из твоего сценария!
Она подняла на меня заплаканные глаза, я сразу же понял, что это не шутка, и испугался.
– Глупости! Не может такого быть…
Хотя, вспоминая разговор с режиссёром…
– Нет! Нет! Точно! – она кинулась ко мне в объятия.
Я попытался её успокоить. Надо мыслить логически.
– Надо мыслить логически! Просто они решили нас разыграть, вот и всё! Я только что разговаривал с Ольгой Дмитриевной, и она…
И она что? Тоже показалась мне ненормальной? Нет, такого я Маше сказать не могу.
– В общем, они пошутят и успокоятся.
– Нет, случилось что-то… Что-то страшное. Я уверена, – всхлипывала у меня на руках Маша.
– Ладно, давай разберёмся. Поговорим с кем-нибудь. Например, с Роутером, он точно не первый шутник на деревне.
По правде говоря, мне уже и самому было интересно, что же это за приколы такие, которые могут довести спокойную и готовую ко всему Машу до истерики.
– Ладно… – она вытерла слёзы и встала с кровати.
– Успокоилась?
– Как тут успокоишься? – Маша с трудом улыбнулась. – Пойдём.
Мы вышли из домика.
– И куда? – с опаской оглядываясь по сторонам, спросила она.
– Ольга Дмитриевна говорила про какую-то линейку. Давай на площадь, они наверняка там.
Маша взяла меня за руку, но тут же отпустила. Я ничего не сказал и просто направился в сторону площади.
. .
На линейке, если так можно было назвать людей, толпящихся вокруг памятника, было многолюдно. Я не узнавал и половины собравшихся, что уже само по себе было крайне странно. Ольга Дмитриевна пыталась построить всех в ряд. Я не стал медлить и подошёл к ней.
– Ольга Дмитриевна, знаете ли…
– А, вот и Мику нашлась! – перебила она меня. – Отлично! Поговорим после линейки.
– Какой линейки ещё! Может, хватит дурью маяться. Не смешно уже, ей-богу!
– Ты о чём? – она непонимающе посмотрела на меня.
– О том!
– Ольга Дмитриевна, ведь правда уже не смешно… – из-за моей спины робко выглянула Маша.
– Я вас не понимаю.
– Давайте уже вернёмся к съёмкам, в конце концов! – воскликнул я.
– Каким съёмкам?
Я внимательно посмотрел на неё и впервые понял, что, возможно, она не прикалывается. Ольга Дмитриевна никогда не была хорошим актёром,
