— Хорошо, — сдался Максутов. — Но по пути мы можем поговорить обо всем, что здесь случилось.
— Это легко, — ответил я, и тут же оказался на ногах, отряхивая задницу.
Странно, но теперь я не чувствовал никакого пиетета или страха перед Игорем Вениаминовичем. Когда-то он казался мне невероятно сильным магом, человеком, облеченным властью, а теперь стал лишь усталым взрослым, который просто шел рядом.
Мы выбрались за оцепление и неторопливо побрели по ночному Петербургу. Как два путника, которые никуда не спешат. Потянуло дымом от ближайших домов, с неба стал накрапывать мелкий дождик. Октябрь хмурился и все увереннее брал бразды правления. Людей, по вполне понятным причинам, стало встречаться все меньше. Вообще, казалось, в окружающем мире словно бы ничего и не изменилось.
— Так и будешь молчать? — спросил Максутов.
— Ваше Превосходительство думает, что я сейчас кинусь расспрашивать обо всем на свете, ведь так?
— Лично я бы именно подобным образом и поступил. Выведал всю возможную информацию, пока представился подходящий случай.
— Я не Вы. Все, что надо, мне уже удалось узнать. Вы сделали меня наживкой, ожидая, что приплывет большая рыба.
— И она приплыла, — ответил Максутов. — Я бы мог сейчас оправдываться, говорить, что не хотел этого…
— А Вы хотели?
— Поначалу мне было все равно, — честно признался Игорь Вениаминович. — Жизнь одного мальчишки или судьба целой Империи… Выбор вполне очевиден.
— Меня до сих пор забавляет, что вы все еще считаете часть спасенного города Империей.
— Пусть так, — согласился Максутов. — И в общем-то, ты прав. От былой Империи уже не осталось ничего. Однако подобное трудно вытравить из сознания.
Я, на удивление, был спокоен. Собеседник не раздражал. Наверное потому, что не пытался казаться тем, кем не являлся на самом деле. А говорил прямо все, что думает. В кругах дворян явление редкое. Да что там, роскошь, недоступная даже Императору.
— Хорошо, раз Вы хотите поговорить, давайте поговорим. Почему сульфары хранили в крематории? Не лучше ли найти место понадежнее?
Максутов впервые за весь вечер слабо улыбнулся. Он неторопливо достал сигарету, вставил ее в мундштук и прикурил.
— Не думал, что ты начнешь с этого. Но пусть так. Сульфары содержатся в двух местах. В охраняемом Императорском хранилище. Там обычно лежат те, которые добыли из тварей Разлома. А второе место — крематорий. Потому что именно там они извлекаются из магов. Так было всегда.
— Подождите, что значит — извлекаются? — у меня по спине побежали мурашки. Буйная фантазия даже стала подкидывать загадочные картинки с магическими проктологами.
— То и значит, — спокойно ответил Игорь Вениаминович. — Вспомни, откуда у тебя появились первые сульфары?
— От тварей из Разломов.
— Правильно, — кивнул Максутов. — А как они появились у тварей?
Я хмыкнул. Вообще-то, этот вопрос меня тоже сильно интересовал. В компьютерных играх все просто: убиваешь монстра — обнаруживаешь внутри него именно то, что тебе нужно. Меч, драгоценные камни, золото. И не задаешься глупым вопросом, как это все внутрь попало. В жизни все оказалось чуть посложнее.
— И как же? — спросил я.
— Есть множество теорий, — Его Превосходительство выпустил тонкую струю дыма в сторону. — По той, которая считается общепринятой, сульфар есть во всех живых существах. В том числе и в людях. Да что там, даже в недомах. Просто, у них он размером с крохотную песчинку, почти неразличимую. Когда в существе просыпается дар, он начинает питать сульфар, заставляет его расти. И чем сильнее маг, тем крупнее сульфар у него внутри. Работает, правда, и с неразумными тварями. Чем опаснее создание, тем больше…
— Я понял. Сульфар — нечто вроде жемчужины, а все мы — типа моллюсков.
— Сравнение вполне уместное, — легко согласился Максутов. Сегодня он был поразительно сговорчив. — Теперь ты понимаешь, почему они хранятся в крематории?
— Вы сжигаете тела магов и единственное, что после них остается…
— Кучка пепла и сульфар. Так вышло, что эти кристаллы невосприимчивы к резким перепадам температур, да и к физическому воздействию. Разрушить сульфар можно только магией.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— И тогда произойдет Расщепление?
— Да, как правило — ужасный взрыв с высвобождением большого количества энергии. Правда, тут все зависит от размера сульфара. И скажу, что если бы ты не появился в городе, у великого князя могло все получиться. Он вырыл подкоп к крематорию со стороны твоего завода. Но тут возник законный владелец и пришлось рисковать — в спешном порядке пытаться выкупить землю. Для этого и был нанят Билибин. Его появление и настойчивый интерес к твоим владениям заставил нас насторожиться. И срочно перевезти сульфары.
Я кивнул. Вот что значил тот кортеж, который мне встретился. Теперь все вполне сошлось.
— Хорошо, что дальше? Получается, я свою роль выполнил.
— А ты знаешь свою роль? — Будто бы искренне удивился Максутов.
Как раз сейчас мы проходили мимо старейшего публичного дома. Не того борделя средней руки, в котором мне довелось побывать. А действительно изысканного заведения. Несмотря на поздний час здесь сновали галантные кавалеры, торопясь зайти внутрь. Потому на время я замолчал, чтоб информация не дошла до ненужных ушей.
Молчал и Максутов, бросив докуренную сигарету. Он явно не торопился продолжить диалог. Поэтому, когда мы покинули участок ярко освещенной улицы, заговорил я сам.
— Роль приманки. Обычно, когда главная рыба поймана, растерзанную приманку выбрасывают.
— Или убирают до следующего раза, — усмехнулся Максутов.
Он помолчал, будто над чем-то раздумывая, а после создал едва знакомую мне форму, которая повисла над нами. По ощущениям ничего не изменилось. Разве что только звуки стали более гулкими, словно мы оказались в скромной по размерам комнате.
— Даже после всего произошедшего твоя жизнь могла бы быть не такой плохой. Стоило лишь больше не попадаться на глаза Его Величеству, а жить тихо и мирно.
— Самое ужасное в Ваших словах — «бы», — подчеркнул я. — Все это было бы так, если бы я не удивил Вас передачей дара. Все правильно?
Впервые за сегодня Максутов не ответил на вопрос. Правда, даже это он сделал чересчур красноречиво.
— Пару десятилетий назад, при восстании в Чешской губернии, нас отрезали от основных войск, — сказал Игорь Вениаминович. — Под моим началом была рота стрелков и несколько весьма средних магов. А у противника — пять двоек и пара перворанговых волшебников. Мы сражались отважно. Но шансов у нас не осталось. И тогда подпоручик Чехардин, маг пятого ранга, вместе со своими товарищами предложили отдать магические силы мне.
Максутов пожевал зубами нижнюю губу, а тот самый тик, который я заметил в доме, вновь стал тревожить правую сторону лица.
— Мы выбрались оттуда живыми. Со мной еще полторы сотни стрелков. Знаешь, что стало с теми магами, которые отдали свои силы?
Я отрицательно покачал головой.
— Четверо погибли там же, двое впали в кому. Из нее они так и не вышли. Поэтому, когда ты говоришь об удивлении, ты не представляешь насколько прав. Я не просто удивлен. Я ошарашен. После всего содеянного ты должен был если не умереть, то остаться там, вместе с Никитиным, а не идти рядом. Господь свидетель, да ты после передачи дара Пелену сотворил, будто тебе это ничего не стоило!
Я пожал плечами. Сказать по правде, действительно ничего.
Максутов меж тем крутил тонкий ус и продолжал взволнованно говорить. Не припомню, чтоб я когда-нибудь видел его таким.
— Скажу больше. Не с каждым даром можно было бы одолеть великого князя. Твои силы до сих пор плещутся внутри меня. Их очень много. Сейчас я готов свернуть горы. И это не фигура речи. Я еще не встречал человека, который за пару месяцев смог дорасти до второго ранга. И в этом тоже нет ничего хорошего.
— Почему? — удивился я. — Как же «быстрее, выше и сильнее»? Или в вашем мире нет такой поговорки?
