— Аманда сказала, что ты большая шишка в местном храме. Как у тебя это получается?
Тедди качает головой.
— Дорогая Аманда. Вся в этих фантазиях о том, как снова вовлечь мой маленький клан в повседневную рутинную работу.
Он быстро поворачивается ко мне.
— Надеюсь, я не проявляю грубость, ведь вы сами из храма.
— Нет. Бог зануда. Дьявол скучный. Хуже только те, кто руководит храмами. Они считают, что все должны на четвереньках драить вместе с ними полы.
— Верно подмечено, — говорит Тедди.
Интересно, как там дела у Деймус. Кто-нибудь уже прикончил её? Не знаю, сколько времени потребуется Буеру, чтобы спроектировать и построить её храм, но, держу пари, это будет не быстро. Мерихим со своей командой будут саботировать проект. Кто-нибудь может взорвать всё строение в день открытия. Это всё, что нужно Аду. Ещё одна мученица. Интересно, рассчитывает ли Деймус на то, что её защитит её крёстная богиня фея? Я бы на это не поставил, но тогда я удивлён, как она и её церковь продержались так долго. Возможно, на их стороне есть какие-то ангелы без хвостов и рогов.
Впереди тесно заставленное подразделение каменных мини-дворцов. На металлических воротах на входе просто написано: «ПРИХОД». Что это за приход, отвалилось давным-давно. Это старое новоорлеанское кладбище, с его надземными гробницами, затащенными на этот холм, как Фицкарральдо[173] тащил свой корабль.
— Итак, ты не проводил время в летних сатанинских лагерях, сжигая Библии и мочась на распятия?
Теперь, когда мы на его территории, кажется, Тедди расслабился. Он достаёт чёрную сигарету «Собрание»[174], суёт в рот, затем снова вынимает, не прикуривая.
— Я проводил каждое лето здесь, либо со своим отцом или дедом, исследуя новые места с привидениями, нуждающимися в защите. Я стараюсь быть любезным с Амандой и её компанией, но я уже много лет не был ни на одном из их собраний. Со времён деда никто в семье не воспринимает их всерьёз.
Тедди указывает на кладбища вдалеке, используя сигарету как указку.
— Он собрал коллекцию наших первых кладбищ примерно в то же время, когда разбогател на добыче серебра. Он полагал, что эти два события неразрывно связаны, поэтому считал своим долгом создать рай для призраков. Он присоединился к храму Люцифера потому, что политические связи облегчали ему экономить на налогах с доходов от продажи серебра и доставлять иностранные могилы.
— Кажется, здесь пребывает большое число призраков. Ты не пробовал держать их привязанными к земле?
Тедди качает головой.
— Мои подопечные остаются или уходят, как им заблагорассудится. Возможно, если бы Бог более охотно презентовал Себя, они бы так не страшились того, что ждёт их, когда они, наконец, перейдут в мир иной.
— С этим не поспоришь.
Незажжённая сигарета Тедди сводит меня с ума. У меня до сих пор нет «Проклятий».
— Не возражаешь, если я возьму одну?
— Ничуть.
Он протягивает мне пачку. Я беру одну, отрываю фильтр и бросаю на его лужайку. Тедди даже не дёрнулся, но он видел, как упал бычок, и точно знает, где тот лежит. Позже он придёт сюда со щипчиками и отбеливателем, чтобы убрать за мной.
Я прикуриваю сигарету от зажигалки Мейсона. Без фильтра дым жёсткий и жирный, как стопятидесятикилограммовая медсестра, делающая мне искусственное дыхание. Под нами гектары земли, нарезанные и поделённые между несколькими кладбищами. Целый жилой массив для покойников.
— Кстати о Дьяволе, справа от вас иностранное святилище. Маленькое, из французских Канн.
Это полная котов милая коллекция каменных памятников и гробниц размером с телефонную будку. Похоже, котам нравятся мёртвые французы. Надо будет как-нибудь спросить об этом Видока.
— Тут наш первый импорт из Азии.
Миниатюрные пагоды конфетного цвета и декоративно отделанные каменные плавучие дома заполняют очень старое, очень тесное тайское кладбище. За ним находится воссозданное импровизированное кладбище времён Гражданской войны, в комплекте с крошащимися деревянными табличками.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Как, чёрт возьми, вы всё это делаете?
Тедди сияет, довольный тем, что я впечатлён.
— Мы держим на постоянной основе группу инженеров-некромантов. Они осматривают кладбище, гробы, надгробия и тела. Всё, что имеет отношение к смерти. Затем наносят на план точную глубину и местонахождение каждого захоронения относительно звёзд. Затем кладбище разбирают и восстанавливают здесь, с точностью до миллиметра воспроизводя первоначальное состояние.
Тедди отгоняет муху, первую, которую я здесь вижу. Наверное, какой-нибудь неблагодарный хрен оставил поблизости открытой нору, словно сурок-переросток.
— Если понадобится, мы можем перенести родную почву обратно вместе с извлечёнными останками.
Забавно, что Тедди настолько же невыразителен, насколько впечатляюще поместье. Я даже забываю обращаться с ним как с дерьмом. При всей своей эксцентричности, Тедди один из невыразительных людей. Они хотят слиться с мебелью и исчезнуть. Это не депрессия. Это скорее отчаянное желание стать невидимым. Он терпит меня только потому, что не хочет настолько разозлить остальных дьявольских фриков, чтобы они начали сторониться его. К тому же, это шанс блеснуть. Если бы я сидел рядом с ним в синоде, гарантирую, он не сказал бы мне ни слова за весь вечер. Он холодная овсянка в мокасинах за тысячу долларов. Должно быть, папа с дедушкой нанесли ему серьёзную травму, прежде чем оставить одного на холме лишь с мёртвыми приятелями.
— Слышал об этой маленькой девочке?
Наконец он прикуривает эту чёртову сигарету и делает затяжку.
— Все о ней слышали. Если вы намекаете, что она одна из моих, то это не так. Как и большинство призраков, мои совершенно неагрессивны.
— У тебя никогда не было проблем с привидениями?
Он пожимает плечами. Поворачивает руль и едет вдоль длинного каменного кургана.
— У них, как и у всех, бывает плохое настроение, но они не шляются, нападая на людей с ножом.
У меня не выходит из головы история Аманды о Мадридском Бесёнке. Здесь она была бы как дома.
— Притормози.
Тедди останавливает тележку под вздымающимся каменным ангелом.
— Тедди, я на это не куплюсь. Это ярмарка привидений, и все они ручные маленькие кролики? Не верю. Ты связан с этой девочкой. Не знаю, как, но связан. И, видишь ли, она охотится на святошу Джеймса.
— Кого?
— Заткнись. Охотиться на него, означает охотиться на меня.
Я достаю.45 и тычу ему в рёбра.
— Знаешь, что случается с людьми, которые пытаются убить меня или моих близких?
Тедди побелел как его «Роллс-Ройс». Попытался сглотнуть, но поперхнулся слюной.
— Пожалуйста. Я не знаю, что вам нужно. Эта девочка не из моих.
— Лжец, — говорю я, чтобы перепроверить, но момент упущен. Я могу прочесть это по его сердцебиению и дыханию. Микроскопическую дрожь в его голосе. Мудила говорит правду. Я всё равно не убираю пистолет.
— Кто на это способен? Призвать и контролировать столь могущественного духа?
— Не знаю. Может, кто-то из храма. Насколько мне известно, это могла быть Аманда.
— Умоляю. Она не может держать в узде даже своего ребёнка. Что она будет делать с маленькой Лиззи Борден[175]?
— Пожалуйста, не стреляйте в меня.
— Уверен? Мог бы остаться здесь навсегда со своими собутыльниками.
— Что мне сказать, чтобы вы мне поверили?
Я опускаю пистолет и кладу его себе на колени.
— Ничего. Уже поверил.
Эта девочка не может быть одной из его. По крайней мере, если это и так, то он этого не знает.
Раз она не связана с Остербергом, то я вернулся к тому, с чего начал, и в целом вся эта поездка была бессмысленной. Травен должен это признать. По крайней мере, один из нас будет счастлив. Мне следует пристрелить Тедди хотя бы за то, что он оказался у меня на пути к королю Каиру.
