Своего рода подтверждением этой мысли стало неожиданное заявление Бергельсона и Дер Нистера о выходе из редакции «Мильгройма», появившееся в московском журнале «Штром» в конце 1922 года. Этот жест означал, что они не хотели порывать все связи с Советской Россией и сохраняли определенную лояльность советской еврейской культуре. Бергельсон питал большие надежды на экономическое и культурное возрождение евреев в СССР, в особенности на планы создания сельскохозяйственных колоний в Крыму и на юге Украины. Он активно работал в ОРТ (первоначально — Общество ремесленного труда), благотворительной организации, основанной в 1880 году в Петербурге группой еврейских интеллигентов и меценатов для содействия «продуктивизации» бедного еврейского населения. После переезда в Берлин в начале 1920-х годов ОРТ содействовал развитию сельского хозяйства, ремесленного производства и профессионального образования среди евреев Восточной Европы и СССР. По поручению ОРТ Бергельсон в 1924 году ездил в Бессарабию и Буковину.
В 1926 году в настроении Бергельсона произошел окончательный перелом в пользу СССР. Он прекратил сотрудничество с «Форвертс», «буржуазной» нью-йоркской газетой социал-демократического направления, и перешел, со значительной потерей в гонораре, в коммунистическую «Фрайхайт», также выходившую в Нью-Йорке. Под его редакцией в виленском издательстве Клецкина вышел первый номер журнала «Ин шпан» («В упряжке») со статьей «Три центра», в которой Бергельсон анализировал положение еврейской литературы в Америке, Польше и СССР и приходил к выводу, что ее будущее может быть только советским: «где-то там в степных еврейских колониях, у заводских станков или в мастерских еврейских ремесленников зреет новый еврейский художник»; продуктом творчества этого нового художника станет «песня труда и самопожертвования за освобождение мира»[37]. В августе-сентябре того же года Бергельсон, в качестве корреспондента «Фрайхайт», впервые за пять лет посетил СССР. Проведя неделю в Москве, он отправился в Крым, высылая по пути восторженные очерки о советской жизни. Однако партия в лице Литвакова строго потребовала от него полной преданности не только советской еврейской политике, но и идеям коммунизма.
Тогда же Бергельсон начинает работать над своим третьим романом под названием «Мера строгости» (Мидас-хадин). Это понятие обозначает в еврейской теодицее категорию божественного суда по строгой справедливости, понимаемую как ограничитель божественного милосердия, необходимый для поддержания баланса между добром и злом в мире. Через это сугубо мистическое понятие Бергельсон выразил свое понимание диктатуры пролетариата как необходимого инструмента классового насилия для установления царства свободы и труда. Главным героем романа стал русский рабочий Филиппов, командир небольшого отряда Красной армии в глухом районе около советско-польской границы. Ценой принесения собственной жизни в жертву революции ему удается поднять моральный дух своих бойцов и победить классового врага, подрывающего при содействии местечковых евреев безопасность молодой советской республики контрабандой людей и товаров через границу. Этот роман вышел в 1929 году одновременно в издательстве «Культур-Лиги» в Киеве и у Клецкина в Вильно. В 1928–1930 гг. Клецкин издал самое полное на сегодняшний день собрание сочинений Бергельсона в девяти томах.
Бергельсон еще раз приехал в СССР в 1931 году, но окончательно вернулся лишь весной 1934 года из Копенгагена, куда бежал из Берлина сразу после прихода Гитлера к власти. Он был последним среди вернувшихся в СССР писателей «киевской группы», уехавших вместе с ним в 1921 году. Из ее основателей не вернулся только Нахман Майзель, ставший к тому времени редактором влиятельного варшавского литературного еженедельника «Литерарише блетер». В Москве Бергельсона ждал радушный прием: как не без зависти сообщал Перец Маркиш (вернувшийся в 1926 году) своему нью-йоркскому другу, писателю Иосифу Опатошу: «Бергельсон живет как граф! Никогда в жизни не было у него такого счастливого времени — как в материальном, так и в творческом отношении. Ему строят квартиру, а пока она не готова, государство платит за него 1000 рублей в месяц за гостиницу. Он становится поперек себя шире от удовольствия!»[38] В августе 1934 года Бергельсон был избран делегатом Первого съезда советских писателей. Единственному из бывших «попутчиков» в советской еврейской литературе ему было доверено выступить с речью. Еще до возвращения, в 1932 году, в Москве вышел роман «Пенек» (в русском переводе 1935 года — «У Днепра»), первый том предполагаемой пятитомной автобиографической эпопеи «На Днепре». Первой книгой, написанной в СССР, стал сборник рассказов «Биробиджанцы» (1934) о строительстве Еврейской автономной области на Дальнем Востоке. В 1940 году вышел роман «Молодые годы», второй и последний том саги «На Днепре», а через год появился новый, советский перевод романа «Когда все кончилось» под названием «Миреле». Несмотря на свои недостатки, обусловленные идеологическими требованиями времени — неточности, пропуски и сокращения — перевод Е. Благининой произвел впечатление на молодое советское поколение. Как вспоминала писательница Лидия Либединская, «это философский роман, и мы, тогда очень молодые и не знавшие даже имен Бердяева, Федорова, Розанова и других философов двадцатого века, находили в нем то, что так необходимо молодости: серьезный и глубокий анализ исторических событий, размышления о чести и достоинстве человека. Впоследствии, читая роман Бориса Пастернака „Доктор Живаго“, я порой ловила себя на том, что многое в нем мне словно бы знакомо, и понимала, что его волнуют те же проблемы, стоявшие перед интеллигенцией в переломные моменты истории, что в свое время волновали Давида Бергельсона»[39].
Во время войны Бергельсон стал членом Еврейского антифашистского комитета и вошел в редколлегию газеты «Эйникайт», выходившей с 1942 по 1948 годы. Его шестидесятилетие торжественно отмечалось в 1944 году, и этому событию было посвящено специальное приложение к газете. В начале 1945 года в Государственном еврейском театре под управлением Михоэлса репетировалась пьеса Бергельсона «Принц Реубейни» о жизни еврейского авантюриста и псевдомессии XVI века; спектакль по этой пьесе так и не был поставлен, а ее текст был издан, при содействии Майзеля, в Нью-Йорке в 1946 году. Вместе с другими членами Еврейского антифашистского комитета и деятелями еврейской культуры Бергельсон был арестован в начале 1949 года. По воспоминаниям его жены, при аресте были конфискованы три мешка с рукописями. Закрытый судебный процесс, длившийся три года, 18 июля 1952 года приговорил Бергельсона, вместе с двенадцатью другими обвиняемыми — среди них три его товарища по «Киевской группе» Гофштейн, Маркиш и Квитко — к расстрелу. Давид Бергельсон был расстрелян в день своего 68-летия, 12 августа 1952 года.
Михаил Крутиков, профессор славистики и иудаики
Мичиганский Университет, Энн-Арбор, США
Издано при поддержке Марины и Анатолия Кочановых в рамках издательской программы семьи Ремпель.
This Publication is supported by Marina and Anatoly Kochanov
The Wandering Stars Book Series was inaugurated and is named in honor of The Rempel Family.
И дам Я им в доме Моем и в стенах Моих память и имя… имя вечное дам им, которое не истребится.
Исаия, 56:5
Эта книга посвящается светлой памяти выдающихся деятелей еврейской культуры, ложно обвиненных и расстрелянных в «Ночь убитых поэтов» 12 августа 1952 года.
Среди подвергнутых пыткам и казненных были Перец Маркиш, Давид Бергельсон, Давид Гофштейн, Лев Квитко и другие.
Судили этих писателей и поэтов тайно, подвергали бесконечным истязаниям в течение трех лет и лишь затем предъявили им формальные обвинения.
Верховный суд СССР 22 ноября 1955 года установил, что в действиях осужденных «отсутствовал состав преступления», и они были реабилитированы.
Живым напоминанием о них служат их произведения, и мы никогда не забудем этих великих Мастеров.
Анатолий и Марина Кочановы
«I will give them in My house and in My walls a place and a name… an everlasting name I will give them, which will not end…»
Isaiah 56:5
This book is dedicated to the memory of outstanding Jewish cultural personalities falsely charged and killed in «The Night of the Murdered Poets» on August 12,1952.
Among the tortured and murdered: Peretz Markish David Bergelson David Hoffstein Leib Kvitko and others.
Tried in secret, these men of letters were falsely accused, endured incessant interrogations, beaten, tortured and isolated for three years before formally being charged. Executed by firing squad, the results of the trial were kept secret.
Following the death of Joseph Stalin in 1953, the Supreme Court of the USSR, on November 22,1955 determined that there were «no substance to the charges» and the men were fully rehabilitated.
Their work serves as their living testimony and we will never forget them.
Dedicated by Anatoly and Marina Kochanov
