Мика. Я за вас волнуюсь, что происходит?
— Что происходит? — невозмутимо ответила она. — Твой брат решил сбежать от меня и от своего сына. Заявил, что должен вернуться к Торе. У меня, честное слово, нет ни малейшего понятия о том, что с ним происходит. Это не тот Йонатан, которого я знала.
— Но почему, почему он сбежал? — настаивал Мика.
— Почему? — в ее интонации смешались недовольство и боль. — Может, вы обменялись судьбами, уж не знаю.
— А ты бы хотела, чтобы он вернулся? — спросил он, игнорируя ее укол.
— Не знаю. Правда. Не понимаю, что с ним, — ответила она, и Мика постарался расслышать в ее голосе мягкость и согласие.
Посреди ночи Йонатан ощутил, как чья-то рука настойчиво трясет его за плечо. Он думает, что это сон, но чьи-то цепкие пальцы не отпускают его. Едва открыв глаза, он понимает, что спит на стуле в огромном бейт мидраше, склонившись на пюпитр и смяв листы Гемары. Подняв глаза от трясущей его руки, он видит Мику. Йонатан моргает и бормочет:
— Мика, что ты здесь делаешь?
Затуманенный сном, Йонатан силился понять, что случилось, почему Мика будит его среди ночи. Мика прошептал:
— Йонатан, ты обязан вернуться к Алисе. Я с ней только что разговаривал. Она очень скучает и хочет, чтобы ты вернулся. Прямо умоляла меня, чтобы ты вернулся. Обещай мне, что вы воссоединитесь. Клянусь, тебе нечего бояться.
И что теперь? Он, Йонатан Лехави, постоянно талдычивший в ешиве в Йоркеаме о неоспоримой важности тела, о спасении чувственности, о необходимости быть прежде всего человеком, и только после этого богобоязненным, говоривший, что величайшая опасность неукоснительного следования Торе в том, что ее свет ослепляет, разбивает все вдребезги, что святость превращает человека в разрушительное чудовище или, наоборот, в анемичный бледный стебелек, лишенный желаний, жизни и развития, — да, он и никто иной в итоге оказывается человеком, бегущим от ответственности, избегающим отцовства, боящимся семейной жизни и делающим выбор в пользу призрачного духовного мира.
Но вернуться домой? В какой дом? Где ныне его дом? Сейчас середина ночи, большой бейт мидраш пуст, вокруг темно, и Мика стоит перед ним и не терпящим возражения тоном говорит:
— Давай, поехали в Шаарей-Ора.
И вот снова они вдвоем в арендованной машине, снова мчатся под покровом ночи, и вновь рука Мики на руле, и между ними пролегла тишина. Как они въедут в Шаарей-Ора, если большие желтые железные ворота заперты? Йонатан засыпает, но, тут же проснувшись, спрашивает Мику:
— Что будет с моим велосипедом? Он привязан к перилам у входа в ешиву.
Мика отвечает:
— Не волнуйся, я его посторожу, — и сторож на железных воротах Шаарей-Ора, ничего не спросив, открывает, и Мика высаживает Йонатана со словами:
— Хочу видеть, как ты заходишь внутрь.
Но сейчас середина ночи, как он войдет? Он помахал Мике рукой и сказал «спасибо, цадик». Мика быстро укатил, и вот Йонатан один у дома Бардахов, из которого сбежал.
Он подходит к лимонному дереву, нюхает блестящие в темноте фрукты, садится на качели у двери и видит, как та открывается, как он идет по коридору, заходит в комнату, слышит глубокое дыхание Алисы, видит крошечное тельце Идо, и он, Йонатан Лехави, реб Акива Эйгер в своем поколении, садится на двуспальную кровать, снимает рубашку и полотняный цицит, остается в пропахшей потом майке, пытается нашарить на кровати какие-нибудь домашние штаны, и Алиса испуганно спрашивает, кто это, и он говорит: «Я, все хорошо, спи, милая». А она отвечает: «Но твоя майка ужасно плохо пахнет». И он тихо смеется: «Я соскучился» — и хочет погладить ее лоб, но вспоминает, что им пока запрещено касаться друг друга, и она засыпает на левой стороне кровати, а посередине — Идо, а вот и свободное место, ожидавшее только его, хранившее верность и знавшее, что он непременно вернется.
Но он один, на качелях. Алиса в доме, а Йонатан снаружи, мерзнет. Как попросить у нее прощения, как излить запертый в нем стыд — ведь ему нужно совсем немного: место, где он мог бы приклонить голову и прошептать Алисе, чьи каштановые волосы рассыпаны по подушке: «Лисуш, я пришел».
Коротко об авторе
Раввин Эльханан Нир (1980) родился в религиозной семье в Иерусалиме и получил ешивное образование. Его стихи и рассказы стали публиковаться в ежедневных газетах, когда автору было всего шестнадцать лет. Тогда же завязал личные отношения с известными писателями и поэтами Израиля, такими как Далия Равикович и Йеѓудит Ѓендель, Моше Шамир и Натан Йонатан.
Затем начал проводить уроки творческого письма. В 2008 году в издательстве «Кибуц меухад» вышел первый сборник его поэзии «Мольба об интимности». На сегодняшний день вышло три поэтических сборника, за которые Эльханан Нир удостоился премии премьер-министра, премии Рамат-Гана, премии Холона и прочих. Эти книги неоднократно переиздавались — литературные критики назвали Нира «одним из заметнейших и смелейших поэтов в своем поколении» (Эли Ѓирш, «Йедиот ахронот»). Кроме того, изданы две его книги по еврейской философии, в которых автор рассматривает важные вопросы теологии, каббалы и их значения в современном мире.
Роман «Мы вдвоем», вышедший в издательстве «Сифрия хадаша» под редакцией крупнейшего редактора прозы в Израиле профессора Менахема Пери, еще в форме рукописи удостоился международной стипендии фонда Позен (2014), а затем — премии министра культуры (2017).
