В итоге Нанасу стало вдвойне стыдно перед девушкой. И если с первой причиной он ничего уже сделать не мог, то вторая зависела только от его силы воли. Поэтому саам мысленно выругался на свои непослушные ноги и все-таки прибавил ходу, чтобы, по крайней мере, не отстать хотя бы от Нади.
* * *
К огромной радости для всех (разве что собаки ничуть не устали и могли бы еще бежать и бежать), туннель наконец кончился. На выходе из него были такие же небольшие двустворчатые ворота, как и со стороны Зашейка. Вот только открыть их изнутри не получилось — кроме электронного замка, их, видимо, заперли снаружи на засов, что из соображений безопасности было вполне понятно и казалось логичным.
Ярчук достал рацию, кое-как отдышался и вызвал охранников здешнего поста:
— Вы что там, уснули?! Я же сказал, что сейчас буду!.. Думали, начальство уже дряхлое совсем?.. Ах, не думали!.. Что значит: мы знаем код?.. Код-то мы знаем, но вы же и снаружи закрылись!.. Ты еще будешь со мной спорить?! Живо сюда, бегом!.. — он еще что-то сердито пробухтел, но уже не в рацию.
Однако Нанасу, который все никак не мог восстановить дыхание, было не до того, чтобы вслушиваться в ярчуковское ворчание. Его заинтересовало совсем другое обстоятельство, которое он, по-прежнему с паузами, вызванными одышкой, и озвучил:
— А как же… отсюда… выбрался… мэр?..
— Интересный вопрос! — сказал Киркин. — Сдается мне, что на засов-то ворота именно он снаружи и запер. Всё лишние минуты выгадал.
— Ничего, — огрызнулся начальник гарнизона. — Зато толстяк бегает куда хуже нас, так что свою фору он все равно потерял.
— Не знаю, не знаю, — вздохнул, помотав головой, Виталий Иванович. — Он-то, наверное, уже в реакторном зале, а мы еще здесь…
Ярчук, видать согласившись с этим доводом, со злостью влепил кулаком по воротам, и тут же с другой стороны заскрежетал металл о металл. Затем створки ворот распахнулись.
Начальник гарнизона бесцеремонно оттолкнул стоявшего по ту сторону охранника и ринулся вперед. Только не к небольшому одноэтажному зданию поста охраны, как и на других периметрах прилепленному к стене, а сразу к огромным коробам, черные силуэты которых выделялись на фоне звездного неба. Нанас и все остальные, выбравшись из туннеля, невольно крутили головами, пораженные размерами КАЭС. Две трубы, уже знакомые сааму, вздымались над нею, словно пальцы великана, грозящего окружающему миру. Что ж, угроза и впрямь была нешуточной. Особенно теперь, когда станцию собирались разрушить варвары, и уж тем более, когда в нее с неведомыми целями пробрался невменяемый человек с мешком взрывчатки. Однако размышлять было некогда, и Нанас прибавил шагу, чтобы не отстать от своих товарищей, которые бежали следом за Ярчуком.
У входа в ближайшее здание их дожидались двое охранников КАЭС в черной форме, с висящими на груди автоматами. Оба козырнули начальнику гарнизона, после чего один из них, с пышными усами, произнес:
— Олег Борисович, он спустился к паропроводу. Туда, где установка Потапова. Мои ребята смотрят за ним, но издали.
— Это еще почему?! — возмутился Ярчук.
— Он гонит их. Орет, машет пистолетом, грозится пристрелить.
— Значит так, Новосельцев… Дай им по рации команду в случае чего стрелять на поражение. Но целиться тщательно, наобум не пулять, у него взрывчатка.
— Взрывчатка?!.. Но зачем?.. — выпучил глаза охранник.
— Да уж не фейерверк устраивать!.. Давай, Аркадьич, командуй, и веди нас срочно туда.
Новосельцев, на ходу отстегивая с пояса рацию, махнул второму охраннику, и они повели прибывшую группу внутрь здания. Правда, сначала этот второй, увидев входящих в двери собак, на пару секунд изумленно замер, а потом замахал на них руками: «Кыш! Кыш отсюда!..» Начальник гарнизона, не желая вдаваться в объяснения, так рявкнул на бойца, что бедолага помчался вперед с такой перекошенной физиономией, словно в одиночку шел в атаку на целое полчище варваров.
Там, где они шли, было столько всего чудесного и удивительного, что Нанас только мысленно ахал. Большая часть увиденного была ему совершенно непонятна, и уж тем более он не знал таких слов, которыми можно бы было описать увиденное. В голове крутилось только что-то вроде «железные штуки», да «огромные хреновины» — и то последнему слову он научился уже здесь, в Полярных Зорях, от охранников. Единственное, на что все это казалось хоть немного похожим, — подводная лодка, в которой жила в Видяеве Надя и на которой ему тоже удалось побывать. Только здесь все было в разы, а то и в десятки раз огромней, особенно сами обширнейшие помещения с высоченными потолками.
Юноше очень хотелось порасспрашивать кого-нибудь знающего, чтобы ему рассказали, объяснили, что здесь как называется и для чего оно служит, но сейчас об этом не стоило и мечтать. Оставалось надеяться, что, когда все закончится, это его желание сбудется. А сейчас нужно было лишь, не отставая, бежать за провожатыми — заблудиться в этом дремучем лесу многочисленных металлических конструкций, выкрашенных преимущественно в желтый, синий и серебристый цвета, было проще простого. И саам бежал — то пересекая огромные залы, то взбираясь куда-то по металлическим лестницам, то пробираясь между чем-то гудящим или шипящим, что еще пару-тройку недель назад он непременно принял бы за злых духов или кровожадных чудовищ.
Наконец, после того как охранники провели их вниз по очередной желтой лестнице, процессия остановилась. В месте, куда они попали, было тесно от множества перекрещивающихся труб и очень жарко.
Нанас сразу заметил трех незнакомых охранников, одетых в черную форму. Увидев начальника гарнизона, те доложили: наблюдение за объектом ведется, последний что-то делает возле установки Потапова. Что именно — разглядеть не удается, а на попытки подойти ближе объект отвечает бранью и угрозами открыть огонь из пистолета.
Только после этого юноша увидел и сам «объект». Сафонов, согнувшись, возился шагах в тридцати от них возле одной из толстых синих труб. Там возвышалось что-то вроде большой металлической клетки, в которой вполне могло поместиться человек пять или шесть. Вся она была уставлена и обвешана, как внутри, так и снаружи, всевозможными «штуковинами» и обвита проводами. Единственное, что было знакомо Нанасу кроме проводов, — несколько кресел, три или четыре, издалека было не разобрать. Наверняка это и была установка Потапова, в чем парень тотчас же и убедился: Ярчук, сложив ладони рупором, крикнул, стараясь пересилить доносящиеся отовсюду гул и шипение:
— Виктор Петрович! Брось валять дурака! Оставь установку в покое!
Мэр разогнул спину и обернулся.
— Уходи, Борисыч! — прокричал он в ответ. — Уходи и уводи всех, я не хочу напрасных жертв! Я все равно взорву эту чертову штуку, ты не сможешь меня остановить!
Глава 32
УСТАНОВКА ПОТАПОВА
После этих слов охранники вскинули автоматы и нацелили их на мэра. Глядя на остальных, поднял оружие и бывший варвар Гор, но стоявший рядом Нанас положил на ствол руку и наклонил его к полу.
— Нельзя… — начал он, однако зычный голос Ярчука быстрее него озвучил то, что он хотел сказать:
— Не стрелять! Ни в коем случае не стрелять! У него взрывчатка! И кругом трубопроводы с теплоносителем!.. — Затем начальник гарнизона вновь приложил ко рту ладони и обратился к Сафонову:
— Петрович, одумайся! Даже если я уведу людей, а ты взорвешь установку, то все равно погибнут все! Вообще все!.. От твоего взрыва лопнут трубы, а в них радиоактивные вода и пар! Разве ты не понимаешь, к чему это приведет?!..
— Не настолько уж они радиоактивны, чтобы погибли все! — откликнулся мэр. — Но уж точно не выживут те, кто находится здесь. Так что уводи скорей людей, последний раз тебе говорю!
— Ты не представляешь себе масштабов последствий! Ведь эта вода помимо всего охлаждает реактор. Без нее он перегреется и лопнет! Здесь будет второй Чернобыль, если еще не хлеще!..
— А на что автоматика? Она остановит реактор, ничего страшного не случится.
— Не думаю, что его можно остановить мгновенно, Виктор. Прошу тебя, не рискуй чужими жизнями!
— А мне насрать на чужие жизни, Олег! — размахивая руками, яростно завопил Сафонов. — Мне была дорога всего одна жизнь — моего сына! Но мы не смогли его спасти! Игната больше нет, а на остальных мне плевать! Ты слышишь?! Плевать!!! И на тебя тоже!.. На тебя в первую очередь! Я взорву эту сраную установку прямо сейчас — время вышло! И я буду счастлив увидеть в последнее мгновение жизни твою перекошенную рожу!
— Ладно, Виктор, — по-прежнему громко, но уже более спокойно, словно уговаривая, заговорил начальник гарнизона. — Тебе плевать на меня, ты меня ненавидишь, хочешь прибрать всю власть — это я могу понять. Но за что ты приговариваешь к смерти всех остальных? Ведь это твои люди, они тебе верили, шли за тобой… Вспомни, сколько мы с ними вместе всего пережили, пока город стал тем, чем он стал! Ты слышал, его называют Изумрудным городом, даже раем — в этом есть и твоя заслуга. Неужели тебе не жаль своих трудов? Неужто ты готов перечеркнуть все это, разрушить свою мечту?!..
