Я покачала головой.
– Мне с трудом в это верится.
– Да ну? Да вы, на хрен, посмотрите на себя. Посмотрите на свою чёртову жизнь. Вы – Виктория-Мать вашу-Харрингтон. Вы не бедная девушка, у которой двенадцатилетний сын, и которая пытается выжить, играя в игры извращенцев, в которые хотят играть эти мудаки. У вас есть выбор. Мистер Харрингтон решил всё за вас, тем самым успокоив сильных мира сего. Но их спокойствия хватит ненадолго. Вы хотите знать, как я поступлю с договором. Я объясню вам, какие у вас есть варианты. Например, вы владеете охрененным состоянием. Используйте его. Пустите его в ход. Оставьте загнивать чёртов «Харрингтон Спас энд Сьютс». Разве вам действительно хочется владеть компанией, которая не что иное, как прикрытие для эксплуатации женщин, у которых не такая охрененно роскошная жизнь, как у вас? Я не хочу сказать, что вам всё это досталось легко. Нет. Но в конце каждого дня вы, невредимая, засыпали в своей шикарной квартире или в особняке, у вас на пальце красуется долбанный булыжник, который кормил бы семьи таких девушек в течение пяти лет.
У меня свело желудок. Я никогда не думала об этом в таком ключе.
– Вам была уготована такая жизнь. Мистер Харрингтон сделал для вас всё, что было в его силах. Теперь у вас есть шанс сделать всё ещё лучше.
Голос Трэвиса зазвучал ниже.
– Я могу гарантировать вам, что если вы решите не подписывать соглашение ни с одним из нас, моя чёртова работа станет ещё труднее. Они хотят вас.
– Кто? Кто, на хрен, хочет меня?
Его тёмные глаза сузились.
– С кем вы тогда трахались?
У меня больше не было ощущения, что я могла скрывать что-то от Трэвиса. В каком-то смысле, это было освобождением. Не раздумывая, я честно ответила ему:
– С Броди Филлипсом.
Он покачал головой.
– Боже, вы, блять, с ума сошли? Он же работает в «Крейвен и Ноулз». Они по уши завязаны в этом дерьме. Ваше обоняние должно было подсказать вам держаться от него подальше.
– Нет, ты ошибаешься. Он работает там, но он не один из них. Он ничего не знал ни о договоре, ни о складе, по крайней мере, до тех пор, пока я не попросила его копнуть глубже. Ему известно только то, что ему рассказала я.
Трэвис откинулся в кресле и скрестил руки на груди.
– Так это благодаря ему вы узнали о завещании?
– Да. Видишь? Он помогает мне. Вот кому я не доверяю, так это Паркеру.
– Следуйте своей интуиции… с мистером Крейвеном.
– Он на пути сюда.
Трэвис тяжело вздохнул, тесная футболка натянулась на его груди.
– Я прошу вас, миссис Харрингтон, не подписывайте его договор. Скажите, что хорошенько подумали и хотите выполнить волю вашего мужа. Если вы так доверяете мистеру Филлипсу, заставьте его составить новый договор, на моё имя. Но, что самое важное, ни при каких обстоятельствах не смейте улизнуть от меня. Вы действительно понятия не имеете, с чем столкнулись.
– Трэвис, пока ты не ушёл, скажи мне кое-что ещё.
Он поднял бровь.
– Кто такой Карлайл?
Обычно выражающее уверенность лицо Трэвиса побледнело.
– Миссис Харрингтон, ваш самый страшный кошмар – это не сенатор Кин и не Паркер Крейвен. Не знаю, откуда и как вы узнали о Карлайле Альбини, только я советую вам забыть обо всём, что вам известно. Он не вашего ума дело, как и Никколо, Уесли и остальные члены их семьи.
Не моего ума дела. Стюарт говорил нечто подобное до нашей свадьбы. Альбини? Уесли Альбини, из подготовительной школы Кинсли.
– Никколо – брат Карлайла. Кто такой Уесли? – спросила я.
– Миссис Харрингтон, вы даже представить себе не можете, о чём спрашиваете.
Я повысила голос.
– Скажи мне. Кто он?
– Уесли – его сын.
– Сын Никколо?
– Нет, Карлайла.
Моя голова внезапно отяжелела от новой информации. Уесли Альбини был моим братом.
Глава 23
Настоящее.
– Миссис Харрингтон, – раздался из динамика телефона голос Кристины. – Здесь мистер Крейвен, у вас с ним встреча в десять часов.
– Спасибо, Кристина. Проводи его.
Я встала.
– Вик-то-ри-я. – Он растянул моё имя по слогам, входя в офис Стюарта, мой офис.
– Паркер, как мило с твоей стороны пойти мне навстречу. Я ещё пока не готова покидать дом.
– Не стоит благодарности. Я понимаю, что сейчас тебе ещё по-прежнему нелегко. – Он сел напротив моего стола и подался вперёд. – Полагаю, это продлится ещё какое-то время. И мне, правда, не хотелось обсуждать насущные дела именно сейчас. Но, думаю, чем быстрее мы обратимся к ним, тем быстрее сможем их решить.
– Решить? – спросила я. – Не понимаю, что именно нам нужно решить.
– Виктория, ты находишься в щекотливой ситуации. Если бы это не было так срочно, я бы с радостью подождал. Однако, у Стюарта остались сделки, по которым он не до конца расплатился.
– Наверняка, у тебя есть все контакты наших бухгалтеров и банков. Уверена, они смогут обо всём позаботиться.
Мне понравилось, как он поёрзал в своём кресле. Я ни за что на свете не собиралась поднимать эту тему договора. Мне хотелось, чтобы он сам заговорил.
Брови Паркера поднялись вверх.
– Речь идёт не о деньгах. Не прикидывайся дурочкой.
– О, разве я прикидываюсь? Это ты приходил сюда и надеялся, что я слепо подпишу документы, даже не прочитав их. – Он поджал губы, я спросила, – Так, наверное, прикидывался ты?
– Я собирался объяснить всё тебе, но позже. Ты, похоже, не понимаешь доверительных отношений между поверенным и его клиентом. Было много случаев, когда Стюарт давал мне полную свободу действий.
Я откинулась назад в кресле и широко раскрыла глаза.
– Неужели, Паркер? Расскажи подробнее. И в каких именно делах Стюарт давал тебе карт-бланш?
– Вы даже представить себе не можете, миссис Харрингтон, как много их было.
Мой взгляд не дрогнул, губы изогнулись в усмешке.
– Мне этого не говорили. В действительности, насколько я знаю, желаемые тобой сферы постоянно контролировались. – Я пожала плечами. – К тому же, в наши дни женщине нельзя никому доверять.
– Мне можно. Ты можешь доверять мне. Стюарт доверял. – Паркер взял свой дипломат и вытащил ещё одну папку. – Я ещё не показывал тебе это, и Стюарт его не подписывал, но собирался.
Он открыл документ под названием «Последняя воля и завещание» почти на последней странице и показал пальцем на абзац.
– Вот, миссис Харрингтон, пожалуйста, прочтите этот параграф, прямо под «Завещанием движимости и недвижимости».
Я посмотрела на текст, на который указывал его костлявый палец:
"Я, Стюарт Аллен Харрингтон, передаю управление на ранее заверенный договор между мною и Викторией Энн Конвей, теперь уже Викторией Конвей Харрингтон, своему душеприказчику, Паркеру Крейвену, до тех пор, пока обязательства по вышеупомянутому договору не будут завершены или пока соглашение не будет исполнено."
Я кивнула.
– А вот это уже интересно. Но, по твоим собственным словам, Стюарт не подписал это новое завещание, а, значит, оно не имеет юридической силы.
– Именно поэтому я дал тебе договор. Мы сможем выполнить волю твоего мужа, составив новый договор, который будет таким же законным, как и тот, первый.
– Ты помнишь, когда мы со Стюартом подписали тот договор? Тогда мы с тобой встретились в первый раз. И ты, наверняка, понимаешь, что тогда я была, к сожалению, не проинформирована об истинной природе того договора. Тем не менее, думаю, ты имеешь полное представление о том, что я следовала этому документу до последней буквы. Я выполнила свои обязательства. В связи с преждевременной смертью Стюарта, теперь я являюсь единоличным наследником его состояния. Скажи мне, Пакер, что именно побудило тебя сделать так, чтобы я подписала твой договор?
Я наклонилась вперёд, уперев локти в стол, и посмотрела ему прямо в глаза.
– Другими словами, скажи мне, какого хера ты решил, что я настолько тупа. Я могу купить и продать тебя. Я могу уволить твою задницу и найти новую юридическую фирму, которая будет представлять мои интересы. Скажи мне, с чего ты решил, что я соглашусь снова пройти через этот ад.
Видно было, что моя прямота застала Паркера врасплох, однако, он и бровью не повёл.
– Да, Виктория, я помню, когда мы впервые встретились. Я много чего помню.
Я держала себя в руках, хотя внутри у меня всё сжалось.
Он продолжал.
– Ещё мне известно о сделках Стюарта. В конце концов, я его поверенный. Давай поговорим в деталях вот об этом.
Паркер извлёк ещё одну папку. Когда он открыл её, я увидела документ, который мне не нужно было читать, чтобы узнать, что там. Это было и так понятно. Паркер понаблюдал за мной, а потом продолжил:
– Я так полагаю, что ты узнала этот договор, твой первоначальный договор?
