— Они обошлись с ней так же, как и с женщиной варваров. «Боксеры» взяли с собой обе головы, — сказала жительница бывшей деревни.
— А что староста, этот, как его, Ван Сунь? Он скрылся?
— Они кастрировали его, а потом и ему тоже отрезали голову.
— Чего он более чем заслуживает, — сурово вынес приговор Сэньчолинь.
— Как давно все это произошло? — спросил Роберт.
— Много дней назад, ваше превосходительство.
— Мы будем их преследовать, Баррингтон? — задал вопрос Сэньчолинь.
Роберт сделал такой глубокий вдох, что ему показалось: легкие вот-вот разорвутся. Как ему хотелось пуститься за ними в погоню, посвятить остаток жизни преследованию мерзавцев, охоте на них, уничтожению их одного имени. И его по-прежнему ждало очень много важных дел.
— Мы пойдем дальше вверх по реке, — сказал он.
Они поднялись до миссии Скотта; здесь не было никаких следов «боксеров». Муррей Скотт выслушал то, что Роберт вынужден был ему рассказать, равнодушно.
— Она собралась ехать, — сказал он, когда Роберт закончил рассказ, — потому что ты посоветовал ей это сделать. Я ее предупредил: это безумие.
— Твою жену убили самым ужасным образом, — сказал Роберт. — И ты ничего не чувствуешь в связи с этим?
Скотт пожал плечами.
— Я предупреждал ее, советовал не делать этого, — повторил он. — Но она все равно собралась ехать.
— У нас еще есть здесь дела, Баррингтон? — спросил Сэньчолинь.
— Нет, — ответил Роберт.
Роберт вернулся в Пекин в конце последней недели июня и увидел, что в его отсутствие обстановка еще более обострилась. Подкрепление для охраны представительств — четыреста восемьдесят пять солдат и офицеров из разных государств: британцы, американцы, японцы, французы, бельгийцы — прибыло благополучно, однако сразу после этого «боксеры» не только разобрали железнодорожное полотно, по которому они приехали из Тяньцзиня, но и перерезали телеграфную линию, связывавшую столицу с побережьем.
Молодому Баррингтону сообщили, что был обнародован императорский указ, осуждающий действия «боксеров», однако генерал Нием по-прежнему не предпринимал никаких попыток разгромить их отряды или хотя бы пресечь продолжающиеся нападения на варваров и новообращенных христиан, встреченных на улице; убиты были уже десятки человек и среди них — немецкий министр и еще несколько европейцев, в том числе одна женщина, которую, как и Хелен, зверски замучили.
Роберт попросил аудиенции у Цыси, но она не захотела его видеть. Тем не менее ему удалось добиться приема у Жунлу.
— Ситуация сложилась серьезная, — согласился старый маньчжурский вельможа.
— Ее можно выправить одним росчерком пера ее величества, — возразил Роберт.
— Дело зашло слишком далеко, — настаивал Жунлу. — Ты знаешь, что флот варваров уже в заливе Чжили? Что они обстреляли форты Дагу и взяли их штурмом? Это первый акт войны. Ты знаешь, что из Тяньцзиня выступила военная экспедиция под командованием английского генерала? Это тоже акт войны.
— Вы объявили войну? — Роберт был ошеломлен.
— Нет, не объявили. Эти военные действия противоречат международному праву. Ее величество выразила варварам самый решительный протест.
— А что, по-вашему, будет, когда они прибудут сюда?
— Если они дойдут.
— Вы собираетесь противопоставить им Знаменную армию?
— Нет, я не собираюсь этого делать. Это варвары нарушают закон, а не мы.
— Ну, тогда... — Роберт хмуро посмотрел на генерала. — Боже мой! Вы хотите, чтобы «боксеры» воевали с ними?
Жунлу прикрыл глаза веками:
— Народ изъявил свою волю противостоять вторжению варваров, и мы ничего не можем сделать, что-бы остановить его.
— Вы посылаете безоружных крестьян на регулярные войска?
— «Боксеры» не так уж и безоружны, и их многие тысячи. А по нашей информации, у адмирала Сеймура только две тысячи солдат и матросов варваров.
— Все равно это будет бойня. Неужели вам безразлично?
— Мое мнение тут ни при чем, Баррингтон. Варвары сами накликали на себя беду. Они восстановили всю империю против себя и им придется отвечать за последствия.
— Хорошо, но вы в соответствии с вашими обязательствами по международным законам должны хотя бы направить отряд Пекинского полевого войска для защиты представительств.
— Я ничем не могу помочь представительствам. Им было рекомендовано, даже приказано уехать. Они отказались это сделать и теперь сами за все в ответе.
Роберт подался вперед.
— Генерал Жунлу, — искренне сказал он. — Это случилось до того, как я родился, но вы уже были на этом свете. Вы помните исторический факт, когда британцы направили группу на переговоры в Пекин в 1861 году, но она была схвачена и несколько ее членов убито? Британцы с французами разгромили Знаменную армию, взяли приступом Пекин, взыскали огромную контрибуцию и сожгли Летний дворец. То была расплата за убийство трех или четырех человек. Теперь попробуйте представить, что они сделают, если убиты будут все сотрудники представительств? В этих представительствах несколько сот человек. Из них добрая часть — женщины и дети. А у варваров особое отношение к своим женщинам и детям. Я вот что вам скажу: если вы позволите, чтобы эти люди погибли, то варвары спалят Пекин по самые уши ее величества.
— Варвары не станут действовать сообща.
— Я уверен, что в данном случае еще как станут. Они могут сколько угодно воевать между собой, но ничто не помешает им объединиться перед угрозой другой расы. Допустим, что они не объединятся, но британцы при любом раскладе будут действовать даже в одиночестве.
— Британцы полностью завязли в Южной Африке. У них нет людей, чтобы послать армию против нас.
— Генерал, британцы всегда найдут людей, если им потребуется. Забудьте все, что вы читали о немцах, французах и японцах. Как бы они ни пытались это скрывать, но британцы самые воинственные люди на земле. Позвольте «боксерам» разрушить представительства, и британская армия будет в Пекине. И тогда да спасет Господь вашу душу. И душу властвующей императрицы. — «И мою собственную», — добавил он про себя.
Жунлу удрученно дернул себя за ус.
Роберт не знал, произвели ли его слова хоть какое-то впечатление или нет. Он вышел на улицу собственными глазами посмотреть, что происходит, и пошел через толпу «боксеров», которые выполняли свои замысловатые упражнения и выкрикивали чудовищные лозунги. Роберт озирался налево и направо, страстно желая встретиться с кем-нибудь из них взглядом. О, если бы ему дали под командование отряд Пекинского полевого войска хотя бы на один-единственный день! Он бы уничтожил этот сброд подонков и отомстил за Хелен.
«Боксеры» смотрели на него с нескрываемой ненавистью. И пока это была пассивная ненависть. Здесь, в Пекине, все прекрасно знали, что он принадлежит к правящей верхушке, кроме того, его сопровождали семеро хорошо вооруженных слуг. Покинув Запретный город, Роберт направился домой к Чжан Цзиню. Путь его пролегал неподалеку от представительского квартала, раскинувшегося у юго-восточной стены Татарского города. Все представительства находились рядом друг с другом, и среди них выделялось представительство Британии, которое располагалось в самом величественном здании и занимало самую обширную территорию.
Сегодня здесь собралось гораздо больше «боксеров», чем всегда, и не успел Роберт далеко отойти, как услышал крики, а затем выстрелы. Он быстро завернул за угол и увидел, что группу европейцев, возвращающихся с покупками, окружила вопящая толпа. «Боксеры» пытались помешать им укрыться в ближайшем представительстве, над которым развевался красно-черно-золотистый триколор Бельгии.
Мгновенно он вспомнил ту несчастную девушку, Монику Карреманс, чьи родители были убиты у нее на глазах, и почувствовал огромное облегчение от того, что она, должно быть, добралась до Тяньцзиня прежде, чем разобрали рельсы. Однако ее соотечественникам опять угрожала опасность. Оглянувшись, Роберт увидел группу вооруженных знаменных, безучастно наблюдающих за происходящим.
— Вы узнаете меня? — крикнул он знаменным.
— Вы Баррингтон, — ответил их сержант.
— Тогда вы знаете, что мне следует безоговорочно подчиняться. Следуйте за мной и разгоните толпу.
— У нас нет приказа...
— Я вам приказываю, — сказал им Роберт. — Бегом!
Они пристроились за его семью слугами и двинулись вдоль по улице. К этому моменту европейцы сгрудились возле стены неподалеку от посольства, откуда подоспели несколько охранников. Но они пребывали в нерешительности, столкнувшись на улицах Пекина с отработанной тактикой нападения «боксеров». Толпа нападающих постоянно увеличилась, и шум стоял невообразимый.
— На изготовку! — скомандовал Роберт. Его отряд насчитывал около сорока человек. — Прицел поверх голов. — Знаменные подчинились. — Огонь!
