По мере того, как рассказ подходил к концу, у Гранитного разгорались глаза. Сейчас он напоминал голодного кота, перед мордой которого трясут огромным куском мяса или толстым рыбьим хвостом.
- Ну - ну, - пыхнул Наследник, проворно натягивая рубашку - Давай, и дальше что? Слушай! Кот! Так а чего ты меня не разбудил? Вместе бы...
- Во - первых, ты валялся бревном. Я бы тебя будил до следующей зимы. Во - вторых... Я не подумал, когда побежал. Прости, брат. Мне ровно башку обнесло в то момент. Совершенно не соображал, что делаю, веришь? Даже не понял, что влез в Горящий Портал*. Чуть шкуры не лишился. И вообще всего... Меридит, дракон! Эта сволочь, Тиннес, он... хотел убить ребенка, а после трахнуть ее.
Наследник изогнул губы в недоверчивой ухмылке:
- Трахнуть принцессу? Лимбрий, ты что - то путаешь. Всем известно, что Сейдж любил... мальчиков.
Элиджар кивнул:
- Слышал об этом. И, честно говоря, сам не понял сперва, зачем ему конфетка. Потом дошло. Позже.
- Потомство?
- Совершенно верно. Вообще, я думаю так...
Наследник встал с постели. Качнулся. Потом прижал палец к губам, зачем - то кивнув на закрытую дверь.
Потом, плеснув в лицо пару пригоршень ледяной воды из небольшого кувшина, подошел к двери и положил руку на железную ручку.
По коридору прошли - нет, даже пробежали в полном молчании.
Заговорили уже только, когда оказались в Портале. Уминая ногами вязкую субстанцию (Оболочка одного из Ходов, по которым ходил лимбрий, начала распадаться. Портал "скидывал кожу", как змея. В будущем "кожура" обновится, заменяясь на новую, более плотную.), пробирались наружу, к выходу.
- Ты этот ход недавно, что - ли, открыл? - поинтересовался дракон, выдергивая ноги из кисельной вязкости - к ногам липнет, как навоз...
Лимбрий, идущий чуть впереди, обернулся.
- Не бухти, - приказал он Наследнику - Недавно открыл. На днях. Видишь же, "цветет" еще. Месяц - другой надо, чтобы оформился. Есть еще один, постарше. Тот не липнет. Этот покороче просто! Давай, шагай! Не бойся, Король. Не утонешь. Дерьмо не тонет, так говорят...
Спотыкаясь и несерьезно огрызаясь друг на друга, выбрались наружу, ступив на траву, залитую жарким дневным светом неизвестного Мира.
Здесь царил полдень, светило прочно стояло в зените, словно гвоздями приколоченное к центру ясного неба.
Сейчас, при свете дня, все здесь выглядело совсем не так, как прошлой кровавой жгучей ночью. Трава была сочна и зелена, по синему небу плыли рваные белые облачка, падая в лес. Макушки неизвестных высоких деревьев трепал слабый теплый ветер. Тихо жужжали странные насекомые, выставляя из чашечек странных цветов толстые задницы. Где - то далеко, в чаще ухала какая - то птица.
- Красотища! - вырвалось у дракона - Красотища какая! Кот! Это Тиннесов Мир! Или нет... Наш. Наш с Грэстой. Спасибо, лимбрий.
Элиджар смотрел на замок Тиннеса.
Сейчас, залитый дневными лучами, он не выглядел враждебным и страшным. Высокое, строгое, белого камня, увитое цветущим плющом, с перекореженной ночным вторжением дверью, несмотря на мелкие разрушения, строение выглядело новым.
Вернее, обновленным.
- Ладно, - сказал лимбрий - Благодарить пока не за что, Наследник. Восстановишь дом. Я тут дверь повалил... Ну и внутри, сам понимаешь! Вот же сволочь Волшебник, а... Слушай, дракон. Как ты справишься? Ты вообще справишься или нет?
- Справлюсь. Вот Грэсту найду и вернемся с ней сюда. Спасибо... Элиджар. Брат...
Приняв от растроганного Наследника чистые дружеские объятия, похлопав того по спине, лимбрий сморщился. Неожиданное братание царапало гвоздем в горле и сыпало песком в глаза, а Элиджар не любил этого...
"Сопли." - называла это состояние конфетка - "Слезы дело слабаков, лимбрий. Надо быть сильной. Или сильным! Понял?"
И теперь, только теперь он стал готов ответить ей:
"Нет, моя девочка, нет. Слезы - не для слабаков, ты неправа, моя радость. Слезы - это когда сходит весной снег, обнажая землю, готовящуюся расцвести... Это - новая жизнь. Новый свет. Новый Мир."
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Вдвоем они вошли в замок.
Ступая по крошке стекла и камня, прошли по первому этажу.
- Тиннесовы заслоны, - проворчал дракон, сдирая со стен изумрудные остатки сетей - Знаешь, Элиджар, я думаю - это Волшебник заслон оставил. Тот, что закрывал вход в ваш замок, в Мейрде. Сначала свалил сюда. Потом по Ходам с Ловцами вернулся. И оставил Заслон. Как метку, для проверки. Эти Заслоны либо оборотни, либо маги могут пройти. Вот он оставил сеть и ждал. А тут Меридит, магичка. Да еще с боевым Потенциалом... Понял?
- Продолжай...
Гранитный пожал плечами:
- А что продолжать? Итак ясно. Самка. Потомство. Власть. Это у тебя любовь... У меня. Не сверкай глазами! Как сестра она мне. Не шипи. Тебе она - женщина. Мне - сестра. А у Тиннеса были другие интересы, кот. Слушай...
Дракон гоготнул.
- Ты его, когда жрал, не поперхнулся? Или... ну... не отравился? В смысле - вот теперь на мальчиков не тянет? Я тебе нравлюсь? Находишь меня привлекательным?
Лимбрий заржал в ответ. Потом, ткнув названного брата кулаком в бок, принял шутливый бой.
Они возились на полу, как дети. Сминая крошки мусора, как крошки остатков старого и щурясь до боли в глазах от бьющего в лицо, расширяющего зрачки света наступающего нового.
...Возвратились братья домой также шумно, как и уходили тихо.
Скрываться теперь было незачем.
Тем более, дома были путешественники встречены радостной, хотя и несколько двусмысленной вестью...
Глава 33
Уже на пороге они были встречены Мартой.
- Явились, - изрекла старуха, уперев руки в боки - С утра где - то шляются. Идите завтрекать, а потом за город. Срочный объезд. Свечение какое - то люди видели на днях. Светилось шибко! Потом, навроде, угасло. А вчера ночью опять. Возьмете своих оболтусов и проверьте. Ясно вам?
Дракон фыркнул, развеселенный командным тоном, а Элиджар, склонившись преувеличенно - почтительно, приобнял бабку за обширную талию.
- Да, мой генерал! - давя смех в горле, произнес он - Будет исполнено. Только поедим сперва. Идет?
Марта подняла голову и стянула губы ухмылкой:
- Вас со змеюкой можно вообще не кормить. И в лесу пожрете, не переломитесь. Тока портить продукты. Ну да ладно. Пойдемте уже.
Меридит, нарезающая хлеб, встретила их легким кивком и улыбкой.
Боги мои, светлый мой Мейрд, как же хороша была она в это утро! Стройненькая, сияющая, нежная. С едва заметными, уже быстро уходящими следами прошлой боли и лишений, выздоравливающая после продолжительной тяжелой болезни. Волосы, схваченные широкой лентой, сбегающие по спине переливающимся водопадом. Губы. тронутые пальцем полуулыбки. Глаза - проплывающие по небу весенние облака. Щеки, молочно - кофейные, конфетные, мятные.
Никакая не принцесса. И не Воительница, не носитель слишком тяжелого для нее груза, просто Женщина. Женщина, несущая Дитя. Ведущая его за руку в Мир. Склоняющая голову лишь для того, чтобы спрятать несмелую полуулыбку в кулаке. Или наклониться к ребенку, чтоб поцеловать и приласкать его.
Но - Никогда не склонит она головы перед неприятелем и никогда - перед палачом.
Никогда и Нигде не будет такого. Ее Мужчина в силах позаботиться об этом. Он позаботится о ней. А она - о нем.
- Видал? - шипнул Наследник в ухо брату - И эта женщина считает себя некрасивой... Совсем ополоумели бабы.
Меридит улыбнулась и, как - то особенно, пригоршней подхватив нарезанные ломти хлеба, сложила их в глубокую чашку.
- Не кроши, дева. - проворчала Марта - Еще учить тебя, да учить... И не колдовству, как тот косоглазый собралсси, а домашничать. Слугами пока обзаведесси, с голоду помрешь. Не мни булку - то! Дай покажу...
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Завтракали тихо, буднично. Под ворчание Марты, неровные движения прислуги. приносящей и уносящей блюда и посуду, под шорох ветра снаружи. Под щелканье старых часов, которые обоюдными усилиями все же починили.
