Лия
Лия
Оставшееся время мы проводим в подозрительном молчании. Эмир завозит меня за морковкой и другими продуктами, и даже больше не заводит разговоров о загранпаспорте, после чего мы возвращаемся в его дом.
— Эм. — произносит Эмир, когда мы подходим к его квартире. Я оборачиваюсь и смотрю на то, как он сверлит взглядом фортепиано, стоящее у двери. Ох, черт...Забыла сказать. — Это чье?
— Аринино. — вздыхаю я и нажимаю на звонок. — Оно не влезло в дверь.
— Трехлетке пианино?
— Ее няне. Она преподавала музыку и сказала, что может научить Арину.
Эмир молча достает телефон. Пока я жду, когда няня откроет мне дверь, то слышу, как приглушенно доносятся гудки, а потом голос, похожий на голос Егеря произносит “да?” в телефоне.
— Ты видел это и ничего мне не сказал? — интересуется сходу Эмир, и в ответ я слышу теперь только непонятное “шуршуршур”. — Я про пианино. Угу. Нет, не я. Какой, на хрен, план? Нет. В общем, забери его куда-нибудь к себе в дом. Или к кому оно там в двери пролезет.
— Эмир! — возмущенно кричу я, услышав последние слова. — Ты что, отбираешь Аринины вещи?!
— Я не хочу, чтобы в него что-нибудь подкинули однажды, и оно взорвалось возле моей двери. — отвечает Эмир, убирая телефон от уха. — Прежде чем что-то заказывать, измерь в следующий раз дверь и откажись от доставки, если не влезает, а не оставляй в коридоре перед дверью.
— Ты что, террорист какой-то, чтобы тебя взрывать? Ну и чушь. — фыркаю громко я, и снова жму на звонок. — Черт, они там уснули, что ли?
— Просто делай, как я говорю, ладно? — Эмир отстраняет меня. — Дай открою.
В этот момент дверь, наконец, открывается с той стороны, и на пороге я вижу хмурую Арину и ее новую няню.
— Ох, простите за ожидание. — жалуется няня. — Ноги разболелись, пришлось медленно идти до двери.
— Она плохая. — встревает тут же Арина. — Не хочет со мной бегать.
— Арина, не все такие молодые, как ты. — говорю я девочке, запихивая ее поскорее внутрь, пока ее не продуло в домашней одежде. — Я купила морковку. Для сырников.
— Сейчас будем есть?
— Нет. — слышу голос няни. — Сейчас я приготовила тебе суфле из овощей. Сырники будут с утра.
— Фу-у-у. — тянет девочка, поморщившись. — Гадость. Хочу сырники или гамбургер.
— Ариночка, суфле очень полезно. И вкусно, если попробовать.
— Не полезно и не-вку-сно!
— Так, не кричи. — успокаиваю я ребенка, погладив по голове. — Лучше расскажи, чем вы занимались, пока меня не было?
— Играли на скрипке... — бормочет малышка.
— И как? Понравилось?
— Она противная. И кричит вот так: “и-и! И-и-и!” — Арина принимается передразнивать звуки скрипки, а я морщусь. Похоже, ребенок совсем не музыкальный... вот трагедия-то для няни и Эмира, который ее нанял.
— Тогда, возможно, тебе понравится пианино. — предполагаю я, и в этот момент Эмир, уже сняв верхнюю одежду, проходит мимо, бросая напоследок:
— Вряд ли. Сегодня его увезет Егерь.
— Эмир!
— Не хочу пианино. — вздыхает Арина. — Мне нравится у тети Светы штука, которая говорит и играет. Ее зовут Аиса.
Я прикрываю глаза.
— Но это не музыкальный инструмент. Просто колонка, которая играет музыку. — я понимаю, что говорила она о популярной “Алисе”. Вещь хорошая, видела ее у знакомых, чьи дети обожают развлекаться с ней, подавая разные команды, вроде “почитай сказку” или “включи веселую музыку”. Но, черт... У Арины ведь целая няня с музыкальным образованием! Это круче и полезнее!
— Мне нравится. — отрезает Арина, и я молча сдаюсь, замолкая. Ладно. В конце концов, нянька у нее первый день. Может, успеет привить любовь к музыкальным инструментам и скрипке через какое-то время. В конце концов, Арина потихоньку приучается после пагубного влияния тети Светы к нормальной еде. Креветки, сырники с морковкой... Вот, суфле овощное.
Так думать становится моей ошибкой. Няня уводит Арину ужинать, а спустя пять минут, пока я пытаюсь распихать по карманам сумки Еленин чай, и куда-нибудь заныкать свой паспорт, чтобы Эмиру не пришло в голову его украсть и сделать без моего ведома загран, поженить нас, и еще много других вещей... В общем, пока я это пытаюсь сделать, няня с Ариной выходят и кухни, и я замечаю на платье девочки пережеванное мокрое суфле... впрочем, на коленках няни тоже красуется что-то подобное.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ее вытошнило. — словно извиняясь, произносит женщина, и они исчезают в ванной.
М-да...
— Сделай мне сырники. Нет, лучше яблочный пирог. — доносится из ванны голосок малышки, и я слышу, как няня сдается.
— Ариночка, у нас есть морковный пирог...
— Яблочный!
— Хорошо-хорошо, сейчас запеку. Давай-ка, сними это...
Не знаю уж, насколько долго продержится эта женщина, но теперь мне все больше и больше начинает казаться, что лучшая няня для Арины - это Даниил. Вряд ли он умеет готовить суфле и пироги, одевает девочку в ужасные вещи и вообще немного пофигистично относится к ребенку, но, по крайней мере, Арине им крутить не удавалось.
Пока няня отмывает Арину и готовит ей шарлотку, я разбираю пакет с новыми книжками малышке, раскладывая их по полкам. После отхожу к окну, открываю чат, перечитывая нашу переписку с Таней и задумываясь, идти ли завтра на встречу или отмазаться... Что мне надевать? Я осторожно глажу живот, пытаясь понять, насколько он заметен. Мне кажется, что во мне ничего не изменилось, но одежда говорит об обратном. Ранее удобные вещи давят. А мне бы хотелось скрыть свою беременность до поры до времени.
— У тебя болит живот?
— Боже. — я едва не роняю телефон. На пороге комнаты стоит Эмир. — Ты слишком неожиданный. Нет, просто трогаю.
— Просто?
— Просто. — вырывается у меня вздох. — Пытаюсь понять, насколько он вырос.
Темный взгляд скользит по моей фигуре.
— В этих вещах он совсем незаметен.
— Это в этих вещах...
— М? — Эмир приподнимает бровь. — Ты хочешь надеть что-то другое?
— Ну, возможно, как-нибудь. — я пожимаю плечом.
— Лия, с кем ты собираешься встретиться? — перебивает меня Эмир, а я подпрыгиваю.
— Вообще ни с кем. То есть, просто, эм... — я судорожно придумываю отмазку. — У мамы день рождения скоро, и она будет праздновать, и я бы не хотела пока говорить им о беременности. Вот и думаю ,насколько будет виден живот в обычных вещах.
Эмир усмехается, посмотрев сторону.
— Слушай, ты кого лечишь? У твоей мамы день рождения уже был.
Боже мой. Я закашливаюсь от неожиданности, потому что все следующие слова лжи становятся поперек моего горла. Подождите-ка, Эмир что, помнит дни рождения моих родственников? Это вообще как? Что за феноменальная память?
— Кто сказал, что я говорю про свою маму? Я про маму подруги. — вылетает у меня очередная ложь, и в ответ на лице Эмира появляется нехорошая и скептическая усмешка.
Ну да, блин... и как часто люди приезжают на дни рождения чужих родственников? Могла бы и придумать чего получше, Лия! Я быстро отворачиваюсь к окну, чтобы замять тему. Может, сказать ему, все же, про встречу одноклассников и будь, что будет? Может, вообще послать его одного, вместо себя, и строго наказать молчать, или сбегу в другой город, а?! Но как начать и что сказать?
— Лия, ты...
— Слушай. — перебиваю его я, пока он не начал... неважно, что, главное, чтобы Эмир вообще ничего не начинал! — А тут ведь недалеко школа, в которой мы учились.
— Недалеко?
— Ну, относительно. — я наугад тыкаю в направлении района, в котором у меня прошло детство. — Вон там разве не она светится? Уже поздно, а там еще свет горит. — я наигранно удивляюсь. — Интересно, почему? Дети в такое время не учатся. Может, там встреча одноклассников?
Эмир подходит ко мне, бросив взгляд в окно, и, развернувшись, опирается бедром о подоконник, посмотрев на меня так, что я понимаю: я - просто королева глупых отмазок!
