— Подожди, что за уничтоженные?
— Кайса и Бригитта не рискнули заниматься поставкой девушек для снафф‑видео, это совсем иной уровень. И были убиты. Анна‑Паула, которая не устраивала настоящих заправил, тоже. Банду разгромили, а оставшихся в живых членов уничтожили. Кто следующий, как ты думаешь?
— Сама Хильда?
— Да, конечно. Она это прекрасно понимала и подготовила собственное исчезновение, да такое, чтобы поверить могли и ее хозяева.
— То есть?
— В сгоревшем доме нашли бы кости двух женщин. Кто знал, что Бритт в домике?
— Мы… Мартин…
— Мартин нет. Только Хильда. Сгори вы с Бритт, никто бы не понял, что была еще третья женщина.
— Откуда ты знаешь?
— В уютной бухточке, что за мысом, где мы с тобой слушали музыку, нашлась небольшая лодка с мотором, и в ней документы на имя Мартины Биргер. Мы бы ничего не поняли, если бы не одна фотография, вложенная в бумаги… На ней красная «Феррари». Хильда слишком любила свою машину, чтобы расстаться с ней, не оставив хоть такую память. Номер на снимке не виден, она не дура, но многих ли владельцев красных «Феррари» в Стокгольме ты знаешь?
— Ничего себе! Она пыталась выдать нашу смерть за свою?
— Да, неосторожное обращение с огнем… Тебе это ничего не напоминает?
Я ахнула:
— Анна‑Паула тоже пыталась выдать труп Марты за свой!
— Наверное, тоже хотела сбежать, но ошиблась, рядом был надсмотрщик. Попробуй вспомнить, кто из твоих знакомых во всей этой истории остался не задействован?
— Оскар?!
Глаза Ларса просто полезли на лоб, потом он расхохотался. Смеялся Ларс так заразительно, что я не удержалась и заулыбалась тоже:
— Что? Ну что?
— С Оскаром тебе еще предстоит встретиться, он на тебя огромный зуб имеет, дорогая.
— Почему?
— Да потому что из‑за твоей бдительности оказался вынужден срочно уехать из Стокгольма.
Я не понимала уже ничего, наверное, моя физиономия выглядела крайне глупо, потому что теперь Ларс смеялся, глядя на меня.
— Ну так объясни толком! Чем я помешала Оскару?
— Тем, что узнала его в супермаркете, помнишь?
Было такое, в то время как Ларс утверждал, что Оскар за границей, я встретила его в Стокгольме и во всеуслышание объявила об этом. Что тут страшного?
— Линн, все закончено, теперь уже можно тебе сказать. Оскар работал на Европол под прикрытием. Я ему иногда помогал, мы подобрались к банде, перешедшей с торговли людьми — траффикинга — на снафф‑видео, вплотную, но тут в моей жизни появилась Линн и…
— Все испортила?
— Нет, но осложнила основательно.
Конечно, заявление не из приятных, но сейчас мне было не до того. Что‑то не давало покоя все то время, что сидела у постели Бритт, не отпускало и сейчас.
— О чем думаешь?
— Ларс, я все понимаю: Хильда использовала синтезатор, чтобы менять голос, командовала этими мерзавцами из банды, повелевала и была счастлива своей закулисной властью. В это я готова верить, но не могу представить себе Хильду в качестве организатора.
— Ты права, я тоже не могу. Мы сегодня беседовали с Вангером и его начальником Бергманом, они тоже так думают.
Я не сдержалась:
— Ларс, если хочешь, чтобы я с тобой разговаривала, никогда не упоминай при мне этого имени!
— Обижена на его недоверие?
— Это ты называешь недоверием? Да он откровенно высказал мне подозрения, что являлась членом банды!
— Я Дага не оправдываю, но ему тяжело, знаешь, Фрида ведь ушла из управления…
— Ушла? Правильно сделала, подозревать собственную помощницу — это мерзко!
— Наверное, у него был повод.
— А меня подозревать тоже повод нашелся? Может, он и Веру с Тиной подозревал, мол, они сами себе увечья нанесли? Ларс, а тебя Вангер не подозревал?
Он рассмеялся:
— Подозревал и довольно сильно. Если бы не Оскар с его Европолом, и мне пришлось бы туго.
— А Хильду он не подозревал? Или Леннарта, с которым, кстати, общался, расспрашивая о тебе. Он не подозревает никого из тех, кого стоило бы, зато подозревает невиновных. К чему держать такого инспектора, у которого ни ума, ни интуиции?! Правильно Фрида сделала, что ушла от Вангера.
— Думаю, Вангер не глуп и не все так просто. Интересно, чем сейчас занимается Фрида? У тебя есть ее телефон?
— Да, а что?
— Мне не дает покоя тот же вопрос: Хильда не могла быть организатором, и, насколько я знаю своего братца, он сказал далеко не все. Он знает еще что‑то, потому за Мартином нужно установить слежку, как только выпустят.
— А его выпустят?
Ларс развел руками:
— Если не докажут, что убил Эмму и Маргит. Просто слабак, который молчал о том, что знал, еще подержат и выпустят под обещание впредь сразу сообщать обо всем подозрительном в полицию.
Я нашла в мобильнике телефон Фриды:
— Записывай. Или ты хочешь, чтобы позвонила я?
— Позвони, попроси встретиться, а там поговорим.
Больше всего меня радовало, что Ларс не говорил «я», не отделял себя от меня, не отводил мне место послушной овечки.
Фрида моему звонку удивилась, но встретиться согласилась.
— Это Вангер вас попросил?
— Нет, это мы с Ларсом просим. И Вангеру ничего не говорите, я его терпеть не могу.
Фрида рассмеялась, но как‑то натянуто.
Через час мы сидели в «Гондолене» над Слюссеном и, разглядывая город, пытались наладить контакт. Некоторое время Фрида была напряжена, но Ларс довольно быстро расставил все по своим местам.
— Фрида, мы знаем, что пока вы без работы, а потому хотим предложить свою. — Он поднял руку, жестом останавливая ее возражения. — Вы не частный сыщик и, в общем‑то, не имеете права заниматься следствием, особенно по тому делу, которое вели раньше. Но ждать, пока будут оформлены бумаги, нельзя, время упустим. К тому же дело закрыли, нашли сгоревший труп Хильды и списали все на нее. Удобно, можно отчитаться и успокоиться. Мартина постращают и выпустят, банда разгромлена, все в порядке.
— В чем вы лично не уверены?
— Да, и Линн тоже. Фрида, мне кажется, что кто‑то руками одной половины банды уничтожил другую, а руками полиции убрал всех ненужных. Идиотские поступки, такие, словно хотели привлечь внимание сначала к одному, потом к другому, потом всех перессорить, а потом и вовсе столкнуть лбами. Ощущение, что мы не замечаем чего‑то существенного. Хильда не могла быть настоящим Хозяином, масштаб не тот. Слишком велик размах, чтобы можно управлять вот так, из‑за кулис Хильде. Мы с Оскаром знаем о крутившихся деньгах несколько больше, чем я могу сказать, это уровень куда серьезнее Хильды.
