Да, себя-модель сделала нас разумной, но это, конечно же, не является примером воплощения чьего-то замысла. Это зерно субъективного страдания. Если процесс, который породил биологические Эго Машины, был кем-то инициирован, то инициатора вполне можно было бы назвать жестоким, возможно даже, самим дьяволом. Никто не спрашивал нас о том, хотим ли мы существовать, равно как никто не спросит о том, хотим ли мы умереть или, хотя бы, готовы ли мы к этому. В частности, нам никогда не задавали вопрос о том, хотели ли мы жить с данной комбинацией генов и данным типом тела. В конце концов, нас, конечно же, не спрашивали о том, хотим ли мы жить с данным типом мозга, включая данный специфический тип сознательного опыта. Казалось бы, сейчас самое время поднять восстание. Но всё, что мы знаем, указывает на один простой вывод, с которым, однако, трудно смириться: Эволюция просто случилась, без провидения, по случайности, без цели. Некого презирать; нет того, против кого можно было бы поднять бунт, ведь даже нас самих нет. И это не очередная причудливая разновидность нейрофилософского нигилизма, но, скорее, требование интеллектуальной честности и великой духовной глубины.
Одной из наиболее важных философских задач будет разработка новой всесторонней антропологии, которая синтезирует знания, полученные нами о самих нас. Такой синтез должен удовлетворять нескольким условиям. Он должен быть концептуально когерентным и свободным от логических противоречий. Он должен быть обоснован честным намерением обнаружить факты такими, какие они есть. Он должен оставаться открытым для внесения поправок и быть способным аккомодировать под новые открытия когнитивной нейробиологии и связанных дисциплин. Он должен стать основой, создавая рациональный базис для принятия нормативных решений, т. е., решений относительно нашего будущего состояния. Я прогнозирую, что философски мотивированная нейроантропология станет одной из наиболее важных новых областей исследования в этом веке.
Третья фаза революции
Первая фаза Революции Сознания относится к пониманию сознательного опыта как такового, то есть, того, что я назвал Туннелем. Эта фаза уже вполне реализована и принесла свои плоды. Вторая фаза произойдёт в самом ядре проблематики и будет ознаменована разгадкой тайны перспективы от первого лица и того, что мы называем Эго. Эта фаза уже началась, что заметно по целому шквалу научных статей и книг на тему бытия агентом, свободы воли, эмоций, чтения мыслей и самосознания в общем.
Третья фаза неизбежно вернёт нас в нормативное измерение этого исторического перехода, т. е., в антропологию, этику и политическую философию. Она столкнёт нас с рядом новых вопросов относительного того, что мы хотели бы делать со всем этим новым знанием относительно нас и относительно того, как использовать новые возможности, которые у нас появляются благодаря этому знанию. Как нам жить с этим мозгом? Какие состояния сознания приводят к успеху, а какие вредны для нас? Как мы интегрируем это новое знание в нашу культуру и наше общество? Какие наиболее вероятные последствия будет иметь столкновение антропологий, то есть, усиливающаяся конкуренция старого и нового образов человечества?
Теперь, становится понятно, почему рациональная нейроантропология так важна: Нам нужна эмпирически приемлемая платформа, на которой могли бы развернуться этические дебаты. Помните, как я ранее подчёркивал важность чёткого разграничения этих двух вопросов: Чем является человек? И чем должен стать человек?
Подумайте над простым примером. В недавнем прошлом Запада, религия была личным делом: Вы верили в то, во что хотели верить. Вполне возможно, что в будущем, отношение к людям, верящим в существование души или в жизнь после смерти, не будет столь же толерантным, каким оно было в двадцатом столетии на Западе; возможно, к ним будут относиться, мягко говоря, снисходительно, как сегодня мы относимся к тем, кто считает, что Солнце вращается вокруг Земли. Мы больше не сможем относиться к собственному сознанию, как к легальному носителю наших метафизических надежд и желаний. Политэкономист и социолог Макс Вебер, как известно, говорил о «расколдовывании мира», понимая под этим рационализацию и науку, которые привели Европу и Америку к состоянию современного индустриального общества и отодвинули на второй план религию вместе со всеми «магическими» теориями реальности. Теперь же, мы являемся свидетелями расколдовывания себя.
Одна из многих опасностей этого процесса кроется в том, что, если мы удалим магию из нашего образа самих себя, тогда мы, возможно, также лишимся её в образах других. Мы можем разочароваться друг в друге. Образ Homo Sapiens, который мы имеем, лежит в основе нашей ежедневной практики и культуры. Этот образ формирует наше отношение друг к другу, равно как и наше восприятие самих себя. В западных обществах, Иудео-Христианский образ человечества, вне зависимости от того, верующий вы или нет, сохранял минимальный нравственный консенсус в повседневной жизни. Это было главным фактором, скрепляющим общество. Сегодня, когда нейробиология безвозвратно дискредитировала Иудео-Христианский образ человека как сущности, содержащей в себе бессмертную искру божественного, мы начинаем понимать, что она ничем не заменила то, что связывало общество и служило общим основанием разделяемых нравственных институций и ценностей. Антропологический и этический вакуум вполне могут оказаться последствиями нейробиологических открытий.
Это опасная ситуация. Возможен сценарий, при котором, задолго до того, как нейробиологи и философы смогут сойтись на общей почве (к примеру, относительно природы самости, свободы воли, взаимоотношения ума и мозга или того, что делает человека человеком), вульгарный материализм укрепит свои позиции. Всё больше и больше людей начнут говорить себе: «Я не понимаю, о чём говорят все эти нейроспециалисты и философы сознания, но итог, мне кажется, ясен. Кот вылез из мешка: Мы оказались гено-копировальными биороботами, живущими здесь, на одинокой планете, в холодной и пустой физической вселенной. У нас есть мозги, но нет бессмертных душ, и по прошествию семидесяти лет или около этого, занавес закрывается. Никогда не будет жизни после жизни. Не будет ни для кого ни награды, ни наказания. А также, каждый совершенно одинок. Я понял послание и, поверьте мне, я приспособлю под него своё поведение. Возможно, будет разумно не позволять никому догадаться о том, что я узнал об условиях игры. Наиболее эффективной стратегией будет позиционирование себя консервативным, старомодным приверженцем нравственных ценностей». И так далее.
Мы уже испытываем натуралистический поворот в образе человека. Похоже, что назад пути уже нет. Третья фаза Революции Сознания нанесёт урон нашему образу самих себя гораздо больший, чем это смогла сделать какая-либо научно-техническая революция прошлого. Мы обретём больше, но и заплатим за это цену. Поэтому, нам следует разумно оценить психологическую стоимость.
Данный взрывной рост знания в эмпирических науках об уме совершенно нельзя контроллировать, так как он обладает собственной многоуровневой динамикой и скорость его растёт. Кроме того, это разоблачение происходит в этическом вакууме и направляется единственно интересами индивидуального носителя, к тому же, лишенного политической заангажированности. В развитых странах, это расширяющаяся пропасть между академически образованными, научно-информированными, открытыми для научного мировоззрения людьми и теми, кто никогда даже не слышал таких словосочетаний, как «нейронный коррелят сознания» или «феноменальная себя-модель». Множество людей, которые обращаются к метафизическим системам верований, боятся, что их внутренний Lebenswelt, то есть, мир, в котором они живут, будет заселен новыми науками об уме. В глобальной перспективе, пропасть между развитыми и развивающимися странами расширяется: Более 80 процентов людей на этой планете, в особенности те, которые живут в бедных странах с растущим количеством населения, до сих пор глубоко укоренены в донаучных культурах. Многие из их числа даже не захотят ничего слышать о нейронных коррелятах сознания, равно как и о феноменальной себя-модели. Для них, в частности, переход произойдёт слишком быстро, и источником, опять-таки, будут страны, которые систематически угнетали и грабили их в прошлом.
Нарастающее разделение угрожает усилить традиционные источники конфликта. Поэтому, ведущие исследователи ранних стадий Революции Сознания несут на себе ответственность за то, чтобы провести нас через эту третью фазу. Учёные и академические философы не могут просто ограничиваться вкладом во всеобъемлющую теорию сознания и самости. Если существует нравственный долг, тогда они должны противостоять той антропологической и нормативной пустоте, которую они породили. Эти учёные должны сообщать результаты своих открытий на простом и понятном каждому языке и объяснять свои новые открытия тем членам общества, чьи налоги спонсируют их зарплаты (это одна из причин, по которой я написал эту книгу). Они не могут просто взять и вложить всю свою амбициозность и интеллект в построение своей научной карьеры, в то время, когда они же разрушают всё то, во что верило человечество последние двадцать пять веков.
