снова вытянул ногу, намеренно дразня Фабиана, но тот не растерялся. Прошел прямо по ней, да еще и от души надавил сапогом. Дритан, разразившись отборной бранью, схватился за свою несчастную конечность и в тот же миг закашлялся, подавившись слюной. Дамен с явным удовольствием совсем не ласково похлопал его по спине.
– Недоумки, – закатив глаза, бросил Фабиан.
– Кажется, я начинаю понимать, – протянула я. Близнецы с интересом посмотрели на меня. – Почему вас трое.
Мы дружно рассмеялись, и даже Фабиан слегка улыбнулся.
С амуницией у коня явно были связаны не самые лучшие моменты жизни. Мне пришлось призвать все свои выдержку и терпение, чтобы по частям снарядить сопротивляющегося жеребца и поздним утром, наконец, покинуть уютные стены конюшни.
Мятеж тянул с такой неимоверной силой, что мне приходилось почти висеть на поводе, чтобы его удерживать. В последний момент я все же успела сдернуть с крючка у дверей свернутую в два кольцевых оборота веревку и перекинуть ее через плечо.
– Зачем? – проворчал Фабиан, двигаясь за мной угрюмой тенью.
Я промолчала. Я сама не знала, понадобится ли мне она – просто схватила по привычке.
Близнецы шли с другой стороны, и я все пыталась понять, чего же им недоставало, пока не услышала тихий шелест крыльев. Закрыв на мгновение солнце, сокол мягко спикировал на плечо Дамена. Тот поцеловал его в грудку, чем заслужил брезгливый взгляд брата.
– Как его зовут? – с интересом спросила я.
– Это девочка, – почти обиженно отозвался Дамен. – Она совсем не похожа на мальчика.
– Да, прости, я по незнанию, – примирительно сказала я, подавив улыбку.
Дамен выпятил вперед грудь.
– Атака.
– Как она у тебя появилась?
– Год назад наткнулся на гнездо. – Он пожал широкими плечами. – Она единственная, кто выжил. Видимо, с родителями что-то случилось, и птенцы вылупились уже без них.
– Наверное, сложно было ее выхаживать.
Я сочувственно покосилась на безмятежную птицу и едва не упала, когда Мятеж запнулся.
– Это было ужасно! Я не спал ночами, потому что она постоянно просила есть. – Дамен посмотрел на сокола. С укором.
– Он каждый день бегал в лес и ловил для нее кузнечиков, – шепотом, который расслышал каждый, сообщил Дритан, за что получил пинок от брата.
– Зато сейчас от нее меньше проблем, чем от тебя, – парировал Дамен, а потом картинно принюхался и скривился. – И пахнет куда лучше.
Между братьями завязалась потасовка, и Фабиану с мученическим выражением лица пришлось разнимать их. Даже Атака возмущенно пискнула и предпочла отлететь на ближайшее дерево.
Однако, когда мы проходили мимо тренировочного поля, троица расправила плечи и приняла самый серьезный вид. Удерживая одной рукой Мятежа, другой я радостно помахала Нику.
Закатав по локоть рукава, он отражал удары Эша, уже знакомого мне черноволосого парня, но, увидев мой жест, замер. Он нахмурился и с некоторой тревогой оглядел нашу процессию, которая уже успела привлечь внимание всех жителей, поднявшихся спозаранку.
Эш переводил взгляд с меня на Ника и обратно, после чего с лукавой улыбкой что-то сказал. Они стояли слишком далеко, чтобы можно было расслышать слова, но по реакции Николаса, который опасно сверкнул глазами и поднял меч, я догадалась о теме разговора. В горле запершило от смущения.
В конце концов мы дошли до пастбища, и близнецы с поклоном распахнули передо мной калитку.
– Ты готова? – спросил Фабиан.
Сопровождающая меня троица выглядела взволнованной. У меня у самой нервно тряслись руки.
– Конечно. – Я кивнула и, чуть помедлив, передала ему веревку, чтобы не мешала.
– Безумная затея, – пробурчал он в землю и подошел к Мятежу, чтобы подтянуть подпругу для надежности.
Судорожно вздохнув, я подобрала повод и взялась за переднюю луку седла.
– Держи его.
Фабиан подчинился.
Жеребец тут же клацнул зубами у его носа.
– Хорошо, мальчик. Тише. Хороший конь, – тихо приговаривала я, привставая на стремени. Сделав несколько пробных толчков, я собралась с духом и плавно скользнула на спину, сжав бока коленями. Мятеж вздрогнул, взволнованно захрапел, но с места не сдвинулся. – Ладно, отпускай, – выдохнула я.
Фабиан нахмурился.
– Фрейя. Может, не надо, слезай, это…
– Отпускай, Фабиан! Дальше я сама, – твердо сказала я и сильнее сжала повод.
Он сглотнул и медленно отошел назад.
Мятеж стоял смирно, чуть опустив голову.
– Умница. – Я похлопала его по горячей шее и наклонилась к самому уху. – Не подведи меня, мальчик. Мы покажем, что ты не такой, как они о тебе думают, да?
Я осторожно ткнула его в бок, побуждая к движению, и тут Мятежа словно подменили. Он резко вскинул голову, хлестнув меня по лицу черной гривой, и поднялся на дыбы – так высоко, что чудом не завалился вместе со мной на спину. Я вскрикнула и обхватила руками его шею. Но он столь же неожиданно опустился и подскочил, пытаясь сбросить меня со спины. Я вцепилась в поводья, со всей силы сжав круп ногами.
– Фрейя! – В голосе Фабиана отчетливо послышалась паника. Он совсем близко подбежал к нам. Мятеж метнулся вбок и вжал меня в ограждение. Правое бедро заныло от удара, и я отрешенно подумала, что там наверняка появится огромный синяк.
– Мятеж! Мятеж, хватит! Тише, – запричитала я. Идея уже не казалась такой уж замечательной. – Пожалуйста, перестань.
Но жеребец словно обезумел. Он брыкался, и из его рта во все стороны летела пена.
– Веревку! – крикнула я.
Дритан стремглав побежал к калитке, схватил ее и так же быстро оказался рядом со мной, уворачиваясь от тяжелых копыт. Его зрачки были расширены.
Как только веревка легла в руку, я быстро обвязала ее вокруг шеи Мятежа, а затем скользнула на самый край седла, наклонилась вбок и начала остервенело дергать подпругу.
– Что ты творишь?!
Тонкая железная игла выскользнула из проделанной в коже дыры, и ремень упал на землю, еще больше напугав лошадь.
– Потерпи, – шепнула я Мятежу.
– Фрейя!
Мужчины попытались схватить коня под уздцы, но тот ловко избегал их пальцев.
Я пересела ближе к переду и проводила взглядом падающее седло. Повиснув над землей, я потянулась и расстегнула ремешки на морде жеребца, после чего одним рывком сдернула уздечку.
Почувствовав внезапную легкость, Мятеж подобрался и во весь опор помчался по полю.
Ветер засвистел в ушах, откидывая назад гриву и мои кудри. Я прищурила глаза, на которых то и дело выступали слезы, и прижалась к шее лошади. Без седла держаться приходилось особенно сильно, но сейчас я прилагала гораздо меньше усилий, чем когда ездила на Ветре. За полгода бесконечных гонок по лесу и подстраивания под волчий темп мышцы у меня на ногах
