что он шутит со мной, насмехается. Сиротка и княжич — вот ведь потеха какая!
— А я то тут при чем? — выплюнула я изо рта Аглайкину косу. — Ты все сама, все сама. Да пусти, задушишь!
— А просто ты с Асуром вместе была, а он ведь тоже княжич, и ни тебя, ни его это не волновало. Да еще ты меня всегда хвалила, говорила, что умница и красавица. Вот я и решила, а что, если я и взаправду такая? А что, если Данил тоже меня такой вот видит?
— Ну конечно, ты такая!
— Такая, да не такая! Внешне и не поменялось ничего. Тот же нос, те же губы, косы разве что выросли. А внутри я ж красавица. Чем не княжна?
Мы засмеялись.
— А пойдем кофе пить? — предложила я.
— Чтоб потом всю ночь не спать? Поздно уже, приличные заведения закрыты, а неприличных нам не нужно. И вообще, я тебе зерен куплю, я видела в одной лавке, а ты сама себе вари. Нечего тут… нам на водопровод нужно копить.
Небо давно уж почернело и вспыхнуло звездами, но фонари горели ярко. Попробовали б они не гореть, когда князь, самый главный в этих краях человек, в Буйске свой дом имеет, да еще зеркалограф установил! А ну как такая важная птица ночью прогуляться вздумает, а на улице темно? Может, он еще дыру в брусчатке найдет и ногу подвернет? Нет, голова не был дураком. Он город держал твердою рукой. Поэтому и ночную стражу мы видели уже дважды, а на третий раз молодцы заявили, что мы — личности подозрительные. Не то бабы, не то упырихи, по темноте не разглядишь. И чтобы никого мы не покусали, нас нужно до дому сопроводить.
А мы что, мы разве против?
Понятное дело, в страже парни молодые, веселые. А тут две девки юные ночью гуляют. Грех ведь не познакомиться да себя не показать!
А когда мы к дому подошли, с крыльца поднялись две тени, и одна молвила знакомым голосом:
— Ты погляди, каковы на Юге барышни ветренные. Тут женихи их у порога дожидаются, а они гуляют до самой луны! Да не одни, а с шестеркой гвардейцев!
— И точно, — согласилась вторая тень. — Куда там бедным целителям до таких богатырей! Ой, чует мое сердце…
Что там его сердце чуяло, я уже не слышала, потому как завизжала на всю спящую улицу и птицей бросилась к первому гостю. И плевать, что неоткуда тут ему взятся. Чудеса иногда случаются даже с такими как я.
— Асур!
— Ласточка моя!
Он стиснул меня в объятиях, заглядывая в лицо. Я не верила, что это все мне не снится, но все равно плакала и смеялась одновременно. Здесь, со мной, приехал!
— Ш-ш-ш, ну чего ты плачешь? Я хотел тебя порадовать, а ты…
— Это я от счастья.
— Ну, если от счастья, то немного можно.
— Если б ты знал, как я соскучилась!
— Я тоже скучал, милая.
— Но как? Как это возможно? Ты же должен выпускные экзамены сдавать сейчас!
— Да я все сдал. Мне половину так зачли, я ведь работал едва ли не больше всех на курсе. А с другими преподавателями договорился. Ну, мы с Данькой договорились вдвоем. Нам, как одним из лучших, вполне пошли навстречу.
— И ты сразу ко мне?
— Нет, я еще домой заехал. Нужно было кошку пристроить, не тащить же ее через весь Урус! Ну и с отцом переговорил.
***
К моменту возвращения в замок Асур уже точно знал, чего он хочет. На все родительские расспросы только рукой махнул. Мать волновалась, хлопотала вокруг него, старшие братья пытались учить уму-разуму, но целителю было не до них.
У него были диплом, кошка и любимая женщина.
С удивлением он узнал, что Рейна в замке не осталась. Мать, долгое время мечтавшая о дочке, сильно привязалась к малышке Хлое. Раз уж девочка оказалась не ее внучкой, она решила взять ее на воспитание. Неизвестно, как она договорилась с Рейной, может, денег ей дала, а может, убедила в том, что девочке точно будет лучше расти княжеской воспитанницей, нежели незаконной дочерью горничной. Одним словом, Рейна ушла, а Хлоя осталась.
Асур на это плечами пожал и решил, что он в любом случае сделал все, что мог. Да у него и без всяких там горничных дел не мало было.
Он собрал те вещи, которые по праву мог считать своими: рубашки, обувь, белье, кое-какое оружие, мужские украшения, что дарились ему на праздники. Не так уж и много набралось, но все же не с пустыми руками поедет.
Вышел в последний раз прогуляться по тем местам, которые так любил в детстве, дошел до обрыва недалеко от замка. На Севере еще лежал снег, много снега. И растает он не скоро. Где-то снизу чернел хвойный лес, курилась дымом деревенька. Была в этой неподвижной стылости своя суровая красота, хоть и не такая яркая и живая, как на Юге. Но это был его дом, место, где он родился и вырос. Здесь он всегда чувствовал себя в безопасности.
Жалел ли Асур, что уезжает? Нет. Человек не дерево, ему на то ноги и даны, чтобы идти туда, куда зовет сердце.
Юноша потуже запахнул пальто, спрятал руки в карманах, жалея, что позабыл перчатки. Улыбнулся сам себе. Уже скоро.
— Уезжаешь? — Отец, конечно, знал, где его искать. Да и поговорить следовало.
Асур хорошо знал своего отца и первым разговор начинать не спешил. Дождался-таки, пока тот созреет. К счастью, ждать пришлось недолго. Зато теперь получилось, что это отец в роли просителя, а у Асура явное преимущество.
Он помолчал, наслаждаясь своей мимолетной властью, спрятал улыбку и ответил неторопливо, но твердо.
— Уезжаю.
— К ней?
— Да.
— Стоит ли эта девица того, чтобы ты все бросил ради нее?
— Как тебе сказать…Понимаешь, я и без неё вполне справляюсь. У меня все получается: работа, учеба, жизнь. Но оно не совсем настоящее. Словно краски исчезли. У меня есть все, кроме счастья.
Асур сцепил руки
