– Все отлично.
Сузер заранее повесил перед Луэйном телескопическое зеркало. Благодаря ему Луэйн мог видеть улицу, по которой пойдет Хэрольд. В руке он держал небольшой передатчик, замаскированный под пачку сигарет, который приведет в действие дробовик, установленный Сузером в прорези почтового ящика. Луэйну оставалось лишь нажать на кнопку, как только Хэрольд появится в зеркале. Выстрел из двух стволов на расстоянии десяти футов довершит дело.
Отличный план. К тому же им просто повезло, что Альбани на него купился. Луэйн очень надеялся, что возле почтового ящика никого не окажется, когда Хэрольд получит двойной заряд дроби. Дяде Эзре пришлось немало попотеть, чтобы все уладить, когда во время одной из предыдущих Охот Луэйн бросил в свою жертву ручную гранату в переполненном универмаге, убив при этом нескольких покупателей. По иронии судьбы это случилось у отдела, где торговали бронежилетами.
– Он поворачивает за угол, – сообщил Сузер. – Внимание, он в десяти футах от почтового ящика, он…
– Что? – воскликнул Луэйн. – Что случилось?
– Он остановился.
– Что значит остановился? Он не мог остановиться. Что там такое происходит?
– Он с кем-то разговаривает. О боже!
– В чем дело? С кем он там разговаривает?
– С этим проклятым Гордоном Филакисом!
Глава 35
В Охотничьем Мире имелось семь телевизионных каналов. По шести из них по спутниковой связи транслировались передачи из Соединенных Штатов. А седьмой, полностью отданный круглосуточному освещению охотничьих событий, назывался «Охотничье шоу», и вел его всем известный Гордон Филакис.
У Филакиса было смуглое квадратное лицо с массивной нижней челюстью и коротко подстриженные волосы. Его речь всегда лилась непрерывным потоком. Он всегда находил, о чем говорить, даже в тех случаях, когда говорить было не о чем, что так часто случалось в прямом эфире.
– Привет, друзья, Гордон Филакис со своей передачей «Охотничье шоу» приветствует вас из самого сердца Столицы Убийств, доброй старой Эсмеральды в солнечном Карибском море. Итак, друзья, вы смотрите прямую трансляцию местного телевидения про Убийства, после которой последует выпуск международных новостей. Трансляцию нашей программы некоторые правительства пытались запретить в своих странах, полагая, что вас, друзья, следует оберегать от показа настоящего, реального Убийства в жизни и что вам достаточно фальшивых детективов, которые до сих пор продолжают снимать наши киностудии. Однако вы им этого не позволили, и я снимаю перед вами шляпу. Когда они пытались нас запретить, вы покупали видеокассеты с нашими программами из-под полы, потому что прекрасно знали, что в сценах насилия нет ничего страшного, если их участники – взрослые люди.
Итак, леди и джентльмены, наша съемочная группа сейчас находится на улицах Эсмеральды, чтобы взять для вас несколько интервью у Охотников, которые в настоящий момент принимают участие в Охоте, и донести до вас все страхи и ужасы прекрасного мира насилия.
Простите, сэр, я вижу у вас значок Охотника. В руке у вас «смит-энд-вессон», не так ли?
– Что? Да. Простите, но я…
– Сколько Охот на вашем счету, мистер…
– Эрдман. Хэрольд Эрдман. Эта первая.
– Охотник-новичок! Как вам это нравится, друзья? Откуда ты, Хэрольд?
– Послушайте, – перебил его Хэрольд, – в другой раз я с удовольствием поговорил бы с вами, но сейчас…
Филакис понимающе улыбнулся.
– Нервничаешь, или, как мы тут говорим, «охотничья тошнота» напала?
– Дело совсем не в этом.
– Ну так расскажи, в чем дело. Мы все простые люди и все поймем. Может, у тебя свидание с какой-нибудь смазливой куколкой?
– Ладно, если уж вам так интересно, я как раз собираюсь кое-кого убить.
– Да ты охотишься! Надо было сразу сказать. Не волнуйся, прихлопнешь свою Жертву как-нибудь в другой раз. Ты ведь не сердишься на нас, Хэрольд, не правда ли?
Хэрольд хмуро улыбнулся.
– Может, оно и к лучшему. Знаете, что-то мне сегодняшний план совсем не нравится.
Филакис торжествующе кивнул.
– Охотничий инстинкт. Он всегда присутствует у хороших Охотников. Кто твой Наводчик, Хэрольд?
– Майк Альбани.
– О, мы знаем этого уважаемого представителя старой гвардии. В последнее время ему не особенно везет, но мы надеемся, ты изменишь ситуацию.
– Сделаю все от меня зависящее.
– Слушай, Хэрольд, мне немного обидно, что из-за нас ты, возможно, упустил шанс совершить хорошее Убийство. Поэтому я хочу загладить свою вину. Ты уже обедал?
Хэрольд еще не ел.
– Прекрасно! А что, если мы попросим тебя на некоторое время стать нашим обозревателем в программе «Ресторан Охотничьего Мира»? Пойдем с нами. Тебя угостят самым лучшим на острове обедом, к тому же мы немного развлечемся.
Взяв Хэрольда под руку, Филакис повел его по улице, следом за ним устремились теле– и звукооператоры, а также зеваки, которые во что бы то ни стало хотели попасть в объектив телекамеры, чтобы потом увидеть себя в вечернем выпуске новостей.
Вскоре они подошли к ресторану «Ле Морганто». Филакис, Хэрольд, операторы, осветители, девушки-статистки, ассистенты режиссера, подсобные рабочие столпились в вестибюле, куда проникали восхитительные запахи. Тут же появился маленький человечек с встревоженными глазами и в белом смокинге.
– Привет, Гордон! – воскликнул он.
– Привет, Том, – ответил Филакис. – Сегодня мы решили проведать твой ресторанчик.
– Господи боже мой!
– Я привел с собой гостя. Познакомься, Том, с мистером Хэрольдом Эрдманом, который недавно прибыл на наш солнечный остров и уже стал полноправным Охотником и твоим гостем на сегодняшний вечер. Хэрольд, все, что от тебя потребуется, так это есть и делиться своими впечатлениями о подаваемых блюдах.
Том провел Хэрольда к столику, и осветители принялись устанавливать софиты. Официанты принесли серебряные вилки и ножи, разложили салфетки. Подали бутылку красного вина с французской этикеткой. Разлили по бокалам. Хэрольд поднес бокал к губам и медленно сделал глоток.
– Ну, Хэрольд? – поинтересовался Филакис. – Как тебе? – И заговорщицки подмигнул.
Хэрольд все понял. В жизни каждого человека случаются моменты, когда интуиция помогает ему забыть про добропорядочность и честность, которые ему привили с детства.
Быстро смекнув, что к чему, Хэрольд ответил:
– Совсем неплохо…
Филакис бросил на него красноречивый взгляд, опасаясь, что Хэрольд все испортит.
– …для мытья полов.
И тут началось настоящее веселье.
Одно за другим он высмеивал все блюда, поспешно ища подходящие сравнения, чтобы его никто не принял за деревенщину. Некоторые из его грубоватых шуток были не такими уж и плохими, если учесть, что он выдавал их экспромтом. Так, суп из черепашьего мяса он назвал «зловонным болотом».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
