избегают нижних коридоров, разве что этого потребует служба.
Слова Тувии родили во мне новую мысль.
– А не взять ли нам с собой нескольких бенсов и не выпустить ли их на волю? – спросил я.
Тувия засмеялась.
– Да! Это, наверное, отвлекло бы внимание от нас.
Она начала звать зверей тихим певучим голосом и продолжала напевать в то время, как мы кружились по лабиринту подземных коридоров и комнат.
Вскоре позади послышались шаги мягких лап, и, обернувшись, я увидел пару больших зеленых глаз, горевших в темноте. Из бокового коридора тихо выскользнула гибкая темная фигура.
Мы спешили вперед. Со всех сторон раздавалось глухое рычание. Свирепые звери один за другим отзывались на зов своей госпожи.
Каждому из тех, кто присоединялся к нам, она говорила что-то. Они шли за нами, как хорошо вышколенные терьеры. Но я смотрел с опаской на смертоносные челюсти, покрытые пеной. Тарс Таркас и я, по-видимому, возбуждали их аппетит, и львы бросали на нас кровожадные взгляды.
Вскоре нас окружало пятьдесят животных. Двое из них шли рядом с Тувией наподобие стражи. Время от времени гладкое холодное туловище касалось моих голых ног.
Я никогда не забуду этой необычайной картины. Среди золотых стен, сиявших драгоценными камнями, тускло мерцал свет редких ламп. Огромные звери бесшумно ступали по камню. Рядом со мной шагала безмолвная фигура тарка, я выступал, увенчанный драгоценной диадемой жреца, и впереди нас шла прекрасная нежная девушка.
Вскоре мы добрались до большой комнаты, которая была освещена ярче, чем коридоры. Тувия остановила нас, осторожно подкралась к двери и заглянула внутрь. Затем знаком приказала следовать за ней.
Комната была наполнена странными существами, которые населяют этот подземный мир. Это была необычайно богатая коллекция выродков – потомство пленников внешнего мира, странная помесь красных и зеленых марсиан и белой расы жрецов. Постоянно заключенные в подвалах, они больше походили на трупы, чем на живых существ. Многие были искалечены; большая часть из них, по словам Тувии, потеряла способность видеть.
Они кучами валялись на полу, их вид напомнил мне иллюстрации к Дантову аду. Можно ли отыскать более подходящее сравнение? Разве это место не было настоящим адом, населенным погибшими душами, проклятыми навеки, без всякой надежды на спасение?
Осторожно пробирались мы через комнату, обходя группы спящих. Бенсы жадно поводили ноздрями при виде соблазнительной добычи, в таком изобилии лежащей перед ними.
Мы прошли ряд похожих комнат. В некоторых пленники и звери томились в оковах.
– Почему не видно ни одного жреца? – спросил я Тувию.
– Они редко спускаются ночью в подземные коридоры. Бенсы бродят здесь на свободе; жрецы их боятся. Они боятся всех обитателей этого мрачного мира, которых сами же вскормили. Иногда пленники восстают и убивают мучителей. Жрец никогда не может быть уверен, что из какого-нибудь темного угла не выпрыгнет убийца.
Днем другое дело. Коридоры и комнаты переполнены стражей, которая ходит взад и вперед. Из верхних храмов сотнями приходят рабы в кладовые и склады. Всюду кипит жизнь. Ты этого не видел сегодня, потому что я вела вас кружным путем. Однако и теперь нам может повстречаться жрец, иногда они заходят сюда и после заката солнца. Поэтому-то я и продвигаюсь с такой осторожностью.
Но мы благополучно достигли верхних этажей, и Тувия остановила нас перед невысоким, но крутым подъемом.
– Над нами, – сказала она, – дверь во внутренние сады. Отсюда до внешних укреплений на протяжении четырех миль нам грозят бесчисленные опасности. Стража охраняет дворы, храмы, сады. Каждый дюйм укреплений находится под наблюдением часового.
Я не мог понять, для чего жрецам нужна эта огромная вооруженная охрана, если их крепость и так окружена тайной и суеверием и ни один человек Барсума не осмелился бы приблизиться. Я спросил Тувию, каких врагов опасаются жрецы в своей неприступной твердыне.
Мы стояли у двери.
– Они боятся черных пиратов Барсума, – сказала она. – Да защитят от них наши предки!
Дверь открылась. Холодный воздух ночи дунул нам в лицо.
Огромные бенсы, почуяв непривычные запахи, с глухим рычанием бросились мимо нас в сад.
Внезапно с крыши храма раздался громкий тревожный окрик. Он был подхвачен и передавался от поста к посту, пока не замер вдали.
Меч великого тарка выпал из ножен. Тувия, вздрогнув от страха, прижалась ко мне.
6. Черные пираты Барсума
– Что это за шум? – спросил я девушку.
Вместо ответа она указала на небо. Я взглянул наверх и различил неясные темные предметы, летающие туда-сюда над храмом, садом и двором. Почти сразу же на этих странных предметах вспыхнули огоньки. Затрещали ружейные выстрелы. В ответ раздались залпы с крыш храмов.
– А вот и черные пираты Барсума, – прошептала девушка.
Воздушный флот разбойников все ниже и ниже кружил над твердыней жрецов. Пираты обстреливали сторожевую охрану храмов. Защитники встречали приближавшиеся аэропланы ответным огнем.
Когда пираты опустились ниже, из храмов высыпало войско под предводительством жрецов. Оно рассыпалось по садам и двору. Несколько аэропланов устремились в нашем направлении.
Жрецы стреляли через щиты, прикрепленные к ружьям, но мрачный черный флот опускался все ниже и ниже. Это были небольшие аэропланы для двух или трех человек; имелось несколько и более крупных судов, но они держались высоко, сбрасывая бомбы на храмы и укрепления.
Очевидно, повинуясь команде, пираты одновременно кинулись вниз и бесстрашно опустились совсем близко от нас, почти в центре неприятельских войск. Не дожидаясь приземления аэропланов, пираты выскочили и с демонической яростью набросились на жрецов. Что это был за бой! Я всегда считал, что зеленые марсиане самые отважные воины во всей Вселенной, но дикое ожесточение, с которым черные пираты накинулись на своих врагов, превосходило по кровожадности все виденное до сих пор.
Сцена боя разворачивалась с отчетливой ясностью под блестящими лучами обеих лун Марса. Светловолосые, белокожие жрецы с отчаянным мужеством бились врукопашную с чернокожими врагами.
Здесь группа борющихся воинов топтала клумбу роскошных сказочных цветов; там изогнутый меч чернокожего вонзался в туловище жреца, и мертвое тело падало у подножия чудесной статуи, украшенной рубинами; дальше несколько жрецов теснили пирата, и он падал на изумрудную скамейку, на ее радужной поверхности был выложен алмазами поразительно красивый узор.
Тувия, тарк и я стояли чуть в стороне от места боя, но время от времени сражавшиеся подступали так близко, что мы могли хорошенько их рассмотреть.
Я необычайно заинтересовался черными пиратами. Во время моего первого пребывания на Марсе смутные слухи о них доходили до меня, но я не поверил, уж слишком они походили на легенду. Я никогда не видел пиратов
