себе надежду.
Маяком она мне светила —
И благами казались беды,
А сияние погасила —
От безделок я оробела.
Миг блаженства и вечность муки
Вот что вспоминаю ныне.
Превратилась я в рабыню,
Раз сомкнувши с нею вежды.
Я убила в себе надежду.
Ее, сладкую, так алкаю,
Без нее в тоске поникла!
Почему вместе с ней не пропали
Боль души да из сердца иглы?
Теперь чудится — я погибла
Ни следа ведь ее не осталось.
Силы нет, одна усталость,
Ведь ни капли нет надежды.
Я убила в себе надежду.[8]
№ 11. Пять трупов для Бьянки Каппелло
Алессандро Аллори. «Портрет Бьянки Каппелло». 1578 г. Уффици
ВСЕ ПОРТРЕТЫ БЬЯНКИ КАППЕЛЛО, ЗА НЕБОЛЬШИМ ИСКЛЮЧЕНИЕМ, ДОСТОВЕРНЫ. ВО-ПЕРВЫХ, ПОТОМУ ЧТО ОНА ЗАНИМАЛА ВИДНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ В ОБЩЕСТВЕННОЙ ИЕРАРХИИ. НО ГОРАЗДО ВАЖНЕЕ — ПОСКОЛЬКУ ОНА ЖИЛА В ЭПОХУ, КОГДА ПОРТРЕТНЫЙ ЖАНР ДОСТИГ МАКСИМАЛЬНОГО РАСЦВЕТА, СТАЛ ОБЫДЕННОСТЬЮ.
ЭТОТ ПОРТРЕТ СОЗДАН АЛЕССАНДРО АЛЛОРИ — УЧЕНИКОМ И «ПЛЕМЯННИКОМ» АНЬОЛО БРОНЗИНО, КОТОРЫЙ НЕ ТОЛЬКО ОБУЧИЛ ЕГО ЖИВОПИСИ, ПОСВЯЩАЛ ЕМУ СОНЕТЫ, НО И ЗАВЕЩАЛ ВСЕ ИМУЩЕСТВО, А ТАКЖЕ ПЕРЕДАЛ ПОСТ ПРИДВОРНОГО ЖИВОПИСЦА ГЕРЦОГОВ МЕДИЧИ. НА КАРТИНЕ БЬЯНКА — ТИПИЧНАЯ ВЕНЕЦИАНСКАЯ ГОРЯЧАЯ КРАСАВИЦА С ВОЛОСАМИ «ТИЦИАНОВСКОГО» ОТТЕНКА, — ИЗОБРАЖЕНА В ХОЛОДНОМ МАНЬЕРИСТИЧЕСКОМ СТИЛЕ, ЦАРИВШЕМ ТОГДА ПРИ ФЛОРЕНТИЙСКОМ ДВОРЕ, ЧТО СОЗДАЕТ ИНТЕРЕСНЫЙ ЭФФЕКТ ДИССОНАНСА.
Флоренция, 1565 год
В году 1547-м от Рождества Христова Sacrum Imperium Romanum простиралась от Балтики и Северного моря на севере до Адриатики и Тирренского на юге, от Роны и Мааса на западе до Одера и Дуная на востоке, державно владея сотнями городов и десятками народов. Иоганна родилась в январе в ее столице — дождливой Праге, Бьянка — в вольной Венеции в августе. Первая была дочерью императора, вторая — купца. С детства Иоганну затягивали в жесткое платье, сплющивающее бюст, и подпирали щеки жестким воротником; Бьянка носила юбки летящего фасона и всегда ходила без нижнего белья — так, чтобы игривый ветерок задувал под подол, освежая тело. В десять лет Бьянка воровала деньги из расшитого шелками кошелька отца и до отвала наедалась сладостями, купленными на рынке; в тех же летах Иоганна лежала на холодном полу часовни, моля Иисуса о папенькином здоровье.
Месячные у обеих начались в одном возрасте. Иоганне сказали, что это то, чем покарал Господь праматерь Еву за первородный грех; Бьянка знала, что теперь из-за этого у нее могут появиться младенцы. Ее уже с полгода часто трогал за грудь один отцовский приятель, а еще младший священник из соседней церкви: она стала уточнять у старшей подружки, опасно ли это? Та была не уверена, но путем хитрых расспросов девочки выяснили у взрослых, что не опасно.
Иоганна говорила по-немецки, а также знала французский, итальянский, испанский, латынь и венгерский; учителя заставили дочь императора прочитать всех положенных классиков. Бьянка едва умела писать, потому что красивой женщине надо всего лишь уметь угождать супругу. Пусть отец Бьянки — богатейший купец из числа венецианских патрициев, но учителя не заставляли Бьянку делать ровным счетом ничего.
Иоганна вышла замуж в восемнадцать лет, Бьянка — в пятнадцать. В 1565 году они оказались в постели одного и того же мужчины.
Все началось с того, что Бьянке Каппелло, помолвленной с другим, понравились красивые глаза и мускулистые ноги юного Пьетро Бонавентури.
В первый раз она увидела его из окна отцовского дворца: Пьетро входил в банк Сальвиати напротив их дома. Он служил там клерком. Она надела платье из голубой парчи, затканное персидскими огурцами, распустила золотые кудри, выбрала удобно расположенный подоконник и стала ждать, когда он пойдет обратно.
Но он не заметил ее. Всю ночь Бьянка вертелась на простынях, мечтая, чтобы этот юноша сжимал ее в объятиях, сплетал с нею ноги и обслуживал ее, как отцовский жеребец в их имении под Вероной обслуживает породистых кобылиц. Ей было плевать, что у нее уже есть жених — сын дожа, ведь он прыщавый и тощий. Наутро она надела платье из атласа цвета рассвета, затканное цветками граната, распустила кудри и, украсившись жемчугами, выбрала еще более стратегически удачно расположенный подоконник.
Помогло ли атласное платье с жемчугами, кудрили а может, прельстительные девичьи перси, но уже через месяц Бьянка тайком в сумерках покинула родной дом, вместе с Пьетро сбежав из Венеции. Они нарушили заповеди в первой же гостинице, где остановились на ночь; обвенчались, уже перевалив Апеннины, в маленькой деревеньке, с трудом уговорив священника.
Покидая дом, Бьянка прихватила драгоценности из сундука отца, причем так много, что у того наутро случился небольшой удар. Его брат, видный церковный чин, взял дело в свои руки и организовал погоню за беглецами. Но ловить их уже было поздно. Попутно выяснилось, что и Пьетро, оставляя работу в банке, ушел оттуда не с пустыми руками.
Венецианский сенат собрался на судилище. Пьетро был заочно приговорен за похищение благородной девицы и ее совращение к казни — на площади Сан-Марко через отсечение головы. За него назначили награду в тысячу дукатов. А потом увеличили вдвое. Дядю Пьетро, оставшегося в Венеции, арестовали и бросили в подвалы Палаццо дожей. Причина — он был конфидентом любовников. Итог — старик не выдерживает заключения в гнилых подземельях и умирает.
Это первый труп в этой истории.
А Пьетро Бонавентури с Бьянкой Каппелло уже во Флоренции, родном городе клерка. И вдруг доселе наивная девушка с ужасом осознает, зачем им потребовалось бежать, почему любимый не мог, как положено, попросить ее руки у родителей: семья Бонавентури бедней последней служанки семьи Каппелло.
Бьянка входит в дом с облезлыми стенами, идет по дощатому полу — о ужас! без ковров! Мебель — некрашеная, посуда — грошовая оловянная, пахнет грязью и псиной. Знакомят со свекровью — она больна и навечно прикована к постели, в комнате вонь от пролежней; простыни меняет сестра Пьетро, а не сиделка, потому что у семьи нет денег на сиделку. Знакомят со свекром — он небрит и почесывается, невестка без гроша приданого ему не в радость (Пьетро уже забрал у нее родительские драгоценности, объяснив потом, что все потратил на побег). Новость о том, что из-за Бьянки в темнице умер его родной брат, не прибавляет симпатий у свекра.
Выросшая на руках у пятнадцати нянюшек Бьянка в ужасе от того, что ей самой приходится выносить свой ночной
