А я тем временем снова занял защитную позицию. Пока что вроде идет неплохо. Тьфу-тьфу, как говорится.
На месте противника я бы повременил. Не торопился бы слишком. Отдохнул бы, подумал, что да как. Дождался бы перерыва, посоветовался с тренером. Может, сменил бы линию поведения.
А он опять попер на меня. Видимо, живет по принципу — только нападение. Только атака. Ни шагу назад.
Очень хорошее правило. Почти, как у меня. Вот только мозги при этом надо включать. Не лезть на рожон. Быть осмотрительным во время атаки. Не забывать о защите.
А Хамани снова атаковал. И опять не снизошел до защиты.
Впрочем, надо отдать должное, он был очень быстр. И очень резво оправился после легкого нокдауна. Я даже не думал, что такое возможно. Наверное, поэтому расслабился.
Алжирец мигом сократил дистанцию. В атаке он напомнил леопарда, прыгающую на жертву. Вот только я далеко не антилопа. И мне не сломаешь позвоночник укусом в шею.
Джеб, потом еще один. Я едва успел увернуться.
Но вот следующий прямой удар правой я пропустил. Слишком уж стремительно они все прошли. Смазанный толчок в голову.
Легкий, неопасный. Но все равно настораживающий. Я все-таки недооценил Хамани. Он слишком шустрый. Там, где прошел один удар, там будет и второй.
Я снова прикрылся. Хамани с радостью ударил снова, уже посильнее, но я успел выставить защиту предплечья и ушел нырком.
В голове немного пошумел вихрь. Легкая боль. И всего делов. Хорошо, что я успел увернуться.
Хамани опрометчиво продолжил атаку. Но я уже был наготове. Снова уход, еще один. Алжирец бил чрезвычайно быстро. Перчатки мелькали в воздухе, как крылья колибри.
Долго так продолжаться не могло. Если я буду только уходить, он меня настигнет. Поэтому после второго уклона я ответил привычным прямым в корпус Хамани. Он, как всегда, оставил его открытым.
Бац, бац! Сначала один удар, потом второй. Хамани перестал бить меня, отошел назад, перегруппировался.
Судорожно вдохнул воздух. Что, малыш, немного болят легкие?
Сейчас у тебя заболит печень. Если ты дашь ее выгрызть. Я заметил, что алжирец, сам того не желая, иногда приоткрывает ее.
На мгновение ураган рядом со мной утих. Хамани зыркнул глазами вниз, на мои ноги. На перчатки.
Ага, надоело получать по корпусу. Хочет убедиться, что я не садану ему в бок, когда он снова пойдет в атаку. Знает уже, что я его подстерегаю. И если он промахнется, то получит пушечный выстрел в живот.
Я спокойно ждал. Может, он и сумел проникнуть за линию моей обороны за счет быстроты, но это недолго.
У меня же есть дополнительная задача. Точными и сильными контрударами я экономил силы. Пока Хамани изощрялся в проворстве, я делал бой легким. Для себя, в первую очередь.
Меткие контрудары позволяли вести поединок со своей скоростью. Владеть темпом боя. Это громадное преимущество перед таким суетологом, как алжирец. Особенно, когда я работал в оборонительном стиле.
Расчет времени лучше быстроты. Умение бить эффективные контрики всегда поможет мне остановить атакующего. Впрочем, теперь я не собирался разрешать противнику атаковать. Есть масса ловушек, чтобы поймать его без атаки.
Ждать долго Хамани не привык. Постоял, оценил мои намерения. И пошел в новую атаку. Какой ты у меня молодец. Такой предсказуемый, что аж зевать хочется.
В этот раз он тоже действовал быстро. Но я уже был настороже. Заранее ощетинился углами локтей и плеч, прикрыв уязвимые места.
Хамани выкинул джеб левой, потом пытался достать меня крюком. Я плавно отклонил голову назад. Перчатка противника прошуршала в воздухе прямо перед моим носом.
И почти сразу, на возврате, я врезал в соперника длинный прямой удар. Алжирец опять едва избежал нокдауна. На время затих. А я тем временем опять разорвал дистанцию между нами и усилил защиту.
Хамани потряс головой. Наверное, у него все двоилось перед глазами.
Оно и понятно. Этому отклоняющемуся удару меня обучил Касдаманов. Тут ведь какая главная фишка?
Лучшее время, чтобы ударить — это как раз подстеречь момент, когда рука противника возвращается назад после промаха. Отсюда логичный вывод — не надо отклонять голову слишком далеко назад. Иначе можно оказаться не только слишком далеко, но и потерять равновесие.
Выпрямление тогда займет слишком много времени. Можно самому подвергнуться новой атаке. Бить надо в центре ринга, а не по краям. И, естественно, не тогда, когда спина прижата к канатам. Выбрасывать удар лучше вблизи. Не так далеко, чтобы упасть назад. И не так близко, чтобы не угодить под удар противника.
Снова едва оправившись, Хамани опять рванулся на меня. У меня был готов следующий сюрприз. Но звякнул гонг.
Алжирец разочарованно опустил руки и направился к своему углу. Вот зараза, он не выглядел особо запыхавшимся. Да, с ним придется повозиться.
Я вернулся в свой угол. Худяков тут же наклонился ко мне.
— Ну все, молодец, Витя. Я же сказал, что он тебе не соперник. Продолжай в том же духе. В следующем раунде мы его сожрем с потрохами.
Может, и так. А может, и нет. Я же говорю, бокс непредсказуем. Как тропический ураган. Никогда не знаешь, в какую сторону может повернуть. Поэтому нельзя пыжиться от бахвальства.
— Сплюнь, дядя Игорь, — сказал я и сполоснув рот, сам сплюнул воду в ведро. — Тьфу, тьфу.
Худяков чуток посерьезнел. Поглядел в сторону угла противника. Прищурился.
— Всякое может быть, не спорю. Вон, тренер ему чего-то там втолковывает. Наверное, предлагает быть осторожнее. Если бы твой парень действовал расчетливее, то с такой скоростью мог бы стать королем ринга. А он… Эх!
Он и сам сплюнул за пределы ринга.
— Короче, работай также, Витя. Продолжай в том же духе. Ты его и так по очкам возьмешь. А если выдохнется в конце, то может, и достанешь в кость. Полежит чуток, глядишь, поумнеет. Впредь наука будет.
Перерыв пролетел, как мгновенье. Рефери позвал нас. Вот мы снова встали друг против друга. Зрители негромко шумели.
Гонг! Поехали! Второй раунд.
