Спустя несколько мгновений Анджелина уже снова счастливо хохотала.
И просто дождаться не могла, когда сможет поговорить с Розали и предложить ей еще одного гостя в Холлингс. Идея совершенно, совершенно блестящая, и, разумеется, никакой неудачи тут быть не может.
Глава 15
Холлингс был солидным, строгим серым каменным квадратным особняком, стоявшим в конце длинной извилистой подъездной дорожки, вьющейся по большому, ухоженному, хорошо распланированному парку. Прямо перед домом были разбиты весьма старомодные сады с фигурными живыми изгородями, гравийными дорожками и скульптурами. Холлингс казался приятным местом, где хорошо будет провести несколько дней, если погода продержится, во всяком случае, получить передышку после насыщенного и торопливого ритма жизни в Лондоне. К такому общему мнению пришли пассажиры кареты, в которой ехал Эдвард (не старой из Уимсбери, которую все, кроме его матери, считали чудовищно неудобной, а той, что предоставил дед).
А сам Эдвард мечтал оказаться в любом другом месте на этой земле.
Плохо уже то, что ему придется провести несколько дней в опасной близости к Трешему и его сестре. Еще хуже то, что семейный комитет не далее чем вчера пришел к выводу, что поиски невесты ведутся недостаточно успешно, хотя сам Эдвард за прошедший месяц вяло ухаживал аж за шестью юными леди, и все шестеро его благовоспитанно поощряли. Но комитет пришел к тревожному заключению — ему следует вновь обратить внимание на леди Анджелину Дадли.
И бесполезно напоминать им, что он уже ухаживал за ней, сделал предложение и получил отказ. По словам бабушки, отмахнувшейся от него лорнетом, это ничего не значит. Ни одна девушка, заслуживающая внимания, не примет от мужчины первого предложения.
— В особенности если он не может убедить ее в своей любви, — подчеркнула Джулиана.
— А теперь ты проведешь в ее обществе пять дней, — добавила Альма. — Эдвард, это идеальная возможность попытаться снова и на этот раз все сделать правильно.
— Она мне очень-очень нравится, — заявила Лоррейн. — У нее есть индивидуальность.
— Мне даже ее шляпки нравятся, — сказала бабушка. — Хотелось бы мне осмелиться и самой такие носить. Тогда люди смотрели бы на них, а не на мои морщины.
— А после того как она тебе отказала, она выглядит такой несчастной, — вставила мать.
Что-что?
Она говорит о той самой леди Анджелине Дадли, с которой знаком и он? Да видела ли она ее в последнее время, как он… то есть как он пытался ее не замечать? Она флиртует с каждым, кто носит брюки, и каждый, кто носит брюки, ей отвечает. Из ее поклонников уже можно составить целый полк для пополнения рядов британской армии! Безудержное веселье просто хлещет у нее через край. Любой хозяин дома, если пожелает, может сэкономить целое состояние на свечах — своей улыбкой она способна озарить огромный бальный зал.
И она несчастна?
— Ты и сам в последние недели выглядишь несчастным, — добавила мать.
Эдвард нахмурился. Несчастным? Разве она не замечает, что он постоянно посещает балы то с одной леди, то с другой? И даже танцует на них? Разве не знает, что он каждый день ходит на званые обеды, и в театры, и на приемы в садах, и неизвестно куда еще?
Сразу после приезда его, как и остальных гостей, проводили в отведенную комнату, но он же не мог сидеть и кукситься там вечно, даже если бы ему ужасно хотелось отсиживаться там все пять дней. Переодевшись и заново побрившись, он отпустил лакея и спустился на чаепитие в гостиную.
К счастью, кроме семьи, в особняке оказались и другие гости. В частности, леди Иган, хотя она, конечно, относилась к семье, потому что была кузиной Феннера. Но в гостиной сидели и несколько незнакомцев. Высокий, бледный, как мертвец, мужчина с добрым лицом, кустистыми седыми бровями и редкими седыми волосами, которые, похоже, не укротить ни расческой, ни щеткой, ни водой — леди Палмер представила его как преподобного Джозефа Мартина, недавно ушедшего на покой викария, всегда бывшего добрым другом леди Палмер. Еще она представила мистера Брайдена, своего соседа, приглашенного на все время домашнего приема, и двух его дочерей, мисс Брайден и мисс Марианну Брайден. Близкий друг Феннера, сэр Уэбстер Джордан, тоже был здесь.
И еще двое гостей, при виде которых Эдвард ужасно удивился. Здесь была Юнис. Он не мог придумать ни одной причины, почему ее сюда пригласили, за исключением странной дружбы, возникшей между ней и леди Анджелиной Дадли. Но в любом случае он очень обрадовался, увидев ее. Он не разговаривал с Юнис с того приема в саду, где Юнис выглядела очень раздосадованной, когда заметила, что Эдвард ждет ее на берегу. Впрочем, она приняла его руку, когда Уиндроу отошел, и они провели вместе приятные полчаса.
Но еще сильнее удивился (и совсем не обрадовался), когда увидел среди гостей и самого лорда Уиндроу. Но, как объяснила леди Палмер, тот их сосед, его загородное поместье находится всего в десяти милях отсюда.
Так что домашний прием начался с чаепития, разговоров и смеха, а продолжился обедом, игрой в карты в гостиной и музицированием. Обе мисс Брайден развлекали собравшихся игрой на фортепиано. Затем леди Иган аккомпанировала лорду Фердинанду Дадли, а тот спел несколько народных песен на удивление приятным тенором.
Эдвард с облегчением обнаружил, что леди Палмер оказалась куда тактичнее, чем его собственные родственницы — а может быть, она просто не собиралась поощрять возобновление его отношений со своей подопечной. Она усадила его на некотором расстоянии от леди Анджелины Дадли за обедом и за другой карточный стол во время игры.
Отправляясь в постель, Эдвард исполнился осторожного оптимизма. Он с удовольствием побеседовал во время обеда с преподобным Мартином и с мисс Брайден и с удовольствием поиграл в карты в паре с леди Палмер. Оказалось, что держаться тут на расстоянии от леди Анджелины не труднее, чем делать это в бальных залах и гостиных, куда он зачастил в последний месяц.
Хотя, когда Эдвард готовился ко сну, его вдруг осенило. Странно, что он так неохотно приближается к ней. В конце концов, оба они взрослые члены светского общества. Их сватовство, если его вообще можно так назвать, длилось совсем недолго и закончилось почти без шума — он сделал предложение, она его отклонила. Там почему они не могут сейчас встречаться, не испытывая неловкости и смущения?
Но они, пусть ненадолго, встретились на берегу Темзы, где Эдвард, не подумав, ринулся выручать ее, заметив, как Уиндроу встал между ней и Юнис и взял ее за руку. Да с какой стати он вообще решил снова стать ее защитником, если она не имеет к нему никакого отношения? После он чувствовал себя полным идиотом, в особенности когда выяснилось, что в лодку к Уиндроу села Юнис, а не леди Анджелина. Но он совершил ошибку, посмотрев леди Анджелине в глаза, потому что испытал особенно тревожащую неловкость. Казалось, что он скорее утонет в ее больших темных глазах, чем в водах Темзы.
