— Товарищ генерал, — докладывал испачканный в копоти партизан с безумными глазами, сверкавшими сапфировым светом на перекошенном от ужаса лице. — На территории промзоны разрушено четыре строения. Две бомбы упали на жилые кварталы в центральной части города. Полностью уничтожено пять многоэтажных домов. Все, кто может, уже там, разбирают завалы. Число жертв уточняется, но уже понятно, что погибших очень много…
Казалось, рыдания овдовевших жен и осиротевших детей, уцелевших по злой шутке судьбы, и бродивших сейчас на дымящихся руинах, были слышны даже здесь, но командующий понимал, что это лишь обман слуха, последствия контузии. Вокруг метались в растерянности люди, его солдаты, сейчас лишенные видимого врага, с которым можно было вступить в бой. Некоторые затравленно озирались по сторонам, глядя в небо, словно ждали, что с минуты на минуту на их головы снова свинцовым дождем посыплются бомбы. И только сам командующий сидел неподвижно, походя своей невозмутимостью на каменного Будду из какого-нибудь древнего тибетского храма, вот только свежие повязки мешали добиться полного сходства.
— Чего нам ждать теперь, товарищ генерал? — негромко спросил остановившийся рядом со своим командиром Алексей Басов.
— Американцы использовали против нас свое самое мощное оружие, — пожимая плечами, ответил Сергей Буров. — Наверняка за этим последует новый штурм! Всем нужно быть наготове!
— Вряд ли они атакуют прямо сейчас, — мрачно вымолвил Басов, опускаясь на усыпанный пеплом асфальт. — Тактика привычная, мы так часто видели это прежде в выпусках новостей, а теперь придется испытать на себе. Взять город сходу у них не вышло, значит, будут бомбить, разрушая город, уничтожая наши укрытия. И мы ничем не сможем помешать американцам. Они держатся за пределами досягаемости наших ПЗРК, безнаказанно творят, что хотят! Навязывают нам свои правила ведения войны!
— Мы будем держаться столько, сколько нужно, полковник! Американцы разрушают наши укрытия? Значит, зароемся еще глубже под землю, и будем ждать! Рано или поздно американцы войдут в город, и мы должны быть готовы встретить их, заставить платить кровью за каждый сделанный шаг по нашей земле!
— Если только к этому часу хоть один из нас будет еще в силах нажать на курок, — глухо буркнул Басов, с опаской глянув в серое небо, опустившееся на крыши домов.
Полковник не мог увидеть кружащий высоко над облаками на двадцатикилометровой высоте беспилотный разведчик «Глобал Хок», продолжавший нести свою вахту над городом. Оптико-электронные камеры американского RQ-4A осматривали квадрат за квадратом, и отснятая «картинка» немедленно поступала на наземный пункт обработки информации. Один из офицеров ВВС, получив за полминуты до этого очередную порцию данных из поднебесья, указал своему командиру на монитор, встревожено произнеся:
— В квадрате Эхо-четыре большое скопление людей! Возможно, противник!
— Направьте туда «Жнеца», лейтенант.
— Есть, сэр! — Офицер взглянул на соседний монитор, предложив: — «Жнец-два» в пятнадцати минутах полета!
— Действуйте!
Паривший над окариной города, вдвое ниже, чем «Глобал Хок», ударный беспилотник MQ-9 «Рипер», перейдя в режим ручного управления, изменил курс, направляясь к промзоне. Благодаря серой окраске он сливался с облаками, затянувшими небосвод, и те, кто находился на земле, лишь слышали мерный гул его турбовинтового семисотсемидесятисильного двигателя «Хониуэлл», вращая головами и не замечая источник этого звука.
— Низкая облачность у цели, — сообщил оператор, вперивший в экран немигающий взгляд воспаленных от долгого сидения за монитором глаз. — Снижаюсь до двух тысяч футов!
Беспилотник уменьшил высоту, подныривая под слой облаков. Группа партизан, собравшихся на руинах перепаханной американскими бомбами вдоль и поперек промзоны, попала в объектив установленной под фюзеляжем камеры AN/ASS-52(V), и управлявший «Риппером» из безопасного далека офицер сообщил:
— В квадрате Эхо-четыре большая группа людей с оружием. Это противник! Атакую!
А за минуту до этого капитан Народно-освободительной армии Китая Фань Хэйгао, скорчившийся над ноутбуком в каком-то грязном гараже, заваленном ржавыми промасленными железяками, торжествующе вскрикнул, увидев дергающееся, периодически покрывавшееся «крупой» радиопомех изображение на своем мониторе.
— Ваня, порядок? — Сидевший в дальнем углу, обхватив обеими ладонями кружку горячего чая, над которой еще поднимался пар, Азамат Бердыев подскочил, будто ужаленный.
— Порядок! Я вошел в «тактический Интернет» с трофейного компьютера, захваченного в подбитом БТР морской пехоты, и пока для американцев «свой». Мне снова удалось взломать код управления их БПЛА! Мы можем видеть то же, что и они!
Глаза Бердыева загорелись азартом:
— А использовать «дроны» против их хозяев?
Китайский офицер, специалист электронной разведки, печально мотнул головой:
— Если американцы поймут, что кто-то кроме них контролирует их беспилотные самолеты, то просто поменяют код или несущую частоту, и снова придется взламывать их шифры, а это недели, и нет гарантий, что этот труд увенчается успехом! — И тотчас, уже с тревогой в голосе, воскликнул: — Беспилотник перешел в боевой режим! Он над промышленной зоной!
В этот момент невидимое «пятно» лазерного целеуказателя находившегося в пяти километрах от цели MQ-9 уже коснулся груды бетонных обломков, по которым бродили пытавшиеся спасти оставшихся под завалами людей партизаны и помогавшие им жители. Палец оператора, находившегося в десятках миль от цели, утопил кнопку на приборной панели, и управляемая бомба GBU-12, отделившись от подкрыльного пилона, отправилась в свой краткий полет, планируя вниз. Взрыв пятисотфунтовой боеголовки эхом разнесся над промзоной. Алексея Басова сбило с ног ударной волной, и кирпичный осколок ударил его, уже лежащего, по затылку. Рядом кричал, надрываясь, генерал Буров:
— Все в укрытие! Быстрее!
Беспилотный самолет пролетел над головами, порой полностью зарываясь в облака. Кто-то, на бегу вскидывая оружие, выпустил вдогон ему несколько очередей из автоматов. Басову помогли подняться и потащили его в полумрак цеха. Полковник видел куски тел, разорванные взрывом, лужи крови, хлюпавшие под ногами.
— Они не дадут нам поднять голову ни на секунду, — мрачно произнес Буров, закрыв широкими ладонями лицо, по которому струилась кровь из раны на лбу, оставленной каким-то осколком. — Не позволят находиться под открытым небом. Загонят в норы и будут по одиночке уничтожать!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
