Коэффициент Тобина до некоторой степени справедлив, но, как оказывается, корреляция между q и инвестициями довольно слабая[281]. Мы видим это на графике соотношения инвестиций (акционерного капитала) и q за последние сто лет. Отличная корреляция между инвестициями и q наблюдалась в 1920-1930 гг. В 1929 г. фондовый рынок и уровень инвестиций росли. Потом, в начале 1930-х, рынок и инвестиции рухнули. Затем снова начался рост, и в 1937 г. рынок достиг пика, практически выйдя на уровень 1929 г. в реальном исчислении. То же самое произошло с объемом инвестиций. В 1990-е, в период «бума миллениума», фондовый рынок был очень подвижен. Когда он рос, росли и инвестиции. Затем, после 2000 г., и рынок, и объем инвестиций стали синхронно падать.
Однако со времен Великой депрессии и до нынешнего дня было два важных периода, когда фондовый рынок падал, а уровень инвестиций оставался высоким. После Второй мировой войны рынок просел, но экономика крепла и стала настолько сильной, что в 1947 г. инфляция превысила показатель в 14%. В этот период q упал намного ниже единицы, но объем инвестиций остался высоким. И после первого нефтяного кризиса фондовый рынок рухнул весьма значительно — но уровень инвестиций по-прежнему был значительным. В чем же дело? Снова в инфляции: в 1974 г. она превысила 11%. В Главе 4 мы рассматривали типичную реакцию фондового рынка на инфляцию. Дело в денежной иллюзии, из-за которой рынок вопреки логике сокращается.
Хотя эти данные нельзя назвать полностью убедительными, в них содержится своего рода указание на то, что, когда рынки падают вследствие утраты доверия, сокращается и объем инвестиций. Но, если рынки падают вследствие инфляции, когда экономика по другим своим показателям остается сильной, инвестиции с большой вероятностью тоже останутся на высоком уровне[282]. Эти данные, возможно, и не до конца исчерпывающи, но подобная интерпретация последнего столетия американской истории представляется нам вполне совпадающей с нашей теорией и представлениями о том, как ведет себя бизнес в течение экономического цикла.
Укрощение зверя: как заставить финансовые рынки работать на нас
Мы уже рассмотрели: причины, по которым финансовые рынки излишне подвижны; психологию, влияющую на эти рынки; и обратные связи между ними и реальной экономикой. Но что все это означает для экономической политики? Вся эта глава посвящена тому, что представления экономистов о том, как работает экономика в целом, слишком упрощены. А значит, надо уволить того, кто предсказывает погоду.
В роли синоптиков в американской экономике выступают обозреватели и политики, которые чем дальше, тем больше соревнуются в восхвалениях — и только в восхвалениях! — свободных рынков. Представление о чудесах, творимых экономическими свободами, — лишь еще одна история из тех, что подпитывали взлеты и падения фондовых и товарных рынков. На предыдущих страницах этой книги мы уже исполнили свой гимн капитализму: он был мажорным, но не без нескольких нот в миноре. Капитализм заполняет прилавки магазинов множеством товаров на любой вкус. Но на них может встретиться и «чудодейственный эликсир».
За последние одно-два десятилетия из хвалебных песнопений в честь капитализма минорная тональность исчезла начисто. Да, капитализм — это хорошо. Но при этом у него есть свои недостатки, поэтому его надо держать под контролем. А финансовым рынкам необходим особый контроль. В предыдущей главе мы говорили о том, как среднестатистическая американская домохозяйка терпеть не может думать о своих финансах; и если бы не система социального страхования, она закончила бы свои дни на паперти. Это означает, что регулирование на финансовых рынках должно быть особо тщательным.
Все дело в том, что именно в этой области такая американка рискует приобрести очередной «эликсир». Один из его признаков — чрезмерные взлеты и падения на рынках ценных бумаг. Население покупает, но не знает, что именно. Когда отношение экономических обозревателей и политиков — а заодно и самих экономистов — к капитализму стало совсем уж некритическим, возникла целая индустрия производства и продажи сомнительных финансовых продуктов. В большинстве случаев наша американка лично не участвовала в этом процессе, доверяя покупки тем, кто управляет пенсионными фондами, счетом 401 (к), портфелем на фондовом рынке или, если она была очень богатой, — менеджерам хедж-фонда. Те, кто ведет такую торговлю от имени американки, получают финансовую выгоду — подчас более чем значительную. А вот сама она остается с пустым кошельком.
Но нас беспокоит не только эта самая среднестатистическая американка — наша книга все-таки о макроэкономике, — сколько то, что, когда такое происходит, утрачивается доверие к рынкам вообще, а это приводит к серьезной рецессии.
Уволить предсказателя погоды — значит, отказаться от мифа, что капитализм представляет собой добро в чистом виде. Для этого потребуется понимать обратную сторону капитализма: осознавать, что, если покупать без разбора, есть риск приобрести негодную вещь. Пришло время понять: капитализм функционирует благодаря правилам, которые убедят среднестатистическую американку, что, когда она вкладывает деньги в акции, берет ипотеку или покупает машину, она получает гарантии. В 1930-е, пережив катастрофу невиданных размеров и последствий, администрация Рузвельта отнеслась к этому вопросу с большой серьезностью. Она установила меры безопасности для защиты населения от эксцессов капитализма. Эти меры в особенности касались регулирования финансовой и банковской деятельности и включали в себя создание Комиссии по ценным бумагам и биржам, Федеральной корпорации страхования банковских вкладов и многое другое. Более семидесяти лет мы пользовались этими благами. Именно они в сочетании с разумной бюджетной и денежной политикой удерживали нас от серьезной рецессии.
Но финансовые рынки усложнились. В США это позволило игнорировать правила, установленные государством. Уволить предсказателя погоды в наше время означает, что нам нужна новая история про то, что происходит на рынках, — история, в которой капитализму не всегда предсказывают ясные, безоблачные дни. Потом нам нужно провести инвентаризацию. Мы должны понять, что истории про экономику, которые люди рассказывают сами себе, содержат преувеличения. Есть насущная потребность защититься от этих преувеличений.
Необходимо вновь осознать, что регулирование финансовых рынков необходимо. А в случаях, когда механизмы регулирования не будут срабатывать из-за всевозможных обратных связей между финансовыми рынками и реальной экономикой, потребна взвешенная и аккуратная политика финансового страхования. Возврат к защите потребителя финансовых продуктов должен стать одним из главнейших экономических приоритетов.
