ближайшее время выйдут на контакт с Эренфестом. Учитесь сейчас, контакт с другими учениками-чиновниками, останется на вас.
— Ясно, — ответил Хартмут.
Долгосрочные перспективы от отношений с Раймондом и другими герцогствами очень важны, но то, что произойдет в ближайшее время было важнее. Поэтому я озвучила то, что меня беспокоило сейчас.
— Фердинанд, как на счет смены одежды Шварц и Вайс? Мы планировали, что займемся этим завтра.
— Ни Раймонд, ни профессор Хиршур не будут присутствовать. Я уже передал ей ряд
документов с записями о моих изысканиях. Просто скажите ей, что как ученый она должна разобраться в этом самостоятельно. Там описываются магические круги, которые я изобрел, но поскольку это было сделано на основе магических кругов созданных Суверенией, не стоит допускать к ним начинающего чиновника из Аренсбаха, — сказав это Фердинанд протянул мне руку. — Розмайн, где бумаги, которые я дал тебе, чтобы манипулировать профессором Хиршур?
— Филина, — позвала я, и она тут же достала их, чтобы Фердинанд мог посмотреть. Он вынул несколько листов из общей груды и вернул все остальное.
— Эти можно использовать без каких-либо проблем, — сказал Фердинанд. — Используйте их при необходимости.
— Я бесконечно благодарю вас.
К тому моменту, когда мы закончили, уже наступило время ужина. Беседа затянулась, так как Фердинанду нужно было прочитать заготовленную нами информацию.
Вскоре в общежитие зашла Хиршур и поприветствовала Фердинанда. С совершенно спокойным выражением лица, она сказала о том, какой неожиданностью для нее было получить приглашение, но я чувствовала, что она напряжена.
— Кто бы мог подумать, что ты проделаешь весь этот путь, Фердинанд… — сказала она. Взрослым запрещалось вмешиваться в дела Королевской академии, так как считалось, что детям нужно дать возможность самостоятельно набираться опыта. И хотя дети время от времени писали письма домой, чтобы получать советы, но это было очень необычно, чтобы кто-то из взрослых приезжал в общежитие и звал профессора.
— Это дело касается магических инструментов, которые я создал самостоятельно, поэтому, было необходимо, чтобы я лично присутствовал при обсуждении, — ответил Фердинанд. Наша ситуация была частично следствием его поступков, поэтому он не мог позволить кому то другому прибирать за собой. Это был его предлог для личного вмешательства в дела Академии.
Разговор Фердинанда и Хиршура продолжался на протяжении всего ужина и не закончился, даже когда все ученики закончились есть. За это время они успели затронуть различные вопросы, например как следует поступить с Раймондом, как обращаться с магическими инструментами и будущий обмен информацией.
— Между нашими герцогствами существует пропость более широкая, чем мы могли бы предположить основываясь на собранных вами сведениях, профессор Хиршур, — продолжил Фердинанд. — Ваша философия спасла меня, и я не собираюсь отвергать ее… но вы должны начать действовать, как дворянин Эренфеста.
— Должна ли я считать Раймонда твоим учеником, Фердинанд? — спросила Хиршур. — Я уверена, он был бы в восторге от этого.
— Я отберу самые безобидные магические инструменты и круги из тех, которые я изобрел и передам ему в качестве домашнего задания. Если у него получится их улучшить, то он сможет передать мне результаты через чиновника из Эренфеста. Я оценю результаты, а затем пришлю новые, в обмен на информацию об Аренсбахе.
— Я уже вижу, как он раскрывает все секреты Аренсбаха ради этих бумаг, — сказала Хиршур. Она рассеянно улыбалась, но похоже она не собиралась как то вмешиваться в происходящее. Видимо здесь это было нормальным. Знание перетекало от учителя к ученику, но движение от ученика к учителю тоже присутствовало.
Фердинанд собирался обучать Раймонда, как своего ученика, передавая ему задания через нас, чтобы потом пригласить его в Эренфест в качестве своего вассала, когда он достигнет совершеннолетия.
— Возможно ли, что Аренсбах не позволит ему уйти? — спросила я.
— Конечно, — ответил Фердинанд. — Они не захотят так легко потерять компетентного ученого. Но если они захотят сохранить его, то им будет нужно будет дать ему высокую должность. Тогда я смогу получить через него доступ к более значимой информации. Он либо поднимается по социальной лестнице в Аренсбахе, либо приедет в Эренфест в качестве вассала.
Значит его единственное будущее — стать твоей пешкой? Думаю это нормальное, если это его желание, но… Ээээ…
Пока я обдумывала этот вопрос Хиршур мягко улыбнулась.
— Ты определенно изменился, Фердинанд, — сказала она. — В прошлом, каким бы магическим инструментом ты бы не занимался, ты терял к нему интерес сразу после того, как завершишь его. И после этого ты сразу о нем забывал. Ты всегда показывал так мало заинтересованности, что я легко могла делать с ними что пожелаю. Подумать только, ты будешь воспитывать ученика на расстоянии, выбирая какие магические инструменты ему давать, и тщательно оценивать его результаты…
Это был поступок ради добычи информации, но даже так, Хиршур не ожидала, что Фердинанд будет прикладывать столько усилий ради Эренфеста. За все годы обучения в Королевской Академии Фердинанд подвергался давлению со стороны Вероники, и не получал признания за свои труды.
— Течения политики меняются с годами, как и те, кого сносит ее течениями, — сказал Фердинанд со спокойным выражением лица. Затем он вместе с Экхартом и Юстоксом направился в лабораторию Хиршур. Кажется он собирался забрать все магические инструменты, которые он не хотел чтобы Раймонд модифицировал так, чтобы ими смогли пользоваться средние дворяне. Некоторые вещи были слишком опасны, чтобы позволить им распространиться по миру.
Достаточно скоро на круге телепортации начали появляться один магический инструмент за другим. Если бы они случайно активизировались, то могли бы представлять угрозу, поэтому низшим дворянам было приказано телепортировать их один за другим.
— Существует так много опасных магических инструментов? Если среди всего этого нет ничего безопасного, то сколько же всего Фердинанд разработал за время учебы в Академии? — раздраженно спросила я, наблюдая за тем, как продолжает расти эта гора.
Хартмут улыбнулся.
— Разве вы не планируете сделать тоже самое, леди Розмайн?
— Нет.
— Вот как? Я ярко вижу картину, где вы
