— Похоже, читать девочка не любит, — пробормотал Боня. — Впрочем, папаша ее, поди, тоже не художественную литературу читает и перечитывает. Может, ей какой фильм из Светиной коллекции показать? Хотя нет, пусть сами между собой договариваются. Похоже, Света на Улдуз и впрямь какие-то виды имеет. Ох не к добру это…
Вылезая из юрты, Боня прихватил с собой барабан. Все равно Сартек в ближайшие несколько часов к службе не способен. Только куда с ним идти? К шатру — Свету жалко. Экспериментировать же придется. А ну как снова какая-нибудь зубная боль сгенерируется? Так что в шатер Боня заглянул только за артефактами-инструментами и пошел дальше. Ноги сами понесли к давно уже заинтересовавшим его руинам старого города.
«Заход номер три, — хмыкнул про себя Боня. — Интересно, какая пакость поджидает меня там на сей раз?»
Пакостей пока не было, а вот сюрпризы начались. В полуразвалившейся стене обнаружилось что-то вроде ворот или простой решетки. Бронзовой, старой, изрядно окислившейся, но почти целой. Было темно, но ночью Боня теперь видел неплохо, разве цвета не очень различал. Пытаясь разобраться в том, что же должны были изображать переплетающиеся прутья решетки, Боня присмотрелся к воротам повнимательнее. Вроде, просто растительный орнамент. Но тут он заметил, что вокруг решетки идут легкие завихрения маны. Как всегда в таких случаях, он увеличил поток энергии. Ворота на глазах «молодели». Прутья подравнивались, металл очищался и начинал поблескивать…
«Вот это новости, — подумал Боня. — Оказывается, раньше и программы самовосстановления делать умели. Интересно, где же она хранится? Или на каждом отдельном предмете своя должна быть?»
Он повертел головой и обнаружил, что восстанавливается не только решетка, но и стена. К ней слетались, словно притягиваемые магнитом, пыль и песок, потихоньку формируя гладкий каменный монолит.
В ворота Боня сразу не полез. Вместо этого он медленно прошелся вокруг стены, интенсивно вкачивая в нее ману и наблюдая за результатом. За полчаса управился. Стена восстановилась, на ней даже какие-то барельефы проступили, похоже, из жизни древних кочевников. По крайней мере, конных персонажей там хватало, некоторые не только оружием размахивали, но и стада пасли. Впрочем, батальных сцен было все-таки больше…
Сделав полный круг и вернувшись к воротам, Боня протянул к ним руку:
— Ну, сезам, отворись!
Решетка вдруг сама уехала в сторону, скрываясь в стене.
— Интересно, это ворота на мысленный посыл или просто на движение рукой отреагировали? И где тут датчики спрятаны? — Боня закрутил головой. — Я тоже такие хочу научиться делать!
— Сезам, затворись! — весело скомандовал Боня, входя в ворота. Решетка послушно встала на место.
Двор внутри был вымощен каменными плитами, которые теперь тоже интенсивно восстанавливались. Боня немного походил по двору, ожидая, когда этот процесс завершится. Дождался того, что перед входом в здание сформировались здоровенные статуи мужика и бабы довольно зверского вида.
— Наверное, Тэнгэр-Эцег (Небо-Отец) и Газар-Ээж (Мать-Земля), — догадался Боня. — Суровое же было детство у народа хифчаков…
Он уже не сомневался, что попал в древний храм. По всей видимости, главный храм древнего города Ур-Этиля.
— Зачем же меня этот недоделанный Сартек в центр нового города водил? — буркнул он. — Сразу сюда идти надо было!
Внутрь Боня сразу не полез. Во-первых, решил подождать, пока храм восстановится окончательно. В том, что это произойдет, не было никаких сомнений. Во-вторых, перед входом в храм обнаружился объект, находка которого очень его обрадовала. Камень силы! Боня даже напевать стал, закачивая его маной. Жизнь налаживалась. Будет что противопоставить местным конкурентам шамаизма!
Примерно через час деус с удовольствием поглядел на восстановившийся храм и с чувством вполне понятной гордости пошел внутрь. Он, конечно, понимал, что строили его древние зодчие, а программу самовосстановления накладывали древние маги, так что его собственный вклад был минимален — только ману качал. Но все-таки вся эта красота ожила именно благодаря ему. Не было тут еще вчера ни бирюзового с золотом купола, ни колонн из самоцветных камней, ни тем более мозаик на стенах в стиле Древнего Вавилона.
Храм был прямоугольный, разделенный резной аркой на две неравные части. Прямо перед входом оказался круглый мозаичный бассейн, кстати уже заполненный водой. Боня в него чуть не ухнул, но потом аккуратно обошел по краю.
«Предбанник для омовений, что ли? — подумал он. — А где кабинки для одежды? Хотя в храм голышом, наверное, все-таки не ходили…»
Следующий зал был квадратным и довольно большим, примерно пятьдесят на пятьдесят метров. Если тут раньше и имелась какая-либо мебель или утварь, то самовосстанавливающихся заклятий на нее не накладывали. В противоположной от входа стене были три ниши с постаментами, но никаких статуй не наблюдалось. А перед ними из пола поднималась на ступеньку каменная плита с невысокой оградкой. Как решил Боня — место для жрецов при проведении службы.
Стены храма были покрыты самоцветными камнями, которые излучали мягкий свет, сохраняя вокруг легкий полумрак. Боня решил, что такого освещения ему хватит, уселся прямо на пол на плите перед нишами и занялся изучением принесенного с собой барабана.
Провозившись с погремушкой, он уже немного лучше понимал, что пытались изобразить создатели барабана при помощи гравюр. Большинство схем являлись сенсорами, усилителями и магемами эмоционального воздействия на окружающих. Почти как в погремушке, только тут их было много больше. Знакомую магему, наводящую радостное возбуждение, Боня тоже нашел, даже в двух экземплярах. В дхолаке большинство магем почему-то дублировалось. То ли для надежности, то ли для барабанщика-левши.
С назначением остальных схем эмоционального воздействия Боня разобрался методом научного тыка и вполне логических рассуждений. Магема вызова у паствы гнева шаману пригодиться может? Может. Значит, считаем, что так и было. А ощущение, что все тело чешется? Ну, может, и имеются случаи, когда это будет полезно. Тоже запомним. Возникает желание петь? Или танцевать? Берем! В общем, магем Боня насочинял явно больше, чем было предусмотрено старой конструкцией барабана. Но чтоб добро не пропадало, внедрил в дхолак все, что имело шанс когда-нибудь пригодиться. Даже полученную давеча жуть с зубной болью.
Вспомнив, как его самого корежило, Боня добавил к списку еще и магему, отодвигающую зону воздействия других магем метра на три от барабана. Основывался он на тех же принципах, которые использовал, пытаясь совместить воздушный щит со стрельбой плазменными сгустками. Боня даже удивился, что все сработало. Видимо, принципы распространения магических воздействий универсальны. Полученный фрагмент программы Боня разместил под ручкой дхолака, чтобы не потерять его при насылании на окружающих неприятных ощущений.
Однако несколько магем своей структурой на эмоционально воздействующие никак не походили. Было их пять штук, очень похожих, но все-таки незначительно друг от друга отличающихся. Боня принялся экспериментировать. Что он делает, он понятия не имел, но, наверное, ему просто повезло. Всего через полчаса экспериментов в центральной нише над постаментом сформировался какой-то призрак. Был он явно родственником современным кочевникам и совсем уж богатырского сложения. Даже Джамкун рядом с ним казался бы мальчиком.
— Ты кто такой и зачем потревожил мой сон?! — взревел он на каком-то жутко архаичном диалекте языка хифчаков.
Впрочем, Боня его понял без проблем. Судя по всему, растворившийся где-то в нем артефакт-переводчик инопланетян продолжал исправно работать или уже давно стал частью самого Бони, сделав его полиглотом.
— Ну зачем же так орать? — удивился Боня. — Можно подумать, что ты этому не рад! Небось пять тысяч лет уже здесь не появлялся. В Денае призраки, помню, очень довольны были, что снова к активному посмертию (чуть было не сказал — жизни) вернуться смогли.
Боня довольно прихлопнул по барабану. По закону подлости, попал аккурат по магеме зубной боли. Призрак буквально взлетел под потолок. Судя по вою, зубы ему прихватило не на шутку.
— Ты как посмел, сын шакала! Убью и душу выпью!
— Извини, случайно получилось. Тебя как зовут-то? Меня — Боня.
Однако от спокойного Бониного тона призрак рассвирепел еще больше, а вопрос о том, как его зовут, окончательно привел призрака в ярость. Он не только завыл инфразвуком, но и стал кидаться чем-то вроде электрических разрядов. Пришлось Боне срочно прикрываться мановым доспехом. К счастью, разрядами «броню» было не пробить, но все равно ситуация стала сильно раздражать Боню.
— А ну прекрати хулиганить! По ушам надаю! — пригрозил он. «Эх, жаль у Светы не узнал, как она в Денае призраков развеивать собиралась, — запоздало подумал Боня. — Или просто пугала?»
