окружённая постройка битком набита людьми. Я разогнал восприятие на максимум, проникая сознанием внутрь помещения.
«Люди. Мужчины, женщины и дети» — сверился я с ощущениями. — «Десятка три на ногах, и около двадцати человек сидят или лежат».
Мне очень не нравилось то, что собирались сделать с запертыми людьми. Один из присутствующих здесь был одарённым, об этом свидетельствовал парящий над навершием его посоха шар рыжего магического пламени.
Шаман (назову его пока так) речитативом произносил какую-то ахинею, постоянно выкрикивая призыв к остальным воинам, и те сразу подхватывали произнесённое слово.
Странно, но отдельные слова я понимал. Хотя нет, не странно. Люди говорили на Шу-Алиррском, правда с сильным коверкающим произношением. Но вывод я сделал однозначный.
— Сожги их плоть. Сожги! — гортанно выкрикнул шаман.
— Сожги! — поддержал его громогласный хор.
— Испей их кровь! Испей!
— Испей! — снова хор голосов.
— Иссуши их кости. Иссуши!
— Иссуши!
Стало ясно, что здесь проводится какой-то ритуал. Подозреваю, что с непременным жертвоприношением запертых людей.
Вмешиваться очень не хотелось. Но обстоятельства диктовали другие условия. Одно дело, когда ты действительно не можешь помочь и остаёшься нечаянным наблюдателем, а совсем другое — когда можешь, но не хочешь.
Я мог, но не торопился. Ждал до последнего. Всё-таки надеялся, что после прочтения стихов люди разойдутся по домам. Ну нельзя вот так сжигать женщин, детей и раненых. Думаю, что в любой культуре, даже иномировой, это считается омерзительным и бесчеловечным поступком. Иначе такой человек и не человек вовсе.
— Явись! — раздался истошный вопль, ставший последним в проведённом ритуале.
— Явись! — подхватил его хор голосов.
Шар рыжего пламени разлетелся направленными брызгами в сторону здания с узниками. Тут же раздались испуганные крики из-за камышовых стен. Пламя моментально охватило горючий материал в считанные секунды, грозясь спалить его вместе с людьми.
Ну и как можно спокойно наблюдать за подобным?
* * *
Рампу-ойя — Познавший Пламя — уже закончил очередной фрагмент ритуала пробуждения Верховной Души. Осталось дело за малым — дождаться смерти жертв и впитать эманации их мук в камень посоха, чтобы уже в храме передать её на алтарь.
«Ещё две сотни жизней, и ОН явится, чтобы отметить самого преданного слугу» — мысленно ликовал шаман. — «Всего-то две сотни жизней».
Столетний ритуал был близок к финалу. Неисчислимое число жертв уже было предано очистительному пламени в угоду Его, и, казалось бы, ничто не сможет помешать великому пробуждению Верховной Души. Изначального, того, что познал Пламя первым из живущих. Того, кто запечатал свою душу в огненном алтаре храма. Того, кто ждёт пробуждения.
Даже с каким-то сожалением он смотрел на охваченное пламенем строение. Последние из народа Воды. Извечный враг народа Огня.
Странно, но панические вопли сгорающих вдруг прекратились. Они начали петь. Сначала раздался один голос, мощный и звонкий одновременно, а спустя секунду раздался уже целый хор.
Познавший Пламя прекрасно знал эти слова. За свою долгую жизнь он слышал их много раз. Фрагменты этой древней песни часто срывались с губ воинов Народа Воды, когда они шли в бой. Даже на смертном одре каждый из них старался произнести хотя бы строчку из священного текста. Глупые водники верили, что в час нужды, когда народ будет стоять на грани вымирания, явится Великая Вода и непременно спасёт верных адептов. Вот ведь наивные глупцы. Ничто в этом мире не осмелится бросить вызов Изначальному Пламени.
— Где же ваша Госпожа? — со злорадной издёвкой выкрикнул Рампу-ойя. — Что ж она не спешит спасать вас, жалкие водники?
Не успел шаман договорить, как ровная гладь озера дернулась. Вода откатилась назад от берега, чтобы через некоторое время подняться огромной волной, грозящей смести всё на своём пути.
* * *
Вода в озере была солоновата. Чрезмерно для озера, но не настолько, чтобы назвать эту воду морской. А ещё что-то в этой воде было от тёмной, той самой — грунтовой и минерализованной, которую я впервые встретил в катакомбах техотдела Службы Пресечения. Тем не менее, работать с такой водой было одно удовольствие. Она оказывала минимальное сопротивление.
Смывать под чистую всю деревушку смысла не было. Могли пострадать люди, те, которых сейчас пытаются сжечь. Остальных за людей я не считал. Твари, не более.
Волна в едином порыве взмыла в воздух. От неё тут же отделились тугие лоскуты, чтобы в первую очередь сбить пламя, охватившее строение с людьми, принесёнными в жертву. На удивление, магическое пламя затушить не удалось. Казалось бы, оно могло гореть даже в воде. Я прислушался к ощущениям.
Да, так и есть. Огонь был не тот, с которым мне приходилось бороться раньше. То же магическое пламя, из которого состоял Магог со свитой Ифритов, разительно отличалось от этого. Там была чистая и голая мощь. А здесь… грязный огонь — злобный и голодный. Через воду я прямо чувствовал его ненасытный голод и вселенскую злобу. Он готов был сожрать как узников, так и всех остальных, включая шамана и его воинов.
Вода испарялась с пугающей скоростью, но затушить магическое пламя была не в силах. Тем не менее, распространение огня по зданию прекратилось. Я накрывал водой рыжие языки огня волна за волной, но полностью погасить его никак не удавалось, чего не скажешь об остальных домиках, которые подожгли от обычных факелов. Они потухли моментально.
«А если так…» — я вытащил из кармана тюбик эликсира Восстановления. Он сейчас был не нужен, но я приготовил его на всякий случай.
Все тонны воды, что я вытащил из озера, резко воспарили над деревней бурящейся массой, готовые в любой момент обрушиться на головы присутствующих. А над весело заплясавшимися языками рыжего пламени начала конденсироваться чистейшая эликсирная вода. Прохорыч был бы очень рад получить столько эликсирной воды сразу. Литров десять, не меньше. Я выжал в рот приготовленный тюбик. Шкала снова поползла вверх.
Материализованная вода справлялась гораздо лучше, чем та, что из озера. Проклятый огонь (и снова возьму на себя смелость дать этому феномену название) неистово сопротивлялся, но противопоставить воде, близкой к Абсолютной, ему было нечего. Ненасытная злоба перерастала во злобу от бессилия.
Борьба с противоестественным огнём доставила мне удовольствие. Не должно подобное существовать в нашем… в любом мире. Мерзкая субстанция, которая существует только для плохих дел. Подозреваю, что такой огонь неспособен согреть, на нём не приготовить пищу. Он создан только для того, чтобы нести горе и зло.
Частичка злобы, видимо, передалась и мне. Я вытащил рунный
