Скалозуб не успел додумать мысль: дверь обители, за которой он наблюдал из-за угла, отворилась, и наружу шагнул тот самый анахорет, что недавно вместе с собратом прошествовал от теплиц, неся на плече мотыгу. Инструмент все еще был у него.
Ворота растворились наполовину, когда в них, оттолкнув Ежи, вбежал Ефрон, а за ним сам Владыка. Анахорет, ахнув, отпрянул, прыгнувший вперед Скалозуб ударом приклада в висок сбил его с ног, крикнул остальным: «За мной!» – и уже собрался нырнуть в дверь, когда с колокольни донесся выстрел.
* * *
…Когда проем между раздвигающимися створками стал достаточно широким, Баграт скомандовал:
– Вперед!
Ежи как раз шагнул в ворота. Монах ринулся следом, отпихнув секретаря, ворвался во двор, Владыка поспешил за ним, подняв автомат… но не слишком быстро поспешил, с оглядкой. Он трусом не был, но не видел необходимости сильно рисковать сейчас, просто потому что должен был довести до конца все это дело.
Из дверей обители вышел анахорет, сбоку к нему подскочил, занеся оружие, Скалозуб, за ним бежали Джигурта с Потапом.
На колокольне сверкнула вспышка, и Ефрон, вскрикнув, повалился боком в траву. В окне колокольни возник силуэт, выставил длинный ствол ружья. Баграт нацелил в него автомат, но Скалозуб успел первым. Не зря он когда-то отрядом жрецов командовал. Телохранитель умел быстрые и правильные решения в бою принимать, вот и теперь показал себя во всей красе: в то время как Джигурта с Потапом нырнули в дверь обители, Скалозуб, наоборот, прыгнул от нее, упав, прокатился по земле, встал на одно колено и дал вверх длинную очередь. Тем самым спас Владыку от неминуемой гибели.
Пули ударили в колокольню снизу вверх, изрешетили кладку вокруг окна, взметнув облако пыли. Стрелок наверху вскрикнул, отпрянул, выронив ружье, которое стукнулось о крышу обители и свалилось недалеко от крыльца.
Скалозуб вскочил, бросив взгляд на Баграта, прыгнул в дверь следом за монахами.
Из глубины коридора донесся крик, звук удара, что-то повелительно гаркнул Скалозуб, затем там снова крикнули – монахи крушили анахоретов. Баграт склонился над Ефроном, услышал дыхание над ухом, скосил глаза – рядом был Ежи. Присев, тот с любопытством разглядывал мертвеца, словно это был не человек из их отряда, а мутафаг какой-то бессловесный.
– Возможно ли, Владыка, чтоб пуля пробила человеку грудь, а он не помер? – спросил секретарь.
– Все бывает, – неопределенно ответил Баграт, выпрямляясь, и тут из обители донесся выстрел.
Это был не монашеский автомат – судя по звуку, стреляли совсем из другого оружия. И Баграт помнил этот звук, хотя с тех пор прошло так много времени.
– Здесь оставайся! – крикнул он, бросаясь к обители.
Он пробежал узкий коридор, освещенный тусклыми лампами, и влетел в первую из трех идущих анфиладой просторных комнат. Здесь на полу стонали два анахорета, а третий, с простреленным животом, вздрагивал, лежа под стеной рядом с перевернутым стулом. Окинув взглядом длинный стол, устройство в форме полусферы на нем, жгуты проводов, измерительные приборы, стеллаж с запчастями под окном и полный инструментов шкаф в углу, Баграт бросился к двери в противоположной стене. Снова грохнул выстрел, из дверного проема вывалился Скалозуб. Он выронил автомат, который только что спас ему жизнь: в корпусе оружия возле короткого ствола застряла сплющенная пуля. Телохранитель качнулся, едва не налетев на Владыку, повалился на спину. Лицо его было залито кровью, нос расквашен и свернут набок.
Когда он упал, стал виден человек, стоящий в центре второй комнаты, – высокий блондин в полувоенной одежде, с открытой кобурой на боку и большим револьвером в руках. За спиной его была приоткрытая железная дверь, а у ног лежали убитые Джигурта с Потапом.
– Ромулюс?
– Баграт?
Они выстрелили одновременно, отпрыгивая в разные стороны, и оба промахнулись. Владыка споткнулся о тело подползшего к нему анахорета и упал на колени. Пустил пулю в шею раненого, пытавшегося ударить его ножом, снова поднял автомат, вдавливая спусковой крючок, – оружие клацнуло, патроны кончились.
А вот в револьвере Ромулюса они еще были – и блондин, шагнув ближе к двери, уверенно прицелился в Баграта.
В обители грохнул выстрел.
Пуля ударила блондина в плечо, выбив из него алое облачко крови.
Вторая пуля угодила в стену, третья – в толстую раму железной двери позади Ромулюса. Его бросило назад, он едва не упал, повернулся и нырнул в дверь.
– Добей его! – крикнул Баграт.
Упершись прикладом в пол, Владыка встал. Двое анахоретов пытались сесть. Скалозуб, с трудом поднявшись на ноги, обеими руками держался за голову, с хрипом втягивая носом воздух и пуская кровавые сопли. Автомат валялся у него под ногами.
Посреди комнаты, сжимая оружие Ефрона, переминался с ноги на протез Ежи. Секретарь казался не более возбужденным, чем обычно, тот факт, что он только что едва не отправил к праотцам человека, трупы и раненые, особенного впечатления на него не произвели. Хотя, если припомнить, как Ежи попал в Храм и что с ним произошло в детстве, когда он потерял ногу… вряд ли вид смерти мог особо потрясти секретаря.
– Что с ними? – Телохранитель, подобрав оружие, указал стволом в сторону анахоретов и кровожадно добавил: – В расход?
Мгновение Баграт колебался, затем покачал головой.
– Выводи наружу. Свяжи. Ежи, помоги ему. Смотрите, чтоб никто больше не выскочил. Хотя сдается мне, нет здесь больше никого. Ежи, потом кликнешь Никодима, пусть повозку сюда подведет. Павел!
– А? – поднял голову Скалозуб.
Баграт повел подбородком в сторону Джигурта с Потапом.
– Как все было?
Телохранитель оскалился, потряс головой и сморщился от боли в носу.
– Когда мы анахоретов уложили, – он носком засадил по ребрам одному из хозяев монастыря, и тот со стоном упал на бок, – во вторую комнату сунулись, а там этот… Быстрый очень, Владыка, не углядеть за ним было. Со стула вскочил, бросил его в Джигурту, сбил с ног, потом револьвер выхватил и давай в нас палить… Ловко так. Как не человек все равно.
– Не человек? – Ежи с любопытством обернулся к нему. – А кто же? Я его разглядел – не мутант с виду, обычный.
– Не знаю, кто он, но я б так не мог стрелять, – угрюмо бросил Скалозуб и отвернулся, осторожно трогая разбитый нос.
– Ясно, – сказал Баграт. – Все, идите.
Подняв анахоретов на ноги, секретарь с телохранителем ушли, и Владыка шагнул во вторую комнату, откуда дальше вела железная дверь, за которой спрятался Ромулюс.
И увидел лежанку сбоку под стеной. Там вытянулся человек в кожаных штанах, плотной шерстяной рубахе и сандалиях. Левая рука его была перемотана бинтами, а правая пристегнута наручником с тонкой цепочкой к оконной решетке.
– Мирч! – Баграт опустился возле кровати. – Мирч Сельмур!
Жрец открыл налитые кровью глаза. Лицо от лба до левой скулы пересекала свежая рана, стянутая стежками суровой нити, в разошедшейся коже на переносице виднелся толстый розоватый хрящ.
– Владыка… – прохрипел Мирч и сел, звякнув цепью.
– Где Коста?
– Убит. Убит по приказу атамана Ильмара. Владыка… казни меня.
– Казнить? – удивился Баграт, приглядываясь к железной двери, за которой исчез блондин.
– Я не добыл ключ. Упустил Зиновия Артюха и не уберег Косту. Казни меня.
Баграт, перезарядив автомат, шагнул к нему. Жрец склонил голову, ожидая выстрела. И тот последовал – но пуля раздробила не шейные позвонки или череп Мирча, а разбила цепочку, соединяющую кольцо на его руке с решеткой.
– У тебя были могущественные враги, Мирч, – сказал Баграт холодно. – Не стыдно проиграть таким. И ты можешь еще послужить, если найдешь в себе силы.
– У меня остались силы, хозяин, – произнес жрец, медленно вставая.
Из коридора донеслись шаги, и в комнату, выставив автомат, влетел Скалозуб.
– Мирч! – ахнул он.
– Это я стрелял, – пояснил Владыка. – Проводи его до повозки, принесите один ящик из нее.
Должно быть, когда Мирч поднялся, у него закружилась голова, потому что он прикрыл глаза и сгорбился. Скалозуб обхватил его за плечи и потащил наружу.
Баграт проводил их взглядом. Как Сельмур с такими ранениями дошел до Свири? Тут он вспомнил, что сам выдал жрецу шприцы со стимуляторами, и кивнул: ну да, похоже, все использовал. С такими ранами долго не живут…
Владыка подошел к железной двери, прислушался и крикнул:
– Здравствуй, Ромулюс!
Тишина. Потом глухой голос изнутри откликнулся:
– Здравствуй, отступник.
– Выходи.
– Зачем?
– Выходи, и тебя не убьют. Я отпущу тебя, когда ответишь на вопросы.
Человек за дверью помолчал.
– Меня и так не убьют, – откликнулся он наконец. Говорил Ромулюс неторопливо, растягивая слова. – А поговорить можем, почему нет.
Привалившись плечом к стене возле двери, Баграт возразил:
– Я взорву здесь все. Реактор, мастерскую… все. Вместе с тобой.
