Однако давайте по порядку.
Команда Германа по «легенде» проходила как археологическая экспедиция под патронажем ЮНЕСКО[3].
Распоряжение по организации экспедиции поступило прямиком из штаб-квартиры в Париже, и вопросы на всех уровнях были решены буквально за полчаса: экстренный проект, полномочия, график, списки и так далее.
У турникета ждал фирменный автобус с логотипом UNESCO, экспедицию встречал первый заместитель Секретаря Национальной Комиссии Азербайджана по делам ЮНЕСКО.
Полагали, впрочем, что до официального предъявления мандата ООН дело вообще не дойдёт. Паузы, катаклизмы, катастрофы, вездесущие «ВИПЫ» и большие начальники на падающих с неба самолётах, суета, хаос – в общем, властям будет глубоко не до экспедиций и прочего баловства гуманитарного характера.
Увы, Гянджа, приятно удивившая отсутствием пожаров и иных разрушительных последствий Пауз, неприятно удивила образцовым порядком на аэродроме и чётким исполнением обязанностей со стороны Национальной Гвардии.
Напомним, в стране действовал режим ЧП и ТУ, и это были не пустые слова. Отстранив штатные институты контроля, которые обычно млели перед всеми импортными организациями, Национальная Гвардия скрупулёзно досматривала каждый борт и каждый отдельно взятый багаж до последнего кошелька, независимо от статуса прибывающих гостей.
Капитан Национальной Гвардии Натик Ханкишиев – статный красавец в самом расцвете сил – внимательно прочёл документы о пропуске без досмотра пассажиров и багажа, полюбовался на мандат ООН, мило улыбнулся дамам и, взяв под козырёк, вежливо, но решительно заявил заместителю секретаря:
– А теперь попросите вашу экспедицию приготовиться к досмотру.
Трёхминутная перепалка, угрозы, проклятия, звонок Секретарю Национальной Комиссии Азербайджана по делам ЮНЕСКО, разговор Секретаря с капитаном по телефону, обещание уволить – ноль реакции.
– Я подчиняюсь лично Президенту Азербайджана. Если он даст команду не досматривать – не буду. Кстати, а что там за секреты такие у археологов, что нельзя даже и посмотреть? Вы меня не на шутку заинтриговали!
Переговоры явно зашли в тупик.
Герман, весь подобравшийся, как хищник перед прыжком, начал нехорошо осматриваться, кровожадно так, с тактическим подтекстом, на предмет оценки позиций и численности Национальной Гвардии.
Ну уж нет, этого нельзя было допустить ни в коем случае!
Начинать экспедицию с боя – это значит с треском провалить задание.
Позволить проводить досмотр – примерно то же самое.
Видите ли, археологам не положено возить в багаже штурмовые винтовки и специальные автоматы для бесшумной стрельбы, а также гранатомёты, мины-ловушки и прочее убойное оборудование.
В общем, ситуация стремительно развивалась в наихудшую сторону, и Лиза вынуждена была вмешаться, невзирая на очевидный риск раскрытия инкогнито.
Сопротивление у бравого капитана оказалось слабеньким.
За десять секунд он без памяти (и это не метафора) «влюбился» в Лизу, дал отбой досмотру и беспрепятственно пропустил автобус с археологами через КПП.
Дождавшись, когда автобус ЮНЕСКО скрылся из глаз, Лиза предложила капитану проводить дам до стоянки такси, что и было немедленно исполнено.
На стоянке Лиза велела капитану возвращаться, а когда он дошёл до КПП, «отпустила» его на все четыре стороны.
Задумчивый и заметно ошарашенный капитан вернулся к своим обязанностям, не понимая, что с ним произошло, а дамы взяли такси и отправились к посреднику, по адресу, который дал им Карл.
В общем, можно сказать, что всё закончилось благополучно.
Оставалось только надеяться, что эта «маленькая шалость» не привлекла внимания местной Элиты – Лизиных дальних родственников из Османского Дома.
При применении ментальных техник, независимо от силы и продолжительности, происходит естественный «всплеск», который на определённом расстоянии может заметить любой развитый пси-оператор. Лиза очень надеялась, что в районе аэродрома на момент охмурения капитана не было никого из её «родни». В противном случае им предстоит непростое объяснение, чреватое самыми непредсказуемыми последствиями, вплоть до уличных боёв и массовой гибели местного населения.
* * *
Ехали по живописной горной долине, казавшейся в лунном свете волшебной картинкой из сказки «Тысяча и одна ночь», слушали турецкие мелодии местного аналога «Дорожного Радио» и непринуждённо болтали с таксистом.
У Лизы была лёгкая эйфория, спровоцированная благополучным разрешением непростой ситуации в аэропорту и местными мистическими пейзажами.
Казалось почему-то, без всяких на то оснований, что всё будет хорошо, всё у них получится, и любые проблемы решатся легко и непринуждённо, так же, как в случае с капитаном Национальной Гвардии.
Таксист, интеллигентного вида мужчина лет шестидесяти, грузный и вальяжный, узнав, что дамы из Москвы, с ходу впал в ностальгическую лирику (пять лет в МАИ, потом добрый десяток лет на заводе № 51 – это же целый кусок жизни) и стал живо расспрашивать о всевозможных московских новостях.
Разумеется, все московские новости можно узнать из Интернета, находясь в любой цивилизованной стране мира, однако с живыми девушками из Москвы общаться гораздо приятнее, чем с Гуглом или Яндексом.
Так они ехали и мило беседовали обо всём московском, но вскоре Лизин универсальный хронометр тревожно завибрировал и стал мигать изумрудом экстренного вызова.
Вставив в ухо миниатюрную гарнитуру, Лиза ответила.
– Угу.
Это был озабоченный Герман с плохими новостями.
– Через пять километров будет развилка: дорога по долине на Нафталан и серпантин в Хакимканд. Удобное место для засады, ни обойти, ни объехать. В горы ведёт только этот серпантин.
– Угу, – приняла информацию Лиза.
– Это не всё. На развилке стоят два мощных джипа. И что-то они мне не нравятся…
Так, а вот это уже нехорошо.
У Германа обострённое чутьё на опасность. Если ему не нравятся джипы на развилке, значит, можно почти со стопроцентным основанием считать, что это враг.
У Лизы противно заныло под ложечкой.
Бес вас забери, родственнички… Неужели засекли в аэропорту?!
– Ты меня слушаешь?
– Угу.
– В общем, сделаем так. Мы оставим автобус выше по серпантину, а сами тихонько спустимся. Там над развилкой, в сотне метров, хорошие кустики. Сядем, подстрахуем вас на всякий случай. Если что – сигналы штатные.
– Угу.
– Там за правой обочиной, перед серпантином, кювет – нормальная такая «мёртвая зона», метров пять-шесть. Если что, постарайтесь прыгнуть туда. А то трудно будет работать. Ну, а не получится, падайте на месте сразу после сигнала. Есть?
– Угу.
– Ну всё, давай. Не балуйте там, берегите себя.
* * *
«Поугукав» с Германом, Лиза поставила коммуникатор в режим постоянной связи, чтобы не вибрировал зря и не мигал изумрудом, и попросила водителя на минутку остановить машину.
Таксист, смущаясь, сообщил о возможных местных нюансах:
– Извините, девушки, что вот так бесцеремонно… Но у нас тут «в кустики» ходить небезопасно. Запросто можно на гюрзу напороться. Так что лучше немного потерпеть, минут через пятнадцать будет чайхана, там есть все удобства… с хлоркой.
– А змеи не любят хлорку? – заинтересовалась Виолетта.
– Хлорку никто не любит. Так что безопасность гарантирована.
– Да нет, нам только из сумки кое-что достать, – сказала Лиза.
– А, это всегда пожалуйста.
Водитель остановил машину на обочине и открыл багажник.
– Выходим, – тихо скомандовала Лиза, и они с Виолеттой вышли и принялись на пару копаться в дорожной сумке.
Водитель предложил дамам фонарик, а сам отошёл к переднему колесу и деликатно отвернулся.
Алёнка тоже выскочила из салона и стала шипеть на придорожные кусты, изображая змеиную боевую стойку.
«Надо будет провести семинар по этике, – подумала Лиза. – Ведёт себя слишком резво для «смертельно больного» ребёнка».
– Не шипи, а то приползёт и накажет, – предостерёг водитель.
– У меня яда больше, – заявила Алёнка. – Ещё неизвестно, кто кого быстрее покусает!
Пока копались в сумке, Лиза шёпотом проинструктировала Виолетту на случай действий по крайнему варианту.
– Вот же мляха-буха! – тихонько огорчилась Виолетта. – А вроде так всё хорошо было… Думаешь, дойдёт до этого?
– Очень надеюсь, что не дойдёт. Но на всякий случай будь готова. Не прозевай команду. Вот, держи влажные салфетки. Всё, мы нашли, что надо, возвращаемся в салон…
* * *
Если придираться к терминологии, то это была не развилка, а перекрёсток трёх дорог.
От основной трассы, что пролегала до самого Нафталана, вправо убегал серпантин узкого шоссе, ведущего в Хакимканд (Посёлок Целителей), а влево – грунтовая дорога к фермерским хозяйствам, если верить изученной накануне карте.
