сделает, но отталкиваю словами и тоном, намеренно перехожу на «вы». – А мне чемоданы собирать надо. Каждый должен заниматься своим делом, вы сами это говорили.
Рука на моей спине ослабевает. А следом и вовсе исчезает, забирая с собой приятный жар, к которому я успела привыкнуть. Мороз проходится вдоль позвоночника, и я обнимаю себя за плечи. Убеждаю себя, что поступила правильно. Спасла нас от необдуманного поступка.
- Нет никаких «номерочков», - Костя устало улыбается и отводит потухший взгляд. Опустив голову, яростно сдавливает пальцами переносицу, будто приводя себя в чувства.
- Я пойду? – без ответа шагаю к двери. Неважно, что он скажет. Мне срочно нужно выйти отсюда.
- Конечно. Надеюсь, это не отразится на… нашем договоре, - выжимает из себя конец фразы.
- Что не отразится? – подчеркнуто наивно спрашиваю, намекая, что нам лучше забыть об этом инциденте.
Захлопываю за собой дверь до того, как услышу реплику Кости. Завтра мы обо всем забудем.
А пока я взлетаю на второй этаж и закрываюсь в своей комнате. Спальня Воскресенского расположена рядом. Мы находимся с двух сторон от детской. Так что между нами – мирно отдыхающие лапочки, которые ни о чем не подозревают.
Лихорадочно сгребаю свои вещи, которые не так давно раскладывала по шкафам. Я стала как перекати-поле. Кочевник без родного дома. Без семьи. Без якоря. Потерянный в бескрайнем океане корабль. В поисках маяка.
Среди одежды нахожу телефон. И с удивлением открываю список входящих, который буквально ломится от пропущенных звонков и эсэмэсок.
Женя активизировался.
«Где ты?»
«Почему ты ночуешь не дома?»
«С кем ты спишь?»
«Какая же ты…»
Не дочитываю. И еще несколько сообщений удаляю, так и не открыв.
Прячу лицо в ладонях. Я дико устала от всего этого. Может, и правда лучше уехать. Куда бы не отправил нас Воскресенский. Лишь бы сменить обстановку.
Прислушиваюсь к отголоскам речи, слабо проникающим сквозь закрытую дверь. Понимаю, что Костя в гостиной. Видимо, дозвонился тому, кому планировал, несмотря на поздний час.
Нахмурившись, выхожу из комнаты и бесшумно приближаюсь к лестнице. Ловлю окутанную светом торшера мужскую фигуру – и замираю, чтобы не рассекретить себя. Наблюдаю, как он медленно меряет шагами пол, убрав одну руку в карман, а второй крепко прижимая телефон к уху.
- Ярослава Ивановна, вы как-то обмолвились, что ваш сын дачу в пригороде сдает. Обещали виды красивые. Моих девочек устроите? Трех… - уточняет. - Да-да, вы правы, они у меня тут плодятся. Условия, знаете ли, тепличные. Располагают, - подшучивает, вызывая и у меня улыбку. - Обещаю, старшенькая присмотрит за младшенькими. Если и разгромят что-нибудь, возмещу в троекратном размере, - бархатно смеется.
«Нет, вы только послушайте его! Старшенькая!», - возмущенно бубню себе под нос, но облокачиваюсь о перила, чтобы лучше его видеть.
- И еще охранник с ними будет, - добавляет вдруг серьезно. – Нет-нет, все нормально у нас, Ярослава Ивановна. Просто хочу, чтобы лапочки отдохнули.
Неожиданно поворачивается и поднимает голову. Устремляет взгляд четко на меня, будто заранее знал, что я на лестнице. Или шестое чувство намекнуло ему о моем присутствии.
Секундный зрительный контакт вместо тысячи слов – и я выпрямляюсь по струнке.
- Спокойной ночи, - выдаю почти беззвучно, но Костя читает по губам. А может, залез уже в мои мысли.
- Спокойной, - кивает мне. - Да-да, и вам тоже, - спешно говорит в трубку. – Завтра. Уже завтра мы приедем. Да, разумеется, я позвоню вам и сообщу точное время…
Возвращаюсь к себе, чтобы не подслушивать чужие телефонные разговоры. Обессиленно опускаюсь на пол рядом с раскрытым чемоданом. И судорожно пытаюсь переварить информацию.
В голову упорно лезут картинки из кабинета. Отгоню их прочь, как назойливых пчел, на которых у меня аллергия. Все-таки хорошо, что Воскресенского не будет рядом все эти дни. Только как я без него справлюсь с неугомонными лапочками? Они с ума меня сведут, требуя отца.
Глава 27
Неделя спустя
Константин
Сворачиваю с главной трассы на узкую дорогу и сбавляю скорость. Еду через лесную местность, по пути открывая окно и впуская в салон свежий воздух. Мельком оцениваю пейзаж, вбираю носом смолистый аромат сосен и удовлетворенно киваю. Отличное место для отдыха. Ярослава Ивановна, наша бессменная няня, давно приглашала нас с дочками сюда, а у меня все времени не было. Нет его и сейчас. Зато есть… Вера.
Вдали, среди густой зелени деревьев, наконец-то, различаю небольшой деревянный домик с уютной, жилой мансардой. Невольно вдавливаю газ в пол, но, опомнившись, убираю ногу с педали. На ощупь нахожу телефон на приборной панели – и не глядя набираю номер, который на протяжении последней недели постоянно у меня в быстром доступе.
- Воскресенский! – командный женский голос из динамика заставляет меня поморщиться. Какая же она невыносимая. - Если ты звонишь сказать, что опять не приедешь…
- Вера, - перебиваю с улыбкой. – Видеозвонок включи.
- За неделю ни разу не появился, Кость, - отчитывает меня, но просьбу выполняет. – Как привез нас сюда, так и пропал. А девочки спрашивают о тебе все время.
Из динамика доносятся шорохи и шум, и я, покосившись на дисплей, некоторое время гипнотизирую изображение. На экране мелькают яркие пятна, и позже я понимаю, что это ткань платья. Отвлекаюсь от дороги, когда камера скользит от груди к шее, поднимается к лицу. И через секунду на меня устремляет недовольный взгляд грозная Вера. Сдувает кудряшки со лба, но они возвращаются, когда она наклоняется к телефону.
- Занят был. Лапочек позовешь? – не приказываю и даже не спрашиваю. Скорее, умоляю. В гневе рыжая фурия страшна и опасна – может вообще отключиться без предупреждения. И самое главное, малышки примут ее сторону. Я в меньшинстве в собственной семье и стремительно теряю право голоса. Стоило лишь отлучиться на недельку!
- Ты в машине? – прищуривается с подозрением. – Очень надеюсь, что ты направляешься к нам. Иначе пиши завещание, адвокат, - бросает с издевкой и заметно смягчается. Запрокинув голову, зовет совсем другим тоном, ласковым и нежным: - Зайки, смотрите, кто звонит.
По обрывкам интерьера, дощатому потолку, деревянным окнам и картинам на стенах - я понимаю, что Вера сейчас на первом этаже дома, в гостиной. А с мансарды по лестнице, судя по топоту ножек и радостным визгам, к ней мчатся Маша и Ксюша. Вера передает девочкам трубку как раз в тот момент,
