Рейтинговые книги
Читем онлайн Письма (1866) - Федор Достоевский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 51 52 53 54 55 56 57 58 59 ... 81

Аполлон Николаевич обещал сообщить мне свое мнение о моем романе, как только он появится. Мы переписываемся довольно часто. Но вот уже немало времени прошло с тех пор, как роман мой появился, а я не получил от него ни строчки; не случилось ли с ним чего?

Если я закончу всю работу и если закончу удачно, я вернусь в Петербург осенью. В противном случае мне надо будет волей-неволей оставаться за границей. Мы живем, как затворники, никаких развлечений; ничего, кроме тоски и скуки. Без работы и взаправду можно было бы сойти с ума от скуки. Счастье еще, что становится теплее. К середине дня температура доходит до +10° по Реомюру. Но о том, как мы страдали от холода зимой, проживи я до 100 лет, не буду вспоминать без дрожи. Дорогой мой Степан Дмитриевич, проезжать страну в качестве путешественника - совсем другое дело, чем в ней жить.

Ах, дорогой мой друг, какие хорошие, сердечные письма Вы пишете; в них по крайней мере видишь искреннего верного друга, на которого можно положиться. Я только что перечитал Ваше последнее письмо и заметил, с каким участием пишете Вы о приближающихся родах, об единственной комнате и т. д. и т. д. Но хвала господу, он хранит мою Аню; мы располагаем скромной, но достаточной суммой, жилье весьма уютно и нас устраивает, акушерка - лучшая в городе; она принимала у половины Женевы, и, наконец, мы пользуемся услугами врача, который прибыл вовремя и кстати. Можно сказать, что из необходимого ничего не было упущено. Добавьте к этому весьма крепкое сложение и молодость моей жены, на которые можно было положиться.

Между тем у меня ужасное желание куда-нибудь поехать весной, скорее всего в северную Италию. Впрочем, и жду, пока жена поправится; тогда мы решим, с чего начинать и что предпринимать. Всё зависит, очевидно, от состояния моего кошелька, а состояние моего кошелька зависит от моей работы. В конечном счете всё сводится к работе. Идея моего романа мне нравится, его поэтическая сторона меня прельщает. Но произведение не сводится к одной идее, его еще надо создать и выполнить. И всё это еще не совсем ясно рисуется в моей голове. Ах, Степан Дмитриевич, старый друг, возьмите "Русский вестник", прочтите хотя бы одну часть и напишите мне что-нибудь, - разумеется, правду, одну только правду - вот чего требует душа. Сейчас я здесь почти ничего не читаю, кроме газет. Что до русских книг, то я получаю только "Русский вестник".

Извините, дорогой друг, за довольно беспорядочное письмо. Я весь разбит и изнемогаю прежде всего из-за припадка, что случился со мной третьего дня, и затем от всех этих семейных беспокойств. Несмотря на это, Ваш больной друг искренне и всем сердцем любит Вас. Аня нежно пожимает Вашу руку. Не забывайте нас, пишите! И знаете ли Вы, дорогой друг, что в итоге, в конце концов я всё же счастлив и даже не могу понять, чем заслужил всё это. Аня меня бесконечно любит; мы жили совсем одни весь год без малейших развлечений, и она меня уверяет совершенно искренне, что счастлива. И как только устроятся некоторые мои дела, можно будет начать спокойную жизнь. Но первый шаг ко всему этому - по-прежнему успех моего романа! Я думаю, что сойду с ума из-за этого успеха. Начиная с завтрашнего дня принимаюсь за работу. Пожелайте мне успеха, дорогой друг, пожелайте счастья Ане, и обнимемся все трое во имя милого прошлого и неопределенного будущего. До свидания. Адрес мой всё тот же.

Искренне и сердечно Ваш

Д<остоевский>.

1869

359. Э. Ф. ДОСТОЕВСКОЙ

23 января (4 февраля) 1869. Флоренция

Флоренция 23 янв./4 февр./69.

Любезнейшая и многоуважаемая сестра

Эмилия Федоровна,

Вы, конечно, сердитесь на меня, что я долго Вам не отвечал, а между тем я хоть и не мог Вам до сих пор ответить, но зато употребил все старания по возможности так всё устроить, что если и не состоялись мои старания (об чем беспокоюсь, не имея известий), то уже не по моей вине. Не отвечал я потому, что был занят окончанием романа день и ночь буквально и, сверх того, в это же время десять дней сильно болен, - так что опоздал с окончанием работы еще более. До окончания отложил всякую переписку. И однако, писал Каткову (хотя дал себе слово не просить у него ничего прежде окончания работы, потому что это могло мне потом повредить в дальнейших, главных расчетах) и просил его, чтоб он выслал 100 руб. в Петербург на имя Ап<оллона> Ник<олаевича> Майкова, а в письме моем к Аполлону Николаевичу упомянул, чтобы он выдал Вам (Паше и Вам), получив эти 100 руб., по 50 рублей. Это было до праздника, но в "Русском вестнике" всегда отвечают недели две по получении письма, в чем уже виновато устройство редакции. Но, написав Ап<оллону> Николаевичу, я не написал Вам, понадеясь, что он увидит Пашу (которого он же и к месту пристроил), а таким образом Вы и узнаете, что Вам, может быть, есть у него от меня деньги. Я пишу: может быть, потому что не знаю наверно, вышлет ли ему редакция 100 руб., - так как в редакции, полагаю, очень на меня теперь раздражены за то, что я так опоздал и задержал выход последней книги "Русского вестника". Кроме того, если Ап<оллон> Николаевич и получил 100 р. (может быть, и очень поздно), то, если он не увидит Пашу и не знает, где он находится, - то как он Вам доставит 50 р.? Все эти мысли очень меня теперь беспокоят, потому что я ответа от Апол<лона> Николаевича до сих пор еще не имею. Сверх того, сам, по совести, чувствую, что, кажется, очень надоел ему моими просьбами.

На просьбу Миши Анна Григорьевна тотчас же написала Марье Григорьевне Сватковской обо всем, об чем он просил. Желаю ему всякого успеха и очень его люблю. Желаю тоже всяких успехов и Кате. Может быть, и увидимся в этом году и опять начнем сызнова. В настоящую минуту я не совсем здоров. Теперь кончил мою годичную работу и поневоле должен что-нибудь предпринять новое и на что-нибудь решиться; работа же отвлекала меня всего. К тому же, есть расчеты, а их решит время. Я не про петербургские долги мои говорю. Находясь так далеко от России, чувствую, что мне очень трудно и даже не выгодно вести мои дела, даже хоть как-нибудь. (1) В Петербурге бывали дела гораздо потруднее и оборачивались иногда очень счастливо. Если б я остался в Петербурге, то давно бы расплатился с кредиторами. И втрое больше отдал в такой срок (в 2 года), когда жил в России. А теперь вышло то, что еще увеличились долги и кредиторы мои своим нетерпением сделали то, что ни себе, ни другим, - сами не получили и меня расстроили, да так, что совсем почти руки отняли. Если б все эти господа дали мне хоть полтора года сроку, для уплаты всего с процентами, и переписали бы так свои векселя или выдали бы мне какую-нибудь засвидетельствованную доверенность, то я бы тотчас же воротился в Петербург, и через год они бы уже более половины всего получили наверно, а через полтора наверно всё. Я знаю, как это сделать, знал и прежде. В меня можно бы было верить: я много десятков тысяч рублей получил, с 59 года. Одни вторые издания сколько принесли! Но нет ничего неразумнее нетерпеливого кредитора! В зиму 66-67-го года я заплатил (то есть уничтожил векселей) более чем на 8000 тысяч (2) руб. Первый крик от всех остальных кредиторов: зачем же не нам, а Працу, Вейденштраху, Базунову и Стелловскому и проч.? Всем бы вместе: Да если нельзя было разделить? Если буквально не в моей власти состояло? Но они этого не хотели слышать. А теперь я даже и войти в соглашение с кредиторами не могу. Как это сделать заочно? От этого все терпят, начиная с меня первого; потому что я, в моих интересах, конечно, терплю значительнее, чем они.

Паша намекает еще на пропажу какого-то его письма ко мне. Что это у него беспрерывно пропадают ко мне письма, и главное, у него одного? Я желаю ему всего хорошего. Рад, что хоть капелькой могу помочь (если он получил 50 руб.), и желал бы, чтоб ему удалась служба на новом месте. Вам, любезнейшая и многоуважаемая сестра моя, Эмилия Федоровна, - я ничего не могу обещать покамест, потому что сам еще не имею надлежащих сведений для определения в точности моих обстоятельств; но надеюсь, однако же, что в довольно скором времени некоторые расчеты мои определятся (не пишу какие, это и лишнее и скучно). Прошу Вас уведомить меня о своем здоровье и о своем положении: лучше, если я всегда буду иметь Вас в виду, даже когда и не в состоянии помочь Вам, чем отставать друг от друга; средства же все-таки могут явиться. Прошу Вас, Эмилия Федоровна, в каждом письме Вашем обозначать Ваш адресс (несмотря на то, что Вы прежде его написали). В Пашиной приписке есть один адресе, но я не могу понять: Ваш ли это адресс или только его? Мой адресс покамест

Italie, Florence, а M-r Thйodore Dostoiewsky (poste restante).

До свидания, многоуважаемая Эмилия Федоровна; горячо желаю Вам здоровья и лучшего; крепко целую Мишу. Скажите Кате, что я ее очень люблю. Передайте, пожалуйста, это и Паше, если его увидите. Желал бы иметь хоть какое-нибудь известие об Феде. Анна Григорьевна Вам от души кланяется.

1 ... 51 52 53 54 55 56 57 58 59 ... 81
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Письма (1866) - Федор Достоевский бесплатно.
Похожие на Письма (1866) - Федор Достоевский книги

Оставить комментарий