Одетые в кожу женщины беспорядочно толпились вокруг главного входа, с нетерпением ожидая, когда их впустят. Она пробиралась мимо них, отодвигая и отпихивая многих со своего пути, рассматривая их кожаную одежду, темную помаду и непристойные взгляды. Некоторые из женщин были в классической S&M одежде: черные кожаные штаны, усыпанные шипами ошейники и лифчики. Некоторые прикрепили к воротникам поводок, никем не удерживаемый с другого конца. Они надеялись, вопреки всему, что кто-нибудь выберет их на вечер и тогда они позволят вести себя на поводке. Осматриваясь, она также заметила, что ни одна девушка не оделась, как Доминатрикс (прим.перев.: женщина, исполняющая роль Госпожи в садо-мазохистских играх). Эта роль была оставлена для одного-единственного человека.
"Эй, ты должна ждать в очереди!" – Крикнула ей крупная женщина - вышибала, когда она входила. Эндерсон продолжала идти, игнорируя ее вопли.
"Остановись, я сказала … "
Эндерсон повернулась, женщина крепко держала ее за руку…
"Отойди!"
Она выдернула руку и достала значок. Вышибала посмотрела на него и осторожно двинулась в обратном направлении, как - будто значок был ядовитой змеей, готовой в любой момент наброситься на нее.
Эндерсон повернулась и продолжила движение, пробиваясь внутрь, к сердцу клуба. Мрачная техно-музыка звучала так сильно, будто грохотала у нее в груди. Она посмотрела вокруг, пробуя определить местонахождение Мак, но это оказалось невозможным.
Танцпол был забит женщинами. Обычные лазеры и красочные огни, что светили сверху, поменяли на синие и красные прожекторы, отчего лица, практически, невозможно было разглядеть.
Девочка с обесцвеченным могавком отвела партнершу по танцу к задней стене, где они немедленно начали целоваться и щупать друг друга. Мечущиеся огни ярко освещали ее волосы, приковывая внимание проходящих мимо. С минуту Эндерсон не могла оторвать взгляда от парочки.
Вспомнив о Мак, она сосредоточилась и направилась к бару, надеясь, что оттуда будет лучше видно танцпол. Мак вошла в клуб за минуту до нее, и было, похоже, будто ее проглотила масса танцующих женщин. Она должна была определить ее местонахождение. Ее беспокойство не пройдет до тех пор, пока она не сделает этого.
Бар был забит женщинами, одетыми в кожу, держащихся поблизости от бара и выкрикивающих свои заказы. Эндерсон даже не глядя туда, знала, что Лезвия там не было. Девушка плача, позвонила ей сегодня рано утром, расстроенная тем, что Адамс уволила ее. Было просто прекрасно, что она больше не принадлежала клубу и не работала на Адамс. Патрисия пообещала, что замолвит за нее словечко в любом другом баре и это, казалось, успокоило ее.
Она остановилась, найдя местечко рядом с переполненным баром, и принялась внимательно осматривать танцпол, надеясь, что Мак еще не проводили наверх, или еще хуже, куда-нибудь далеко от клуба. Ее глаза пытались рассмотреть лица, но эта задача была почти невыполнима. Она повернулась к задней стене и посмотрела на девушку со светлым пылающим могавком. Ее тело было покрыто потом. Она двигалась в такт с мрачной мелодией и почти закрыла собой партнершу, запустив руку той в штаны.
Внезапно, Эндерсон почувствовала, как ее поясницу обожгло холодом. Кто-то сзади врезался в нее, проливая напиток на черную ткань ее плотной футболки. Холод был отвратителен, и это оторвало ее внимание от девушки с могавком. Вместо этого она подняла глаза на женщин, танцующих на платформах. Большинство были одеты в вариации S&M. Они танцевали, шлепая и хлеща друг друга плетками.
Она попыталась вытереть футболку, скользя взглядом по танцполу, пока движение на V.I.P лестнице не привлекло ее внимания. Высокая, темноволосая женщина нарочито неторопливо спускалась вниз. Living Dead Girl начала звучать из динамиков, питая женщин энергией, словно вампиров кровью. Стало лучше видно Адамс, и многие женщины остановились и наблюдали за ней, ожидая, когда она спустится вниз.
Эндерсон бесчисленное количество раз видела свою бывшую любовницу в этой одежде. Но, однако, она тоже не могла оторвать от нее глаз.
Блестящие черные штаны обтягивали ее ноги, словно вторая кожа. Она носила черные тяжелые мотоциклетные ботинки: крепкие, добротные, обещавшие силу, которую она не старалась скрыть. Ее торс был, практически, обнажен и не скрывал от пылких взоров ни изящной талии, ни загорелой кожи, подрагивающей на четко различимых брюшных мышцах.
Все, что было на Адамс выше талии - это жилет с серебряными цепями спереди, закрепленными черными кожаными ремнями. Когда она шла, цепи двигались, позволяя рассмотреть ее темные, сморщенные соски. Волосы, цвета полуночи, были зачесанные назад, а черная кожаная маска подчеркивала великолепно вылепленные скулы и пронзительный взгляд. Эндерсон сфокусировалась на кожаном шнурке, охраняющем то, что она носила на своих предплечьях. Одеяние было столь же властно, как и сексуально. И требовало внимания, также как и покорности.
Эндерсон с трудом сглотнула, не в силах оторвать глаза от этого зрелища. Что было еще хуже, так это то, что она знала, что, как только Адамс попадет в более интимную обстановку, ее тесные штаны тут же улетят прочь, показывая реальную экипировку Госпожи.
А настоящая Госпожа - именно то, чего все эти женщины хотели и желали. Когда-то Эндерсон была с ней, испытав мощный секс с их псевдобогиней, и должна была признать, что, если бы любая из женщин знала, насколько это потрясающе, то они поубивали бы друг друга, пробуя добраться до нее.
Потому-то они громко кричали у основания лестницы, надеясь на мимолетный взгляд в их сторону, улыбку, или редкую возможность быть выбранными на вечер.
Адамс достигла нижней ступеньки и с грациозной уверенностью пошла через расступившуюся толпу. Некоторые женщины кричали ее имя, отчаянно нуждаясь в ее внимании. Некоторые шли перед ней, заставляя ее лукаво усмехаться и захватывать их поводки, притягивая их к себе, так что перехватывало дыхание, а затем выпускать, отпихивая их назад в толпу. Пока она дразнила женщин, дергая их к себе и отталкивая назад, глаза Эндерсон поймали покачивание красных замшевых кисточек, украшающих плеть Адамс, прикрепленную к поясу ее штанов.
Горячая кровь мгновенно прилила к ее лицу и к пояснице, поскольку вид плети напомнил об их сексуальных играх. Она вспомнила, как лежала, привязанная к спинке кровати и как загипнотизированная смотрела на кисточки кнута, которые касались ее обнаженных грудей. Патрисия прислонилась к кому-то, пробуя восстановить силу в ногах и изгнать искусительные образы из своих мыслей.
